Старый Билл, сапожник, любил выпить. «Ну и что? – спросите вы. – Эка невидаль!» А невидаль в том, что за весь свой многолетний стаж выпивохи Билли не видел ничего подобного тому, что предстало перед его изумленным мутным взором: прямо по переулку средь бела дня шел высокий голый человек, извалянный в смоле и пышных разноцветных перьях (среди куриных там явно попадались и перья попугая – желтые, зеленые, красные). Причем шел совершенно спокойно, нимало не стесняясь своего вида – словно всю жизнь вот так вот и проходил, или словно это новая мода. Билли попытался что-то сказать незнакомцу, но кроме хриплого «Э-э-э… Ссэр-р-ик – СССЭРРР!» – у него ничего не вышло. Разинув рот, он тыкал пальцем в направлении волшебного видения, которое удивленно воззрилось на него, затем продолжило свой путь. Билл выудил из глубокого кармана изгвазданного пальто бутылку, на дне которой плескалась мутная жижица, гордо именуемая «виски», посмотрел на нее долгим пронзительным взглядом и шваркнул об землю. Затем помахал пальцем перед носом у кого-то – дескать, не-ет, шалишь, не возьмешь! – покачал кудлатой нечесаной головой и нетвердым шагом продолжил свой путь. Сегодня был великий день в его жизни: Билли решил, что допился до разноцветных чертей и следует прямо сейчас же завязывать.
Человек в перьях успел пройти еще полпереулка, когда навстречу попалась пожилая леди, одетая бедно, но чисто. Голубые глаза её округлились, сделавшись похожими на пуговки, рот приоткрылся буквой «о», а затем из него раздался приглушенный жалобный писк. Леди, несмотря на возраст, весьма резво рванула подальше от неземной красоты странного создания. Создание недоуменно пожало плечами – дескать, а что тут такого-то! Ну, иду я, голый, в перьях – и что?
Аларчик просто открывался: агент Роджер немного изменил заклинание невидимости, защищавшее незнакомца, причем довольно хитрым образом: сам невидимка продолжал себя таковым считать, в то время как окружающие имели счастье лицезреть его в вышеописанном виде, то есть в смоле и в перьях. Конечно же, на самом деле не было ни того, ни другого, все чистой воды иллюзия – на джентльмене по имени Иеремия Фрикс красовался вполне респектабельный костюм, но… но весь Пэрфлит видел перья. А коли так, уже неважно, были ли они или нет на самом деле, ибо встречают, как известно, по одежке. Хрупкую иллюзию невидимости окончательно разрушила некая мисс лет восьми. Она указала розовым пальчиком на чудо в перьях и радостно воскликнула, оборачиваясь к разинувшей рот матушке:
– Ой, мамочка, какие красивые перышки! А зачем дядя их приклеил и почему он голый?
Тут мистер Фрикс окончательно понял, что дело дрянь. Изменившись в лице, он бегом направился подальше от людных улиц и поспешил укрыться в кустах. Проверив испорченное заклинание невидимости, он чуть не рухнул в обморок от собственного экзотического облика и принялся срочно вызывать подмогу с помощью специальных телепатических заклинаний. Никогда еще Иеремия Фрикс, член оккультной организации Золотая Заря, не попадал в подобное ужасное, унизительное положение. Кто же, ну кто же мог это с ним проделать?! Он начал припоминать странного щуплого носатого дворника, ошивавшегося возле Карфакса. Этот же белобрысый чудак встретился ему на помойке, когда Фрикс, пронаблюдав за Стокером в Карфаксе, возвращался назад. Наверняка он и напортил с заклинанием. Значит, он весьма сильный маг. Вопрос еще, что за маг, из какого ордена? Все это Иеремия собирался доложить Мазерсу.
