На следующее утро в управлении я узнал, что сводная сестра Хелен, Айлин, чуть не погибла в автомобильной аварии в Шривпорте и что моя начальница отправилась присматривать за ней. Я готов был рассказать ей обо всем, что знал о Гретхен Хоровитц и похищении Кэнди, о заказе на меня, мою семью и Клета, но, словно обремененному грехами прихожанину перед закрытыми вратами церкви, мне не с кем было поделиться своим бременем.
Я позвонил Клету в офис.
— Что там с британцем и Ламонтом Вулси? — спросил я.
— Ты как раз вовремя. Я только звонил в Лафайетт. Британец выступает на ленче торговой палаты на Пинхук-роуд, — выложил он, — и знаешь, что еще? Они подают устрицы, которые самолетом доставили аж из залива Чесапик. Никак, заботятся о своем здоровье.
Ресторан располагался в старой части Пинхука, где дубам посчастливилось не встретиться с бензопилой. Их толстые сучковатые ветви длинной аркой вились над двухполосном шоссе, создавая красивый, продуваемый всеми ветрами живой тоннель, находиться в котором было особенно приятно свежим утром, когда солнечный свет мягко пробивался через зеленый навес. В такие минуты можно было поверить в то, что Роберт Браунинг [27] был прав, а его противники ошибались, и что Бог действительно был на небесах, и все в нашем мире было в порядке.
Но, к сожалению, далеко не все было в порядке в нашем мире. Огромные нефтяные щупальца, как цветом, так и запахом напоминающие экскременты, тянулись до самой Флориды, и ни один местный житель не верил в байки о том, что естественное биологическое разложение решит эту проблему. Фотографии покрытых гудроном пеликанов, цапель и чаек, чьи глаза едва можно было разглядеть под толстым слоем коричневой жижи, ранили сердца взрослых и заставляли их закрывать детям глаза. Показания навсегда утративших прежний образ жизни рыбаков Луизианы на слушаниях в комитетах Конгресса тоже не вносили оптимизма. Нефтяная компания, ответственная за выброс нефти, потратила около 50 миллионов долларов, пытаясь вытереть свои грязные пальцы о болотные угодья Луизианы. Они нанимали малограмотных чернокожих и белых со щенячьими глазами, чтобы те говорили за них на телевидении. Президенты компании тщетно пытались выглядеть убедительно и гуманно, хотя послужной список их конторы в области безопасности был наихудшим среди всех добывающих компаний, работающих на территории Соединенных Штатов. При всем этом они умудрялись регистрировать свои морские предприятия под флагами таких стран, как Панама. История их геополитических интриг уходила корнями во времена правления шаха Ирана в 50-е годы. Но их еще более серьезной проблемой была их неспособность заткнуться.
Они вводили в заблуждение средства массовой информации, лгали правительству об объеме нефти, вырывающейся из скважины, делали заявления на весь мир о том, как хотят вернуть старую жизнь и какое скромное воздействие окажут миллионы баррелей нефти на побережье Залива. Для средств массовой информации их неспособность слышать полутона была даром божьим. Лучший отдел подбора киноактеров в Голливуде не смог бы подобрать такую бестолковую шайку злодеев.
Мы с Клетом сидели посреди банкетного зала с прямым видом на сцену и длинный, покрытый скатертью стол, где восседали почетные гости. На каждом столе стояла серебряная чаша с водой, в которой плавали камелии. Клет заказал себе «Кровавую Мэри» и миску гамбо из раков, затем наклонился ко мне и показал пальцем на переднюю часть зала.
— А вот и альбинос. А видишь упыря, который только что вошел? Это Доннели. Посмотри на него, сейчас будет обрабатывать зал.
— Тебе откуда знать? — спросил я, пытаясь игнорировать взгляды, которыми нас одаривали сидевшие за другими столиками.
— Я видел его с Вариной, — я посмотрел на Клета в ожидании объяснений, — ты эти записи не видел, — добавил он, — и тебе повезло. А я видел. Поверь мне, этого придурка интересует только одно — как бы и где отполировать свой шест.
Доннели поглощал мясо лобстера, осторожно окуная каждый кусочек пальцами в масло, прежде чем отправить его себе в рот. Его ногти напоминали розовые морские ракушки, волосы были только что подстрижены, напомажены и слегка серебрились у висков. Он выглядел моложавым и здоровым, кожу покрывал ровный загар. Единственным недостатком его образа была кожа, висевшая под челюстью, как будто он не смог до конца скрыть жившего внутри него сибарита.
Доннели вытер руки о салфетку, поднялся и принялся пожимать руки, представляясь людям, сидящим вокруг него, переходя от одного стола к другому, пока не оказался прямо перед нами. Глаза его были серо-голубыми, а рука при пожатии оказалась очень мягкой.
— Очень приятно видеть вас здесь. Надеюсь, вам, господа, понравится мое небольшое выступление, — поприветствовал он нас.
— С нетерпением жду его, — ответил я.
И тут я понял, что он в действительности меня не видит и не слышит. Его глаза фиксировались на людях позади меня, на стене, на пустом месте, но никак не на мне и не на Клете. Он все и всех видел коллективно, как часть цели своего пребывания здесь, но при этом он не видел человека, которому пожимал руку. Было странно протягивать ладонь человеку, которому, я уверен, было наплевать, жив я или мертв, и я задумался о том, как же подобный субъект привлек столь много людей, а также о том, зачем я в принципе держу его руку в своей.
Я слышал, как Клет осушил свою «Кровавую Мэри» до льда и громко поставил бокал на стол.
— Я видел вас в кино, — заявил он, пока Доннели не ушел.
— Прошу прощения?
— Вы в ролевом кино не снимались? Может, в каком-нибудь низкобюджетном фильме независимого продюсера? Уверен, что видел вас в подобном кино, — повторил мой приятель.
— Боюсь, подобного опыта я не имею, — ответил Доннели, — должно быть, вы меня с кем-то спутали.
— Быть может, это была романтическая комедия? — продолжал допрашивать Клет, — нет, я просто уверен в этом. Вот-вот вспомню, подождите секунду. Вы в Тихуане не снимались, нет?
— Очень приятно было познакомиться, — холодно бросил Доннели.
— У вас на задней левой булке, случаем, нет большой родинки? — с расстановкой процедил Клет.
Доннели не остановился, но я видел, как запылала его шея.
— Ты что, спятил? — прошипел я на Клета.
— Сегодня утром я нашел в своем офисе жучок. Хотел донести до него кое-что, — вместо ответа бросил Персел.
— А мне почему не сказал?
— Потому что я не могу доказать, кто его подкинул. А теперь расслабься, — он щелкнул пальцами в сторону официанта и заказал себе еще одну «Кровавую Мэри».
Доннели вернулся в свое кресло и вытер руки мокрой салфеткой. Чуть позже в зал вошли двое мужчин в синих костюмах, солнцезащитных очках и сияющих черных туфлях. Мне показалось, что лица обоих были покрыты косметикой, быть может, для того, чтобы скрыть свежие синяки. Клет толкнул меня под локоть: