– Именно. Я вижу, в аномальной хрени ты шаришь, так что просто беги вперед от дерева к дереву, и попытайся не попасть под пули. Хорошо?

– Хорошо, homie, – он помотал головой. – Черт, поверить не могу, что соглашаюсь на это…

– Спорим, сниму ублюдка после первого его выстрела? – попытался я разрядить обстановку. – Если нет, то с меня пиво.

– Два пива. – Шон усмехнулся широкой улыбкой, в которой, правда, не хватало нескольких зубов. – Смотри, потом не отмазывайся.

Я откатился в сторону, привстал на колено за углом какого-то паркового сооружения, а негр вскочил и рванул в сторону ближайшего дерева. В несколько огромных прыжков преодолел расстояние до него и прислонился к шершавому стволу спиной. Было видно, что ему страшно, но, смахнув с лица пот, Шон кивнул мне и рванул дальше.

Раздался выстрел. Внушительную дульную вспышку было видно даже через листву. Э, да он близко совсем! Я тщательно прицелился и высадил несколько коротких очередей. Перезарядился, и, на всякий случай, выстрелил еще пару раз. Листва зашуршала, и с дерева головой вниз свесился зацепившийся в густой кроне труп снайпера.

– Эй, Шон! – заорал я. – С тебя два пива!

В ответ донеслась сплошная нецензурщина на английском вперемешку с португальским.

– Вот идиот, – донеслось по-русски из кустов рядом.

– Сам ты идиот! – обиделся я. – Двадцатку я себе вернул, так что не умничай!

Теперь на поляне ругались на трех языках. А я прислонился к дереву, и принялся истерично смеяться, выпуская напряжение двух сумасшедших последних дней.

Глава 6

Из листовок на улицах Рио-де-Жанейро

Жители Рио!

Проснитесь! Из вашего родного города сделали тюрьму! За пределами Рио вас считают мутантами, выродками, опасными для общества!

Они запрещают вам выезд без унизительных проверок на кордоне, заставляют подвергаться опасности со стороны Зоны. Вам врут, что Зона находится под контролем, что ее границы под замком, в то время как Зона открыта для всех желающих.

Вам врут, что артефакты Рио-Зоны тщательно изучаются, но на самом деле власти, погрязшие в коррупции, в промышленных масштабах вывозят их за границу.

Родриго да Силва и его товарищи по партии откровенно обманули своих избирателей, пообещав блага Зоны каждому, и, противореча своим обещаниям, стали проводить закон, после принятия которого простые люди навсегда лишатся возможности прикоснуться к тому, что Зона им может дать.

Мы обещаем: после падения гнилой власти каждый сможет получить то, что ему причитается, то, что он заслужил по праву рождения!

Восстаньте, и да озарит вас сияние Нового Рассвета!

* * *

Ушли.

Кровь все еще кипела от бешеных порций адреналина, полученного во время схватки с рабовладельцами, и это мешало сосредоточиться. Сжатое в пружину тело требовало выбросить энергию, а разум твердил, что лучше внимательно смотреть по сторонам и не спешить с резкими движениями, ступая вслед за Шоном, идущим в центре маленькой колонны, сразу за Айвэном.

Вторая схватка с местными отморозками снова завершилась нашей победой. Интересно, долго так будет продолжаться? Черт, их здесь больше, чем грибов после дождя, и каждый ублюдок жаждет пустить пулю мне в голову. Кажется, в свое время именно от этого я и пытался сбежать? М-да… Дома я бы хотя бы понимал, что конкретно от меня хотят и во что пытаются впутать. Сейчас же я очутился в откровенно дерьмовой ситуации, будучи окружен людьми с совершенно чуждым менталитетом.

Наемник вел нас в глубь Зоны, гарантируя, что там мы найдем место, где можно будет отдохнуть. Ему повезло. Пуля снайпера прошла вскользь, лишь чиркнув по защите. Легким испугом отделался. А могло бы закончиться все гораздо хуже.

К счастью обошлось. И теперь нас было трое.

Шон, идущий передо мной, обернулся. На его лице были видны следы побоев, хотя я с трудом мог представить себе человека, который бы победил этого громилу в честном бою. Он был выше меня на полторы головы, да и весил, наверное, килограммов сто десять. Пистолет-пулемет, отобранный у кого-то из «местных», в его огромной ладони смотрелся как детская игрушка.

Айвэн не доверял бывшему рабу и поставил его между нами. Не могу сказать, что это было неправильно: Шон был у меня на виду и, несмотря на свою физическую силу, вряд ли успел бы причинить вред наемнику. Я бы его быстро успокоил. Но что-то говорило мне, что опасаться подвоха со стороны негра не стоит. Черт. Я, кажется, назвал Шона негром? Надо быть толерантнее и политкорректнее. А то привлекут еще.

Отчего-то эта мысль вызвала во мне сдавленный смех. Шон повернулся, проверяя, все ли со мной в порядке.

Свежие ссадины на разбитых кулаках говорили о том, что сегодня под его ударами пострадал не один из бывших хозяев. Это натолкнуло меня на определенные мысли.

– Хэй, Шон, – обратил я на себя его внимание. – Что за спорт? MMA?

– Бокс, – мрачно ответил парень. – Только бокс. Экс-чемпион Лос-Анджелеса.

– Полупрофи? – заинтересовался Андрей, по непонятной мне причине так и не снявший с лица респиратор, хотя он и мешал ему толком продышаться.

– Профессиональный. – Шон поежился и застегнул воротник замызганной рубашки, изначальный цвет которой я бы даже не взялся определять. Впрочем, я сам совсем недавно выглядел не лучше.

Потянуло холодом. Тучи практически полностью закрыли небосклон, и лишь изредка сквозь них прорывались красные брызги заката. Порывы ветра, сначала редкие и короткие, становились все более частыми и продолжительными.

– Буря надвигается? – поинтересовался я, нарочно обратившись к своему проводнику на русском. – Ветер крепчает.

– Может, предвестник бури, а может, и просто ветер, – ответил тот.

– Слушай, наемник, или как там тебя… – перебил его Шон. – Почему твой голос кажется мне знакомым? Мы раньше не встречались, dog?

– Может, и встречались, кто знает… – пожал плечами Андрей. – Я много где бывал. Давай поговорим чуть позже, когда доберемся до укрытия.

– Ты сказал, оно где-то недалеко? – Этот вопрос интересовал меня больше всего. Поскорее бы сесть у костра и откупорить банку-другую консервов под пиво. Обычно я обходился безалкогольными напитками, но в этот раз мне хотелось именно пива. Желательно холодного.

– Да, осталось пройти через этот район, – указал наемник на квартал, раскинувшийся перед нами. – Это место издалека видно, можешь быть уверен.

Мы снова замолчали, и каждый погрузился в свои мысли. Я размышлял о том, что было в этом квартале до того, как эти места превратились в аномальный ад.

Капитальные дома в один-два этажа, построенные не из картона и фанеры, как в фавелах, а из кирпича и бетона. Покрытые в несколько слоев граффити, они возвышались над разбитой асфальтовой дорогой.