– Ну что, пошли на кухню? Чаю попьем. Если хочешь, можно чего и покрепче.
– Я за рулем.
– Как знаешь. Разговор у нас с тобой серьезный предстоит, – опустила глаза Алиса. – Извини, что тапочки не предлагаю. Все старые я сегодня на мусорку отнесла, а вот новые купить не успела.
– И что ты еще успела на мусорку отнести? – насмешливо поинтересовалась Катя, до которой медленно, но верно стал доходить смысл происходящего.
– Почти ничего. Но мы с Виталиком уже думали, что в квартире не мешало бы сделать ремонт, поменять кое-что из мебели. Новый матрас он должен прямо сегодня привезти, – Алиса включила чайник.
– Быстро же ты… – оценила Катя и, присев на табуретку, осмотрелась. – Кухню тоже собралась менять?
– Нет, кухню, пожалуй, оставлю, – окончательно вошла в роль хозяйки Селезнева. – Добротная кухня, столешница мраморная, да и техника еще не устаревшая. Правда, занавесочки твои мне никогда не нравились, – кивнула она на окно, декорированное двумя крест-накрест пересекавшимися тюлевыми полотнами, подхваченными по бокам сплетенными поясками.
Катя недоуменно уставилась на занавески: в свое время именно за этой тканью дизайнер специально мотался в Москву. И рисунок шторы, и подхваты, и крепежи – все было выбрано не с бухты-барахты, долго рисовалось, обговаривалось.
– Вот тебе на! Ты же раньше хвалила эту штору: интересно, со вкусом, – передразнила ее бывшая хозяйка квартиры. – Выходит, уже тогда был обман?
– Что значит – был обман? – повернулась к ней Алиса. – Я никогда тебя не обманывала. Вкус – он у каждого свой, и это был твой вариант. У меня будет свой. И еще… Давай расставим все точки на «i». Ты сама ушла от мужа, съехала с этой квартиры. Я просила тебя одуматься. Разве нет? – пристально посмотрела она в глаза Кате и, не дождавшись ответа, продолжила: – Я тебя не предавала, в любовницах у Виталика не состояла, мужа у тебя не уводила. Так что нам с тобой выяснять, собственно, нечего.
– Нечего, – согласилась Катя. – И все же увидеть здесь именно тебя – большой сюрприз.
– Если бы не я заняла это место, оно досталось бы другой. Такие мужики, как Виталик, на дороге не валяются. Только ты этого не поняла, – парировала та. – А потому давай отнесемся ко всему спокойно, без эмоций. В свое время ты мне многим помогла, и я это помню. Теперь вот хочу тебе доброе дело сделать.
– Например? – хмыкнула Катя.
– Например, уговорить Виталика, чтобы он позволил тебе забрать ненужные нам вещи: вдруг они тебе пригодятся, – без тени смущения предложила практичная Алиса и добавила. – Ты ведь моя подруга.
– То есть, ты предлагаешь мне такой аттракцион невиданной щедрости: вы позволяете мне забрать то, что и без того мне принадлежит? – Катя особо отметила про себя это «мы». Быстро же Виталик нашел ей замену.
– Ну, это еще спорный вопрос, кому что принадлежит. Это без меня решите. А я только дам тебе совет: сейчас вам с ним дела обсуждать бесполезно. Зол он на тебя. Так что… Думаю, лучше ему и не знать, что ты приходила.
– Да. Наверное, – механически ответила Катя, между тем раздумывая:
«Надо как-то, не привлекая внимания, попасть в кабинет… Документы в сейфе. После того как Виталик посеял от него свой ключ, мой стал общим и хранился в пенале. В шкафчике, за старыми журналами».
