— Мы чуть не… — зашептала Фиона.
— Тсс.
Грей прижал палец к губам и задел локтем руль. В щитке управления что-то звякнуло. Черт…
Громкоговорители, спрятанные в голове куклы, ожили.
— Кря-кря-кря-кря-кря-кря.
Гадкий утенок проснулся, и об этом узнали все находящиеся в парке.
В тридцати ярдах от Гадкого утенка мужчина с винтовкой остановился и посмотрел назад. Теперь спрятаться было негде.
Внезапно зарычал двигатель. Оглянувшись, Грей увидел, что Фиона выжала сцепление.
— Ключ был в замке зажигания, — объяснила она и нажала на газ.
Утенок дернулся вперед, выруливая из общего ряда.
— Фиона, дай мне…
— Последний раз рулил ты, и чем это закончилось? — Она разворачивалась лицом к мужчине с винтовкой. — К тому же за мной должок. Я знаю, кто этот подонок.
Мужчина поднял оружие. Не обращая внимания на опасность, Фиона правила прямо на него. Желая хоть чем-то помочь, Грей лихорадочно оглядел пульт: слишком много рычажков…
Убийца выстрелил.
Грей зажмурился, но Фиона, предвидя выстрел, вывернула руль. В углу стекла появилась трещина в виде паучьей сетки с дырой от пули посередине. Девушка отчаянно крутила руль, пытаясь подъехать к убийце сзади. При слишком резком повороте платформа с тяжелым утенком встала на два колеса.
— Держись! — крикнула Фиона.
Платформа с грохотом упала на все четыре колеса, а убийца воспользовался моментом и с поистине дьявольским проворством отпрыгнул влево, готовый выстрелить в упор. У Грея и Фионы не оставалось времени, чтобы убраться с пути.
Вновь скользнув взглядом по пульту управления, Грей наугад схватил крайний из рычагов и дернул его вниз. Мотор взревел. Поднятое вверх левое крыло Гадкого утенка резко опустилось, ударило снайпера по шее, переломило ему позвоночник и отбросило в сторону.
— Гони к воротам! — приказал Грей.
— Кря-кря-кря-кря-кря-кря!
Гадкий утенок почувствовал вкус крови.
Платформа неслась вперед, расчищая путь с помощью пронзительно верещащей сирены. Люди бросились врассыпную, охранников смело толпой. Даже тех, переодетых. Чтобы уменьшить поток людей, рядом с центральными воротами только что распахнули настежь служебный вход. Гадкий утенок пролетел через проход, потеряв при этом свое смертоносное левое крыло. Кабина содрогнулась от удара, и беглецы едва не вылетели наружу. Фиона гнала платформу прочь от Тиволи.
— Сворачивай, — указал рукой Грей.
С лихостью водителя-профессионала Фиона вписалась в поворот. Гадкий утенок скрылся за углом. Еще два поворота, и Грей велел сбросить скорость.
— Не можем же мы ехать на этом драндулете дальше. Утенок слишком привлекает внимание.
— Ты так считаешь? — огорчилась Фиона.
Остановившись на вершине холма, беглецы вышли из кабины. Перегнувшись через сиденье, Грей вжал найденным гаечным ключом акселератор в пол и отпрыгнул. Гадкий утенок тронулся с места, мигая лампочками, и покатил с холма вниз, по пути сбивая припаркованные автомобили.
Грей повернулся и побрел в обратную сторону. Теперь в запасе у них есть несколько спокойных часов. Достаточно, чтобы доехать до аэропорта, куда скоро прилетит Монк.
Фиона, оглядываясь, хромала рядом.
Гадкий утенок трубил в ночи:
— Кря-кря-кря-кря-кря-кря!
— Я буду по нему скучать, — призналась Фиона.
— Я тоже.
4 часа 35 минут
Гималаи
Выслушав смертный приговор, Пейнтер встал и подошел к камину.
Едва Кроу двинулся с места, к нему шагнул огромный охранник, но Анна жестом его остановила.
— Nein, Klaus. Alles is ganz recht. [24]
Дождавшись, когда Клаус вернется на пост у двери, Пейнтер спросил:
— И не существует никакого лекарства?
— Я сказала вам правду.
— Почему тогда у Пейнтера нет признаков помешательства, как у монахов? — спросила Лиза.
Анна смотрела на Пейнтера.
— Вас не было в монастыре, не так ли? Деревню затронуло меньше. Вместо быстрой дегенерации центральной нервной системы вы испытываете медленное ухудшение состояния всего организма. Так или иначе, это смертный приговор.
Она прочла немой вопрос во взгляде Пейнтера.
— Да, болезнь не лечится, но разрушение организма можно замедлить. После многолетних экспериментов на животных мы создали ряд способов лечения, подающих большие надежды. Мы в состоянии продлить вам жизнь. А может быть, нам придется это сделать…
— Что вы имеете в виду? — спросила Лиза.
Анна поднялась со стула.
— Поэтому я и позвала вас сюда. Чтобы кое-что показать. — Она кивнула охраннику, и тот открыл дверь. — Следуйте за мной. И кто знает, возможно, мы найдем способ помочь друг другу.
Анна вышла, и Пейнтер подал руку Лизе. Они в ловушке, но у них появилась надежда на спасение.
Лиза придвинулась к Пейнтеру и прошептала ему на ухо:
— Что происходит?
— Пока я ни в чем не уверен.
Пейнтер заметил, что Анна разговаривает с Клаусом.
«Возможно, мы найдем способ помочь друг другу».
Пейнтер собирался сказать Анне то же самое, даже обсудил такой вариант с Лизой: сделка в обмен на жизнь. Им ведь нужно выиграть время. Что, если их разговор подслушали? А может быть, дела в замке пошли так скверно, что сотрудничество с ними просто необходимо? Пейнтер всерьез встревожился.
— Наверное, речь пойдет о тех взрывах, которые мы слышали, — предположила Лиза.
Пейнтер кивнул. Информации катастрофически не хватало. В данный момент его не заботило состояние собственного здоровья… Правда, это давалось нелегко, потому что снова началась мигрень. Боль позади глаз и в коренных зубах с каждым ударом пульса напоминала ему о загадочной болезни.
Анна жестом позвала за собой, Клаус сделал шаг назад. Вид у него был грустный. Да Пейнтеру и не хотелось увидеть, каков Клаус, когда весел. Наверное, его радуют пытки и крики боли.
— Прошу следовать за мной, — с ледяной вежливостью произнесла Анна.
Она вышла первой, по обе стороны от нее шли охранники. Клаус, также под охраной двоих солдат, топал следом за Лизой и Пейнтером.
С каждым шагом они все дальше удалялись от своей уютной темницы. После нескольких поворотов взорам открылся прямой туннель. Он вел в сердце горы и был заметно шире других. Его освещали ряды электрических лампочек, обтянутых проволочными сетками, — единственный признак современного комфорта. Шагая по коридору, Пейнтер уловил в воздухе запах дыма, который заметно усиливался по мере их продвижения. Он обратился к Анне: