Как бы ни был ловок и храбр нибусийский флот, силы были слишком неравными, чтобы рассчитывать на победу.
Пилоты устали, им было все сложнее уворачиваться от вездесущего вражеского огня, и младший принц не мог не замечать, как редеют его ряды, в то время как Конфедерация, которую нервировало затянувшееся сражение, вводила в бой новые и новые эсминцы.
Теперь на каждый «Штормбрекер» приходилось не меньше двух кораблей противника.
Николасу повезло еще меньше: его взяли в оцепление сразу пять вражеских межпланетников. И какие бы чудеса маневрирования он ни применял, избежать прямого попадания уже не предоставлялось возможности…
Корабль принца тряхнуло с такой силой, что, казалось, он раскололся надвое, и то, что приборы показывали лишь пробоины, являлось настоящим чудом. Однако поводов для радости было мало: самые важные отсеки, оружейный и жизнеобеспечения, оказались повреждены настолько, что у Николаса не оставалось шансов выжить.
Бросившись к приборной доске, принц перенаправил оставшуюся энергию на двигатели, надеясь пойти на таран ближайшего к нему шевелящего щупальцами корабля, но утечка кислорода взяла свое, и Николас, не успев отдать приказ бортовому компьютеру, потерял сознание…
* * *
Напряженно наблюдая за атаковавшими межпланетник Николаса Призрачными кораблями, Варайес пытался придумать способ помочь другу.
Теоретически, брат Амониса мог бы предпринять попытку отговорить принца сражаться, но тот вряд ли бы его послушал, тем более после того, как узнал бы, какую сторону в данной битве занимает его друг.
Из задумчивости его вывел довольный голос Руука. Прислушавшись, брат Амониса понял, что «Штормбрекер» Николаса подбит.
Варайеса охватила паника, и он со всех ног бросился в отсек, где оставил «Скитальца», однако его ждал неприятный сюрприз: проходы во все ангары и шлюзы были заблокированы.
Заметавшись по сторонам, Варайес обратил внимание на дверь, ведущую в техническую зону. На его счастье, она легко поддалась, и брат Амониса оказался в помещении, вдоль одной из стен которого висели скафандры, предназначенные для ведения ремонтных работ в открытом космосе.
Мгновенно натянув на себя один из них и закрепив за спиной ранец с двигателями и кислородом, Варайес покинул корабль через находящийся там же технический люк…
* * *
Вдалеке мелькнула вспышка, напоминавшая разряд молнии, что тут же привлекло внимание Руука. Медленно поднявшись с кресла, он подошел к голограмме сражения, и в этот момент поступило сообщение, что флот Серенида атакован с тыла неизвестным и точно бьющим в цель врагом.
Находясь в дурном предчувствии, жрец приблизил изображение, пытаясь рассмотреть неожиданную поддержку нибусийцев. Атаковавший корабль был слишком маленьким, чтобы вести столь победоносное сражение, но уже видевший подобное Священный жрец растерялся. Он не был готов к такому повороту событий и, замерев с широко открытыми глазами, потрясенно смотрел на маленький серебристый межпланетник, в то время как с поля боя начали поступать непрерывные сообщения об уничтоженных Призрачных и Союзных кораблях.
– Учитель, – обратившийся к нему Серенид вывел Руука из задумчивости, – что происходит?
– Это Мастер, – жрец указал на изображение.
– Это… очень плохо? – разволновался Избранный.
– Даже не представляешь, насколько. Только… Я не понимаю, – Учитель начал разговаривать с самим собой, – откуда он здесь взялся? Неужели это он? Но зачем он здесь? Ради сестры? Нет, Орден этого не одобряет… тогда каким образом мы затронули его интересы?
– Но он один, а нас сотни тысяч, – привел логичный довод Серенид.
– Это, конечно, необычно, но… – не слушал ученика жрец.
– Так, может, уничтожим его?
– Уничтожим? Нет! – крикнул Руук. – Мы можем попытаться его оттеснить, в крайнем случае, вымотать. И будем молить Вселенную, чтобы он действительно оказался один. В противном случае…
– В противном случае… – повторил за Учителем Ученик, но Руук не стал заканчивать свою мысль, сфокусировавшись на голограмме сражения.
* * *
Амонис сражался, как никогда еще в своей жизни, но это не помогало, поскольку, казалось, что вся армия Конфедерации развернулась в его сторону, пытаясь вытеснить с поля боя. Стоило ему подбить один корабль, как ему на смену приходило два.
Верховный зарас не помнил, чтобы за всю его историю Мастеров у кого-нибудь было столько противников одновременно. И хоть Амонис изначально осознавал, что будет нелегко, только сейчас он понял, на насколько невыполнимую задачу решился в действительности.
Все силы Верховного зараса уходили на сопротивление атакам. Он даже не мог сосредоточиться, чтобы понять, на каком из «Штормбрекеров» находится Николас.
Отчаянье постепенно охватывало Амониса, непрестанно корившего себя за то, что, следуя основной цели, полетел за Алексио, понадеявшись на Мастеров, которые, судя по всему, давно забыли истинный смысл слова «Братство»…
Понимая, что никогда не простит себе гибель младшего принца, Верховный зарас уже готов был решиться на последнее средство, когда почувствовал приятно разлившееся по всему телу тепло…
– Они все-таки пришли! – с облегчением выдохнул Амонис, наблюдая, как вокруг него разрывались молнии, выпуская сотни маленьких серебристых корабликов.
И было не важно, что численный перевес по-прежнему оставался на стороне Конфедерации, ведь даже десяток Мастеров мог ввергнуть в ужас любую армию, а Орден, явившейся в полном составе… Верховный зарас даже не помнил, было ли такое на его памяти.
Мастера поливали врагов непрерывным огнем, не позволяя последним даже осознать, что происходит.
Теперь у Амониса появилась возможность сосредоточиться на Николасе.
– Где он, Брат? – раздался из транслятора приправленный металлом голос (члены «Ордена» редко пользовались изображением).
– Справа от зеливонкого корабля, у него пробоина в корпусе, Брат, – ответил Верховный зарас.
– Да, я тоже чувствую его. Помоги ему, Брат, а мы обеспечим вашу безопасность.
– Конечно, спасибо, Брат.
Чувствуя уверенность и защиту, Амонис устремился к Николасу…
* * *
– Разворачиваемся! – закричал Руук Серениду, взволнованно глядя на голограмму. – Давай быстрее! Сейчас мы потеряем весь наш флот!
– Это Мастера, Учитель? – взволнованно спросил Избранный, отдавая приказание флоту.
– Да!
– Но, Учитель, почему они столь агрессивны, мы ведь не причинили вреда тому одиночке?
– Наверное, они думают иначе! Быстрее!
– А что мне сказать союзникам? Они перепуганы и задают вопросы.