— Да, я иногда вроде как отключаюсь на мгновение, как будто у меня в голове короткое замыкание. Смотрю на кого-нибудь и не могу дышать, голова кружится так, что приходится сесть.
— И давно это у тебя?
— С детства.
— Может, ты заметила в бинокль что-то, чего не увидела я?
— Да нет, только того парня со странным лицом. Я как будто встречала его когда-то во сне. Когда вижу парня, подобного ему, скажем, в лифте или в комнате без окон, у меня в голове происходит что-то странное. Я вроде в порядке несколько дней, но потом крышу сносит по полной программе.
— И куда ее сносит?
— Я отправляюсь искать неприятности. У меня плохое прошлое, Алафер. Очень многое мне хотелось бы вырезать из своей жизни. А этот альбинос со шрамами на лице…
— Это просто мужчина, — перебила подругу Алафер, — он сделан из плоти и крови. Не оставляй негодяям места в своей голове.
— Он как Алексис Дюпре. Это люди, сделанные из иного теста, не похожие на всех нас. Ты не знаешь их. И Клет не знает. Я же знаю про них все.
— Откуда?
— Потому что отчасти я такая же, как они.
— Это неправда, — возразила Алафер, — пойдем, лодка направляется к причалу Варины. Посмотрим, что это за парни.
— Я сказала тебе, что хотела бы поговорить с Вариной так, как это сделала бы ты. Как мне себя вести?
— Да никак, Гретхен. Сделай шаг назад от плохих людей, и пусть их поглотят собственные злые демоны. Это худшее, что можно с ними сделать.
— Вот видишь, это никогда не пришло бы мне в голову.
Они сели в пикап и направились вверх по гравийной подъездной дороге, ведущей к дому Джессе и Варины Лебуф. На заливе лоцман катера убрал обороты двигателя, отправив лодку в дрейф по направлению к пристани. Как только корпус лодки глухо ударился об автомобильные шины, висящие на сваях, Варина спрыгнула на причал, а катер развернулся по направлению к югу и резко стартовал, оставляя за собой шлейф белых барашков.
Дождь прекратился, тучи на западе разошлись, обнажив молодой месяц. Гретхен вышла из пикапа и направилась через газон к Варине Лебуф. Трахикарпусы шелестели на ветру, который срывал дождинки с ветвей над их головами.
— Простите за беспокойство, — сказала Гретхен.
— Ты меня вовсе не беспокоишь. Это потому, что сейчас я иду в свой дом. А это означает, что я не буду с тобой говорить, так что побеспокоить меня ты не сможешь.
— Мисс Лебуф, лодка, на которой вы только что побывали, использовалась в похищении, а возможно, и в убийстве, — сказала Гретхен, — на нее затащили девушку по имени Блу Мелтон. Когда ее видели в следующий раз, она была мертвой и запакована в огромный кусок льда.
— Тогда отправляйся в город и доложи властям.
— Я здесь не поэтому. Я хотела попросить вас оставить в покое Клета Персела. У него нет ничего из того, что вы могли бы хотеть, и даже если бы было, он не воспользовался бы этим, чтобы причинить вам вред. Вы понимаете, о чем я?
— Нет, я не знаю, о чем ты говоришь. Ты подтверждаешь, что он вломился в мои апартаменты и в дом моего отца?
— Я говорю, что у нет ничего, что могло бы принести вам вред.
— Милочка, разуй уши и слушай внимательно, ты, глупая маленькая сучка. Если бы мне не нужно было отправляться домой, чтобы заботиться о моем отце, я бы выцарапала тебе глаза. Если честно, мне тебя жаль. Ты выглядишь так, как будто накачалась стероидами, да они попали не в то место. А теперь проваливай отсюда, пока я не надавала тебе по тем двум арбузам, которые ты называешь своей задницей.
Алафер сделала шаг вперед и с размаху залепила Варине звонкую пощечину.
— Кто позволил тебе так с ней разговаривать, ты, лживая шлюха? — крикнула она. — Хочешь еще? Только дай мне повод. Я буду счастлива порвать тебя на куски.
Глаза Варины Лебуф наполнились слезами, ее щека горела алым фонарем. Она попыталась что-то сказать, но губы не слушались, а голос захлебнулся в горле.
— Ты не только лживая тварь, но и пособница преступления, — произнесла Алафер, — кстати, как тебе нравится быть порнозвездой? Интересно, сколько просмотров наберет твое видео на «Ютюбе»?
Лицо Варины стало похожим на воздушный шарик, который вот-вот взорвется. Белки ее глаз покраснели как свекла.
— Если вы заявитесь сюда еще раз, я убью вас, — прошипела она.
— Я же говорила — только дай мне повод, — заявила Алафер и ударила Варину в челюсть с такой силой, что ее голова мотнулась вокруг своей оси, и она подбородком ударилась о собственное плечо.
— Ты сделала… что? — спросил я, поперхнувшись.
— Она нахамила Гретхен, — спокойно ответила Алафер, — она сказала, что ее задница выглядит как два арбуза.
Мы сидели у себя в гостиной. За окном мокрая улица сверкала глазировкой из лужиц желтого цвета, отражающих висящие над ней фонари. Над заливом беззвучно полыхнула ветвистая молния.
— Это была ее драка, а не твоя. Зачем лезть? — спросил я.
— Потому что я сомневаюсь, что у нее когда-либо был настоящий друг или кто-то, кому было бы не наплевать, что с ней произойдет.
— Варина Лебуф может подать на вас заявление в полицию в связи с нанесением телесных повреждений.
— Она не сделает этого.
— И почему?
— Лодка с рыбой-пилой на носу. Она путается с людьми, похитившими и убившими сестренку Ти Джоли.
— У нас нет доказательств.
Я думал, что дочь начнет спорить, но Алафер молчала.
— Дэйв, я поступила глупо. Теперь Варина точно знает, что это Клет забрал карты памяти из ее камер.
— Клет их уничтожил.
— Но она не может быть в этом уверена. А что, если на записи есть кто-то, о ком она предпочла бы умолчать?
— Не беспокойся об этом. Ты сделала все, что могла. Завтра будет завтра, — ответил я.
— Я думаю, что подала Гретхен плохой пример сегодня. Она постоянно говорила мне, что хочет разобраться с Вариной Лебуф так, как это сделала бы я. А я дала Варине по морде.
— Я горжусь тобой.
— Да ну?
— Конечно. Я всегда горжусь тобой, Альф.
— Ты же говорил, что не будешь меня больше так называть.
— Извини.
— Ты можешь звать меня так, как хочешь, — ответила она.
Я не шутил, когда сказал, что Алафер надо было бы работать в правоохранительной отрасли. В начале ее последнего семестра в Стэнфорде профессоры освободили ее от занятий и зачли работу клерком в Девятом окружном суде Сиэтла. Судья, с которым она работала, был известным юристом, в свое время он был назначен на эту должность еще президентом Картером. У Алафер была возможность поработать клерком и в Верховном суде Соединенных Штатов, но ее вечно сующий нос в чужие дела отец не хотел, чтобы она уезжала в Вашингтон. В любом случае ее карьера в департаменте юстиции была практически гарантирована. Вместо этого моя приемная дочь решила вернуться в Новую Иберию и писать романы.