– Ну да… Люди – как передаточные звенья в развитии цивилизации. Ты как-то об этом говорила, – посерьезнел он. – Человеческая жизнь – миг в бесконечности, но если ее рассматривать под таким углом, этот миг сам по себе становится бесконечным. Все так просто и понятно! – Вадим хлопнул себя по лбу. – Ничего не имею против детей.
По лицу Кати промелькнула тень.
– Кажется, кто-то хотел освободить меня от одежды, – теперь уже она захотела сменить тему. – Но сначала, с вашего позволения, я бы посетила душ.
– И я бы посетил, – подхватил идею Вадим. – Кабина рассчитана как раз на двоих.
– А зачем ты поставил кабину на двоих, если жил один?
– Чтобы не тратиться на новую кабину.
– То есть, ты не исключал, что рано или поздно тебе придется делить ее с женщиной?
– Ну не с мужчиной же! – рассмеялся он. – Кстати, здесь для тебя еще кое-что припасено, – Вадим подтянул со спинки кровати белое полотенце, которое при ближайшем рассмотрении оказалось… пушистым махровым халатом!
С тем же логотипом на нагрудном кармашке, что и у хозяина: вышитая золотом королевская корона! Удивлению Кати не было предела.
– Хочешь сказать, что и это ты успел купить вчера?
– Хочешь верь, хочешь не верь, но у этих халатов своя история. За месяц до нашего знакомства я был на конференции в Лондоне, а перед этим только что прилетел из Японии. Приехал и никак не мог перестроить внутренние часы, засыпал на ходу, потому решил поселиться подальше от городского шума. Организаторы предложили такую гостиницу – в старинном поместье неподалеку от Уимблдона. Огромный парк, чистейший воздух, тишина, чопорная обслуга и такие же чопорные постояльцы, белый рояль в огромном холле, классическая музыка по вечерам. Словом, все в лучших английских традициях. Я там отсыпался четыре дня! Даже завтраки в номер заказывал. Половину заседаний пропустил и так сжился с этим халатом! – он поправил пояс. – А при выписке из гостиницы портье предложил мне забрать его за полцены. На память. И еще один – новый, женский – в нагрузку, тоже за полцены. Взял оба, думал, матери подарю. А дома развернул и понял: не ее размерчик. Сложил, спрятал на антресоли, подальше от глаз Галины Петровны. Она еще тот эксперткриминалист: все выискивает женский след в квартире, – рассмеялся он. – А позавчера вот вспомнил. Ну-ка, примерь!
Катя встала с кровати, набросила халат, подошла к комоду, над которым висело зеркало. Один к одному ее размер!
– Угадал портье, – довольно заметил Вадим. – Знал бы заранее – дал бы еще чаевых!
– Какой он мягонький! Невероятно! – потерлась она щекой о воротник. – Я еще в прошлый раз обратила внимание.
– А то! – Вадим встал у нее за спиной, обнял за плечи и тоже посмотрел в зеркало. – А не заметила в прошлый раз, что в ванной два крючка для халатов? – тихо шепнул он ей на ухо.
– He-а. Не до того было, пришлось спешно ретироваться, – едва сдержала улыбку Катя. – Кстати, а тапочки портье тебе не предлагал купить? – показала она взглядом на свои босые ноги.
– Увы, – развел он руками. – Придется делить одни на двоих! Например, вот так, – он подхватил на руки взвизгнувшую от неожиданности Катю и через несколько секунд опустил на теплый кафель в ванной.
– Только, чур, по очереди. Отвернись, – стыдливо опустила она глаза.
– Хорошо, – улыбнулся он и демонстративно отвернулся к окну.
– И не подглядывай.
– Почему?
– Ты меня смущаешь.
Освободившись от халата и шелкового великолепия рубашки, она сняла очки и быстро скользнула за дверь душевой кабины.
Если честно, она и в самом деле стеснялась. В первую очередь своего тела. Пусть ей удалось сбросить к Новому году пару килограммов, но до идеала было еще ох как далеко: там складка, здесь складка, кожа на бедрах, как апельсиновая корка. Наверняка Вадим привык любоваться совсем другими грациями. К тому же одно дело наблюдать это вечером, в приглушенных полутонах, и совсем другое – днем, при ярком свете.
Однако с кранами вышла заминка: хитро навороченная система снова никак не желала поддаваться ее логике и познаниям: вода шла то холодная, то горячая, то била, то брызгала… Три недели назад ей тоже не удалось разобраться, но тогда момент был совсем неподходящий для выяснения функций каких-то кнопочек и краников.
Беспомощно оглянувшись, она близоруко заметила за стеклом кабины очертания фигуры в белом халате. Спустя секунду фигура, уже без халата, оказалась рядом, слегка ее потеснила, что-то крутанула – и тут же сверху ровными теплыми струями полилась вода.
Машинально зажмурившись, Катя только собралась возмутиться, но не успела: ее обняли, прижали к себе, нежно провели руками по спине, мягко коснулись губами губ. Не раскрывая глаз и боясь шелохнуться, на какое-то время она застыла – и машинально подалась вперед, навстречу поцелуям, ладони в ответном движении заскользили по плечам и спине Вадима. Прервав поцелуй, его губы, а вслед за ними ласкающие движения рук переместились к шее, прошлись вдоль плеч, задержались у груди, стали опускаться все ниже… Не сопротивляясь, Катя инстинктивно прогнула спину, запрокинула голову. От неожиданно приятной истомы, нараставшей где-то внизу живота, перехватило дыхание. Положив руки на плечи Вадима, в поисках равновесия она сжала пальцами его влажную кожу…
Полностью отдавшись захватывающим новым ощущениям, она почувствовала, как что-то нежное и мягкое скользнуло между ног, щекотнуло прикосновением. Пронзившая тело и сознание сладострастная волна тут же вызвала приглушенный стон, который утонул в шуме льющейся воды. За первым несмелым аккордом последовал второй, третий…
И не было на свете ничего прекрасней этой мелодии…
Позавтракав после душа, Катя и Вадим… вновь очутились в постели.
Казалось, это могло продолжаться вечно: расслабленное времяпрепровождение вперемешку с легкими поцелуями, разговорами, шутками. Однако постепенно количество слов начинало иссякать, поцелуи же, напротив, становились все более долгими и глубокими, ласки – более нежными и неутолимыми. Пьянящие прикосновения губ, рук – неважно, в какой последовательности, в какой степени услады. По нарастающей, неизменно возносящей куда-то ввысь.
Бросив их друг другу в объятья, ненасытная страсть в какой-то момент превращала два тела в одно. Это было полное слияние, полное растворение, до обмена клетками, элементарными частицами. Хаотично смешавшись, эти частицы выстраивались в уму непостижимые чувственные цепочки, водили хороводы, на мгновение отдалялись и вдруг с неконтролируемой скоростью неслись навстречу друг другу. Столкновение – и… не поддающийся измерению выброс энергии – в космос, в бесконечность… Цунами… Полное изнеможение… Истома… Тишина… Неправдоподобно сладкая, нежная…
Получив удовлетворение, страсть на время усмирялась и постепенно отпускала своих подопечных. Атомы и клетки возвращались на места, соединялись, обретали изначальную форму, все четче проступали очертания двух сплетенных тел, для обладателей которых случившееся пока еще оставалось за гранью сознания.