Молча Громобой, Вартислав и я присели на соседние румы. На корабле, кроме нас, никого не было. С моря дул тёплый приятный ветерок, который шевелил мои короткие волосы и проникал под потную рубаху. Тихо и спокойно. Но вот Никлот посмотрел в лицо каждого из нас, усмехнулся и начал:
– Вы взяли Леддечепинг, это хорошо. Кнуд не успел собрать войско и не смог ударить нам в спину. Рано или поздно этот город пришлось бы уничтожить в любом случае. Так что вы все сделали правильно, а главное, вовремя, без понуканий со стороны и подсказок. Однако я прибыл сюда не просто так, полюбоваться видом поверженного врага и разорённым городом, откуда в наши земли не один раз приходили северные грабители. Мне нужен Кнуд Магнуссон и все его ярлы и хирдманы, которые оказались в вашем плену. Что насчёт этого скажете?
Никлот ждал ответа, а мы переглянулись, и за всех ответил Громобой:
– Княже, ты знаешь, твоё слово для меня закон, а для твоего сына и подавно. Мы пленников и так тебе отдали бы, но мы ведь не сами по себе. С нами Вадим Сокол, зачинатель всего дела, и он имеет законное право на долю в добыче. Да и наши воины могут не понять, если мы отдадим пленников и ничего за них не получим.
– Это я понимаю, но никто и не говорит: отдайте мне данов, ибо я князь. Поэтому следующий вопрос: насколько большой выкуп вы хотите получить за Магнуссона и его людей?
– Четыреста новгородских гривен за самого Кнуда, пятьсот за ярлов и хирдманов и ещё тысячу за купцов.
– Купцы мне не интересны, с ними сами разбирайтесь, а вот Магнуссона и его сторонников я готов выкупить прямо сейчас.
Предложение было хорошее, даже очень, и я сразу понял, для чего Никлоту понадобился наследник датского престола вместе с викингами. Другое дело – мои товарищи. Вартислав молод, а Громобой немного тугодум. Впрочем, я продолжал молчать, ведь меня ни о чём не спрашивали, а воевода обратился к своему вождю:
– Скажи, княже, а зачем они тебе?
Легендарный князь усмехнулся и ответил:
– Германцы вошли в Ютландию, и король Эрик Третий собирается отречься от короны в пользу пфальцграфа Фридриха Саксонского. Немцы уже ведут себя в датских землях как хозяева, а викингам это не нравится. Им нужен вождь, который сможет сплотить вокруг себя всех уцелевших ярлов, а таких сейчас только двое: Эстридеен и Магнуссон. Свен сидит в Северной Ютландии, и за ним никто, кроме верных лично ему людей, идти не желает, а Кнуд у вас в плену.
– Значит, ты его отпустишь, чтобы он выступил против германцев?
– Да. Нам с немцами пока воевать не с руки, слишком большие в нашем войске потери после захвата Зеландии, Орхуса, Ольборга и Хедебю, а вот если датчане с ними сцепятся, для нас это будет хорошо.
– И что, ты просто так освободишь Кнуда?
– Нет. Между нами и данами есть посредники, и они уже ведут переговоры с ярлами Центральной Ютландии о выкупе Магнуссона. Значит, своё серебро я верну, а коли Кнуд будет со мной рядом, то выкуп соберут быстро.
– А если Кнуд объединится с германцами?
– Такое возможно, и, скорее всего, так оно и произойдёт, но не сразу, а мы всё равно вскоре уйдём из Ютландии. Воины устали, им требуется отдых, да и пруссы домой возвращаются.
– Воля твоя, княже. – Воевода поклонился своему вождю и посмотрел на меня: – Вадим, ты как, не против отдать пленников?
Мой ответ был коротким:
– Условия хорошие, и выкупа ждать не надо, так что я согласен.
