– Не успеем, – Черный Эйно быстро оценил изменившуюся остановку. – Все – не успеем. Их нужно задержать… Стрелки!
– Мы готовы!
– Я обещал тебе часть добычи, капитан Магнус, – атаман посмотрел на Леонида и развел руками. – Увы! Уходите… Я лично прикрою отход.
– Если разрешишь, я тоже останусь, – резко возразил Арцыбашев. – Там, в писчей, случайно не остались бумаги, чернила, перья?
Кто-то из крестьян улыбнулся:
– Сколько хочешь, господин капитан. Там этого добра…
– Тогда пошли, Черный Эйно!
– Пошли? Зачем? Мои люди…
– Можешь их отправить, а можешь и нет… – Леонид отмахнулся. – Им ничего не грозит, смею тебя уверить. Так где чернила?
Атаман все же отправил своих людей, остальным же велел срочно занять оборону.
– Только пусть раньше времени не стреляют, – окунув в яшмовую чернильницу перо, предупредил Арцыбашев. – Смею думать, мы договоримся миром.
Черный Эйно сжал кулаки:
– Что ты там такое пишешь, господин капитан?
– Это ты теперь капитан, а я – король! – засмеялся Лёня. – На, возьми. Это капитанский патент, а ты со своими людьми нынче на королевской службе.
– Но…
– Никакие вы не беглые, а солдаты ливонской королевской армии!
– Солдаты? Ну-ну… – крестьянский вожак покрутил пальцем у виска и, резким движением руки перехватив висевший на боку «капитана» палаш, крикнул своим: – Хватайте его! Вяжите. А там поглядим.
– Зря, – спокойно протягивая руки, возразил Магнус. – Все равно ведь придется отпустить.
– Эйно! – Яан снова закричал с башни. – У них пушки, Эйно! Сейчас будут стрелять.
Со стороны рухнувшей в болото башни к вожаку подбежал какой-то парень, что-то сказал…
– Что еще за девчонка? – хмуро переспросил атаман. – Откуда она взялась?
– Говорит, пряталась где-то неподалеку. Хотела идти к нам, но не успела – мы сами пришли. А зовут ее Ильза. Да вон она идет…
Черный Эйно обернулся:
– Ильза! Ну, надо же, жива… А ну, позовите живей Яана. Скажите, невеста его нареченная пожаловала… Нашла время, да.
Ильза… Та самая девчонка, которая… которую… Леонид не верил своим глазам. Выходит, спаслась, не утонула ни в реке, ни в болоте. Выбралась!
Ах, как она обнималась с Яаном! Каким небывалым счастьем светились у обоих глаза!
Даже Черный Эйно расчувствовался, украдкой смахнув скупую слезу:
– Ну, ладно, хватит вам. Не до того сейчас. Уходите. И возьмите с собой капитана да приглядывайте за ним.
– Ваше величество!!! – узнав короля, девушка упала на колени. – Вы живы… вы…
Атаман недоуменно вскинул брови:
– Ваше величество? Я думал, у меня здесь один сумасшедший, а выходит – два. Ильза, ты что такое несешь?
За воротами прозвучал одинокий выстрел.
– Там пришли, – доложил один из парней. – Требуют старшего. Хотят предложить сдаться.
– Сдаться?
– Идем, капитан Эйно, – засмеялся Магнус. – Я сам поговорю с парламентерами. Идем. Ты слышишь, эта девушка меня знает.
– Такая же сумасшедшая, как и ты! Впрочем… разве что потянуть время? Эй! Уходите живо, а мы… Что ж, раз уж ты так напрашиваешься, капитан…
– Ты капитан. Ты!
– Ладно. Идем. Развяжите ему руки… Предупреждаю, только не вздумай бежать!
– Расслабься, бежать мне без надобности.
Они вышли за ворота вдвоем – вождь беглых крестьян Черный Эйно и его величество ливонский король. Позади шагали четверо парней, вооруженных палашами и аркебузами. Так, на всякий случай – атаман вовсе не собирался сдаваться.
Вышли, остановились у переброшенных через ров досок.
– Ваше величество! – закованный в латы Альфонс ван дер Гроот облегченно перевел дух. – Слава богу, вы живы. Разбойники не посмели тронуть вас.
– Это никакие не разбойники, дружище! – громко расхохотался король. – Это вот мой новый капитан – Эйно. А там, за воротами, его батальон… то есть наш батальон. Отменные бойцы, кстати. Надо будет их сегодня же наградить.
– …а также иным людям, храбро сражавшимся под славным знаменем Ливонского королевства, не считаться более ни беглыми, ни крепостными, а быть вольными и достойными людьми, наделенными всеми правами подобно свободным бюргерам, живущим по магдебургскому праву.
Продиктовав, Арцыбашев откинулся на спинку кресла, обитую дивной свиной кожей, и, выдохнув, махом опростал целый кубок белого рейнского. Устал. Изнервничался. Еще бы – прыгнул в новый указ, как в прорубь, понимая, что – все, что назад дороги нет. Ох, как Леонид понимал сейчас царя-освободителя Александра Второго! Тот ведь точно так же размывал, долго колебался и вдруг – оп! И отменил крепостное право. То же самое сделал сейчас Магнус, только отдельным указом велел считать обрабатываемые бывшими крепостными участки их полной и безраздельной собственностью.
Правитель Ливонии хорошо понимал, что этим самым настроит против себя всех баронов королевства. Да и черт-то с ними, с баронами! Они и так – то к шведам, то к полякам тянутся, веры им нет никакой. Крестьян-то куда больше. И вот эти крестьяне теперь за своего доброго короля жилы рвать будут и глотку любому перегрызут – хоть шведскому королю Юхану, хоть польскому Сигизмунду-Августу… а хоть и московскому царю!
Ученый секретарь, доктор богословия и права герр Леонард Франц, недавно нанятый Магнусом для всяких, подобных нынешнему, дел, внешностью напоминал всем известного жюльверновского Паганеля – такой же нескладный, сутулый, рассеянный.
– Теперь подпишите, ваше величество. И надо приложить большую государственную печать.
Леонид живенько поставил подпись: «Магнус Ливонский», – причем сделал это без всяких угрызений совести – имел право! Потому как правил своим королевством уже далеко не первый день и сумел заслужить уважение подданных. А теперь вот одним росчерком привлекал на свою сторону все эстонское крестьянство.
– Бароны будут недовольны, мой король, – осторожно напомнил доктор.
Магнус скривился:
– И черт с ними, справимся. Буде кто заартачится – пушки есть, войска пошлем. Хотя – а зачем войска? Крестьяне-то на что, а? Пропиши-ка ниже, в примечаниях, их право на восстание против нарушителей королевского указа!
Уж кого Арцыбашев вовсе не собирался ублажать, так это баронов – сильных и богатых было мало, а мелкие жили за счет королевской службы… либо предательством и разбоем.
Подумав и допив вино, Магнус издал еще один указ – о развитии торговли с Московией. Сие эксклюзивное право, пожалованное царем Иваном Васильевичем пока что только Нарве, не худо было бы распространить и на свое королевство. Чтоб бюргеры богатели, чтоб им было с чего налоги платить – ибо царские денежки уже, увы, кончались… А король еще собирался восстановить, точнее говоря отстроить заново женский монастырь, сожженный людишками фон Эльзера.