– Что?! Испортил заклинание невидимости?! Это он вас так?! – Мазерс едва сдерживался, чтобы не хихикнуть – обижать преданного члена Ордена мистера Фрикса, и так уже пострадавшего, он не хотел. Шел сеанс телепатической передачи информации. То, что узнал достопочтенный глава Золотой Зари Сэмюэль Мазерс, не лезло ни в какие ворота. Чем дальше в лес, тем больше дров – так, кажется, говорилось в какой-то народной поговорке.
Он не жалел, что покинул Париж. Лондонское «Дело Эстерхази» оказалось отнюдь не пустышкой. События закручивались во все более тугую пружину. Перед мысленным взором мистера Мазерса, удобно устроившегося сейчас в огромном кожаном кресле, маячили картинки – или, правильнее сказать, мыслеобразы, передаваемые несчастным Фриксом. В сыгранной над ним шутке явно просматривалась работа мастера. А вот откуда сей мастер… Н-да. Предстояло повозиться, чтобы это выяснить; а выяснив, принять меры. Дело пахло конкуренцией. Кто-то явно заинтересовался Эстерхази; иначе зачем было следить за Фриксом и тем более ставить тому палки в колеса?
– Успокойтесь, мистер Фрикс, – передал мысль Мазерс. – Сейчас я вам помогу.
Он положил руку на стоящую на столе небольшую хрустальную пирамиду на черной подставке и вызвал в памяти образ Фрикса во всех подробностях (включая бородавку на лбу), затем мысленно прочитал заклинание. Теперь любой житель Пэрфлита, проходя мимо Фрикса, не увидел бы никаких перьев. И самого мистера Фрикса не увидел бы, ибо Мазерс восстановил завесу невидимости, защищавшую агента. Сам же Мазерс имел теперь счастье лицезреть агента Фрикса в его нормальном повседневном виде, то бишь в костюме, шляпе и ботинках. Точнее, не самого агента, а его мыслеобраз. Хотя, признаться, перья даже где-то шли агенту Фриксу… жаль уничтожать такую занятную иллюзию! Мазерс снова еле удержался, чтобы не расплыться в улыбке.
– А теперь, – скомандовал он агенту, телепатически рассыпавшемуся в благодарностях, – сосредоточьтесь на этом самом «дворнике». И побольше эмоций, пожалуйста. Представьте, что он стоит перед вами. Нам сейчас необходимо взять след.
Фрикс попыхтел немного и сообщил, что ничего не выходит: он не чувствует энергетический след незнакомца. Наверное, тот слишком далеко ушел или слишком много времени прошло. Мазерс поморщился: ох уж эти маги-недоучки! Никто не хочет совершенствовать дух, стремиться к возвышенному, презрев низменные земные страстишки – все норовят использовать высшее искусство в своих шкурных интересах. А ведь магия не для этого. О божественном надо думать, вот что! Только так и можно достичь подлинных высот мастерства, иначе останешься жалким ремесленником.
Мазерс пригубил кофе с бальзамом из стоящей перед ним прозрачной фарфоровой чашечки, заел тоненьким бисквитом, вновь закрыл глаза и продолжил мысленную беседу с Фриксом:
– Мистер Фрикс, я сейчас передам вам немного своей энергии. Пожалуйста, попытайтесь еще раз найти того человека.
Через несколько секунд в мозгу Мазерса раздался торжествующий крик:
– Есть! Я его вижу! Он в кэбе… так…. Ага. Вижу дорогу!
Мазерс поморщился:
– Не кричите так, сэр.
– Ой, извините, магистр, – засмущался Фрикс, мысленно покраснев.
– Вы сейчас ведь еще в Пэрфлите? Что? Ах, в кустах… Я же восстановил вашу невидимость, так что можете выходить.
В голове Мазерса тут же появился мыслеобраз: двухметровый верзила в расстегнутом пиджаке и съехавшей набок шляпе смущенно вылезает из зеленых зарослей; стряхивает с себя колючки, листья, мелкие веточки и паутину.
– Следуйте за ним, Фрикс, – велел глава Золотой Зари. – Глаз с него не спускайте. Проследите, куда он направляется и потом все доложите мне напрямую.