– Кое-что из вещей можешь забрать прямо сейчас. И лучше начать с кабинета, – очень кстати пришла на помощь «сердобольная» Алиска. – Я уже очистила для себя несколько полок. Там, видно, твой архив хранился: старые газеты, первые публикации. Я все сложила в сумки. Виталик, правда, хотел их выбросить, но я уговорила пока подождать. Заберешь – скажу, что сама выбросила. Сумки, правда, тяжеловатые получились. Когда разгрузишь, привезешь обратно, новые нагружу. Так, смотришь, понемногу все и вывезешь. Ну что? Согласна?
– Согласна, – кивнула та. – Я могу пройти в кабинет прямо сейчас, посмотреть на то, что осталось?
– Давай! Я пока чай заварю. Можешь еще загрузить, если есть во что.
– В кабинете на антресолях моя любимая дорожная сумка лежит. Если ты позволишь, конечно.
– Да бери, если твоя, – махнула рукой Алиска. – У меня своих до фига. Только побыстрее: Виталик должен вернуться к четырем. Мы в Силичи собрались. Кстати, вчера я примерила твои горнолыжные ботинки, оказались впору, – прокричала она вслед вышедшей гостье. – Виталик сказал, что они почти новые. Так что я их тебе не отдам, не обижайся!
«Ага, новые! Шестой сезон пошел. Н-да, обмельчал Проскурин. И никакую мебель он менять не станет, разве что матрас… Так, где же пенал? – открыла она дверцы шкафа, пошарила рукой за журналами. – Есть! Теперь сейф. Его он вряд ли успел поменять. Вот только документы мог забрать на работу».
Катя провернула ключ в замке и осторожно открыла дверцу: папка с документами на квартиру лежала на месте. Рядом на полке появились еще две папки, которых Катя прежде не видела. Сбросив скрепляющие резинки, она открыла первую: документы на автомойку! Вот это удача!
Прихватив еще пакет, в котором хранились ее свидетельство о рождении, аттестаты, диплом и прочие «корочки», мамину шкатулку с украшениями, она с трудом втиснула все в уже упакованную сумку, попробовала затянуть молнию – бесполезно. Пришлось замаскировать сверху двумя мягкими игрушками – видавшим виды медвежонком и лопоухим зайцем, еще в детстве подаренными ей родителями.
Закрыв сейф, она посмотрела на ключи: спрятать их опять в пенал или забрать с собой? Виталик прекрасно знает, где она хранит свой комплект, может проверить в любую минуту. Пусть уж лучше лежат здесь. А она снимет копии с документов и под предлогом, что приехала за оставшимися вещами, незаметно вернет папки в сейф.
– Ты чего там застряла? – будто заподозрив неладное, появилась в дверях Алиса.
Катя в это время стояла на коленках и прятала пенал.
– Да вот, хочу еще кое-что отсюда прихватить, – демонстративно выгребла она с полки часть журналов. – В них тоже есть мои статьи.
Став на стул, она стянула с антресолей свою видавшую виды дорожную сумку.
– Ой, Кать, сколько тебя знаю, столько поражаюсь: ну как можно было хранить, а уж тем более пользоваться этой тряпкой? – Селезнева презрительно глянула на покрытую пылью сумку. – Ей сто лет в обед! Поди, со времен учебы в универе.
– Угадала, – кивнула та головой. – Зато ни один шовчик не разошелся, ни одна молния не сломалась. На совесть сшита, не то, что сейчас.
– Хорошо, что игрушки забрала, – заметила Алиса уши торчащего из сумки зайца. – Эти пылесборники я точно к вечеру выбросила бы. Какой же ты Плюшкин, Катя!
– С этими игрушками еще мои дети будут играть, – буркнула та в ответ.
– Как знаешь. В спальне в шкафу тоже твои вещи остались. Времени, правда, маловато, вдруг Виталик раньше вернется, – обеспокоенно взглянула на часы Алиса. – Ты давай пока в спальне посмотри, а я здесь сама журналы сложу. Только сначала покажи мне, что забираешь. Ну так, на всякий случай, – слегка смутилась новая хозяйка.