– Ответил. Сначала покраснел, потом кивнул, потом отрывисто сказал: «Я представил себе, как отсекаю ее голову, еще во время церемонии открытия салона, когда Дина в костюме Афины подняла свой меч».
– И что потом?
– Он произнес это, тут же резко поднялся и попросту сбежал от меня, словно вдруг чего-то испугался. Вот и все. А я осталась сидеть, что называется, с открытым ртом, не зная, что и думать.
Мы обменялись многозначительными улыбками, хотя, если сказать честно, я вдруг ощутил себя абсолютно беспомощным. С самого детства я – страстный поклонник детектива, готовый ради удовольствия самостоятельно разгадать загадку преступления отдать все, включая недвижимость. Именно потому за всю свою сознательную жизнь мне не раз приходилось выступать в роли Шерлока Холмса и, отмечу без ложной скромности, достаточно успешно. И вот впервые я оказался в ситуации, когда очевидно лишь то, что в данном деле задействованы двое: заказчик и исполнитель, а ответ на вопрос «Кто они?» постоянно ускользал, каждый раз лишь заново предлагая очередную порцию самых убедительных и любопытных вариантов.
Заказать змей и убийство могла Елена – на то у нее были и причина, и возможности. Заказчицей вполне могла быть и моя любимая Дина – как оказалось, у нее также был не менее серьезный повод ненавидеть Жанну, а под рукой весьма кстати оказался влюбленный парень, готовый исполнить любое ее желание.
И вот теперь вполне очевидно, что и молчун Димос ничуть не хуже мог поручить своему племяннику для начала припугнуть дерзкую парижанку, а следом и вовсе снести ей голову – чтобы не учила блуду его красавицу супругу. При этом, словно действительно во всем данном криминале участвовали боги, даже имя у предполагаемого убийцы Медузы было подходящее – Персей.
Прокручивая всю эту цепочку мыслей в голове, я меланхолично потягивал кофе, а Васа смотрела на меня со снисходительной улыбкой. Я вздохнул и произнес сентиментальный монолог на тему «Все возвращается на круги своя», завершив его обращением к греческому Пантеону с нижайшей мольбой самостоятельно наказать неизвестного преступника.
Выслушав мой плач, Васа неожиданно рассмеялась, успокаивающе похлопав меня по плечу:
– Милый Ален, вы словно бы читаете все мои мысли! Быть может, это прозвучит не совсем убедительно, но все-таки я скажу: здесь, на земле великой Эллады, древние боги, несмотря ни на что, все еще живы и могучи. А потому очень скоро они совершат свое великое правосудие, и вот тогда мы с вами получим самые убедительные ответы на все наши вопросы.
С этими словами она величественно поднялась, взглянула на часы и распрощалась со мной – ей пора было отправляться на работу в салон. Я проводил ее и, глядя, как двухметровая дама, согнувшись вдвое, усаживается в такси, вдруг подумал, что ведь на роль Афины гораздо более Дины подходит именно она, Васа Кастелаки: сероглазая, прекрасноликая, мужественная и справедливая.
Только я подумал об этом, как совершенно неожиданно в дотоле безоблачном небе послышались величественные раскаты грома, и на землю потоками хлынул дождь. Пришлось поспешно развернуться и рвануть что есть сил под навес аэропорта; почти тут же что-то пронзительно пискнуло под моей ногой. Я наклонился и поднял крошечную резиновую игрушку – на моей ладони лежала симпатичная сова темно-синего цвета.
Я невольно усмехнулся. Известно, что сова всегда была непременным атрибутом все той же великой и могущественной Афины.
«Древняя Греция»:
Афина опускает меч
Я благополучно вернулся домой – в Москву, в свой милый дом в зеленой зоне столицы, с петушком на флюгере и славным садовником и поваром по совместительству Васьком Щекиным, который встретил меня совершенно роскошными щами, которых я, чрезвычайно соскучившись по русскому хлебосольному столу, с аппетитом проглотил две порции зараз.
Обычно после всех моих командировок мы неспешно беседуем с Васьком: я рассказываю ему про свои приключения, делюсь рецептами новых интересных блюд, а он докладывает о работах в саду и оранжерее, а также обо всем, случившемся в мое отсутствие.
На этот раз все было немного по-другому: в оранжерее, что отец отстроил некогда для моей мамы, в ананасовых посадках объявился некий опасный клещ-паразит, и Васек был чересчур этим озабочен, так что сразу после ужина отправился на великую битву. У меня тоже оставались отдельные нерешенные вопросы с сайтом «Садов», так что я засел за комп и до самой ночи был весь в работе.
Следующий день прошел аналогично: утром мы с Васьком совместно позавтракали, немного пошутили и вновь разбежались по своим делам: он – в оранжерею, я – в главный московский офис «Садов», где бойко отчитался перед сестрой Ольгой об открытии афинского салона, предусмотрительно никак не прокомментировав «Грехи Семирамиды» – именно так прозвали преступления на презентации салона акулы пера мировой прессы.
Ольга, которая, само собой, регулярно читает прессу и которая уже выслушала по поводу всех наших афинских афер философские комментарии Старого Лиса, только многозначительно приподняла бровь, но задавать вопросы не стала – у нас было достаточно своей работы.
Незаметно завершилось лето, уступив место золоту сентября. За все это время я ни разу не вышел на связь с Диной, порою ощущая всю нелепую странность нашей жизни. Еще совсем недавно мы встретились и полюбили друг друга и были вполне счастливы вдвоем, но все завершилось в один день – словно чья-то рука беззвучно перевернула лист, и афинская история любви стала не совсем реальной, словно то была не определенная часть нашей жизни, но лишь роман, прочитанный на досуге.
Пару раз мне попадались заметки в прессе о съемках в новом фильме, к которым приступила Дина Орсуан, и о том, что великий Дорсэ успешно снимает свой очередной шедевр с командой совершенно новых и никому не известных до сих пор актеров. «Новый фильм – новые актеры, отныне это – мое кредо!» – так отчитался Томми перед дотошными журналистами.
Но позволю себе повторить уже не раз цитированную мною фразу: все возвращается на круги своя. Однажды вечером пришел и ответ на вопрос «Кто виновен в смерти Жанны Милье?»
Я валялся на диване перед телевизором, мимо ушей пропуская половину шелухи новостей – смесь политических, спортивных и богемных сплетен. И вдруг голос диктора заставил меня встрепенуться.
«Долгожданное открытие выставочного комплекса «Язычество» в центре Парижа ознаменовалось ужасным происшествием. После того, как была торжественно перерезана красная ленточка, сказаны все торжественные речи и гости разошлись по залам со скульптурами и фресками богов всех веков и стран мира, вдруг раздался страшный грохот, заглушивший крик смерти. Трагедия произошла в зале «Древняя Греция».
Под пятиметровой статуей богини Афины беседовали Дина Орсуан – актриса, прославившаяся после исполнения роли именно этой богини в знаменитом фильме Томми Дорсэ «Олимпийские страсти», и ее приятель – американец Ларри Прист; Дина предложила другу попозировать для снимка журналисту «Фигаро», как вдруг совершенно неожиданно гигантский меч каменной Афины рухнул на них. Прекрасная пара погибла на месте…