Вартислава не спрашивали, с ним всё ясно. Поэтому спустя час Кнуд Магнуссон, его приближённые и хирдманы были погружены на лодьи бодричей и отправились не в темницу, а в Ютландию. А мы получили девятьсот гривен и продолжили делить хабар. Начались рабочие будни. Наши корабли перевозили в Зеландию добычу и пленников, мы утаскивали всё, что только возможно, вплоть до небольших кусков железа и каких-то тряпок. Кажется, зачем нам такая мелочовка? А затем, что мы начинали обживаться на новом месте, и в таком деле даже маленький гвоздик пригодится.
С утра и до позднего вечера лодьи, расшивы и шнеккеры ходили через Зундский пролив, и на то, чтобы перевезти добычу, нам потребовалось четырнадцать дней. После чего Леддечепинг подпалили, а мы сговорились держаться заодно и, забрав последнюю партию груза, в ночь пошли в сторону своих замков. Княжичу ближе всех, вниз по реке спустился, пролив пересёк – и на месте, а нам с Громобоем идти дальше. Мои корабли впереди, его более тихоходные суда отстали и вскоре исчезли за кормой…
Приближалась бухта Факсе. Над морем всходило солнце, я стоял на носу «Яровита» и считал свой прибыток. Пленных мастеров три десятка. Немного, но все семейные, а значит, не сбегут и на саботаж не решатся, будут работать как миленькие, особенно корабелы, которых полтора десятка. Плюс к ним двести рабов, физически крепких бондов и рыбаков, сейчас закованные в колодки. Это рабочие руки, которые пригодятся на строительстве. Кроме них, ещё около сотни венедов и русичей, бывших в неволе у данов. Они познали плеть и испытывают к датчанам животную ненависть, а потому станут надсмотрщиками. Да и умельцев среди них хватает. Тех же ткачих только тридцать душ, и каждая умеет работать на вертикальном станке, который изобрели ещё в прошлом веке. Кстати, захваченные в городе станки тоже перевезли в Рарог.
Это о людях, но основное – товары, серебро и золото. Мне досталось много металла и угля, тканей и соли, продовольствия и кож, мехов и предметов домашнего обихода: горшков, ухватов, топоров, лопат, пил и так далее. Вещи нужные, особенно если есть понятие, что рано или поздно всё это придётся покупать, а серебро и золото лучше приберечь, ибо пригодится, а то сейчас густо, а завтра пусто. Мне дружину кормить и поить, а это затраты существенные. Ну и, кроме того, есть планы по строительству и модернизации. А что в таком деле полученные мной с разграбленного города и с выкупа за Магнуссона три тысячи гривен в серебре и золоте в перерасчёте на новгородские стандарты? Мизер, который уйдёт, и не заметишь. Ведь это пока драгметаллы в кучке, кажется, что их много, а начнёшь делать вложения – и тю-тю, снова голый и босой.
За этими размышлениями совершенно незаметно моя крохотная эскадра, всего из двух кораблей, вошла в Факсе-Бугт, и тут впередсмотрящий выкрикнул:
– У замка драккары! Весь берег в кораблях!
Моя реакция была предсказуема. К бою! Однако тревога была ложной. Оказалось, что это флот пруссов возвращается домой, и здесь они решили назначить точку сбора. Я не возражал, ведь вреда от них не было. Да и если бы даже захотел, как бы я мог возразить четырёхтысячному войску? Так что пришлось быть радушным хозяином.
Шнеккеры причалили. Началась разгрузка, и пока рабы опустошали не шибко вместительные трюмы боевых кораблей, а под стенами Рарога накрывали столы для вечернего пира и резали скот, я общался с военным вождём Пиктайтом, седобородым богатырём, с которым уже сталкивался в Большом Бельте. Мы обсудили последние новости, и я узнал, что варяги, бодричи и лютичи покидают Ютландию и отступают к родным берегам и в Зеландию. Германское десятитысячное войско, которое вели пфальцграф Фридрих Саксонский и граф Адольф Голыптейнский, вошло в пределы Дании и сразу, реквизировав все местные продовольственные запасы и фураж, направилось к руинам Хедебю.