У Розетты возникло желание броситься в Сала, но река сильно обмелела. Возможно, зимой, когда течение становилось бурным, девушка поддалась бы искушению. Но сейчас ее обуревали сомнения. «Я не могу причинить такое горе мадемуазель Энджи. Если мое тело найдут на скалах, как тело ее несчастной матери, мадам Адриены Лубе, она будет слишком сильно страдать, моя хозяйка», — думала Розетта, жуя соломинку.
После побега Розетта вновь стала называть Анжелину своей хозяйкой, поскольку та повела себя с ней именно как хозяйка.
«Разумеется, я больше ей не сестренка! Не надо было бить малыша. Где это видано: служанка бьет сына своей хозяйки!» Розетта уже сожалела о своем поступке. Тяжело вздохнув, она расправила подол юбки. Серая с розовыми цветочками юбка из легкой ткани разорвалась в двух местах, когда Розетта пробиралась сквозь заросли ежевики на вершине холма.
— Ну и плевать, — сказала Розетта вполголоса. — Я больше никогда не буду такой кокетливой… Она растоптана, моя молодость!
И Розетта сорвала с головы белый ситцевый чепец, чтобы вытереть пот, стекавший со лба.
— Будет лучше, если я пойду ко всем чертям. О, если бы я знала, где сейчас мой братишка Реми, я забрала бы его, и мы вдвоем, только с ним вдвоем, отправились бы бродить по дорогам.
Реми был старшим из братьев Розетты. Когда Реми исполнилось восемь лет, его отдали в подпаски, хотя у него не было даже сабо. Мальчик часто болел, плохо питался, всегда ходил в рваной одежде. Велика была вероятность, что он не выживет в суровом горном климате.
— Честное слово, надо всей нашей семьей висит проклятье! — вдруг выкрикнула Розетта.
Лицо ее стало суровым, губы задрожали. Она растерянно смотрела на крыши Сен-Лизье, на зубчатую башню монастыря. Розетта считала, что могла бы стать счастливой в этом городе, научиться читать, спала бы, не опасаясь, что в ее кровать залезет отец, как залез он в кровать Валентины, когда у той едва начала расти грудь.
— Он поимел меня, это дерьмо! — Розетта выругалась. — Теперь из-за него я больше не могу вернуться к мадемуазель Энджи. Нет никаких сомнений, что она разлюбила меня и с позором выгонит из дома.
Проклиная судьбу, девушка покачала головой. Еще несколько часов назад смерть казалась ей избавлением, но теперь ей не хватало смелости покончить с собой.
— Черт возьми! У меня нет веревки, и я не могу повеситься, — насмешливо произнесла вслух Розетта. — Единственное, что я могу сделать, — это уйти отсюда.
Розетта встала, поправила юбку и пошла по узкой тропинке, вьющейся вдоль пастбища. На нее смотрели овцы, лежавшие в тени дуба. Девушка шла быстро и разговаривала сама с собой:
— Я наймусь работать на ферму или на завод в Тулузе. Мадемуазель Энджи не будет за меня стыдно, и она больше не станет плакать из-за меня. А как она рассердилась! Она никогда не говорила со мной таким тоном, никогда… Так мне и надо! Зачем было трогать ее малыша?
Загрохотал гром, молния пронзила небо. Тут же раздался второй раскат грома, глухой, внушающий ужас. Гроза приближалась. Вскоре с неба стали падать крупные теплые капли, сначала редкие, потом все более частые.
Розетта восприняла грозу как благословение. Она, радостно размахивая руками, принялась бегать по полю. Когда она была маленькой девочкой, взрослые говорили ей, что она при грозе не должна ни бегать, ни размахивать руками, поскольку в нее может попасть молния.
Но сейчас Розетту это ничуть не беспокоило. Она словно бросала вызов разбушевавшейся стихии в надежде, что та вырвет ее из мира живых.
Сен-Лизье, в тот же день
Анжелина бежала под проливным дождем по улице Нобль. Она искала Розетту в доме, на чердаке, в мастерской сапожника, в конюшне — одним словом, везде. Она даже сбегала на соседнюю улочку и, перегибаясь через крутые уступы скалы, звала девушку, полагая, что та спряталась в заброшенном саду.
Теперь, обезумев от волнения, Анжелина упрекала себя за то, что обошлась так грубо с Розеттой, которую любила как сестру. «Господи, сделай так, чтобы она оказалась у мадемуазель! Пусть я сразу же увижу ее, едва войду в дом… Нет, пусть я услышу ее голос, пусть она будет в кухне с Октавией! Так надо!»
Но чуда не произошло. Служанка с изумлением открыла дверь.
— Да ты вся промокла! О чем ты думаешь? Почему ты не надела плащ и не взяла зонтик? А где Розетта? Мадемуазель сказала мне, что вы придете вдвоем.
— Господи! Так Розетта не у вас? Октавия, она ушла из-за меня.
— Ушла, ушла… И куда? Куда она может пойти? Да она пошла погулять, ее застигла гроза и малышка где-нибудь спряталась.
— Возможно, — прошептала молодая женщина.
Появился Луиджи. Он бесшумно спустился по внутренней лестнице со второго этажа. На нем была просторная белая рубашка с широкими рукавами, волосы он собрал в хвост на затылке. Луиджи приветствовал Анжелину кивком, хотя был очень рад ее видеть.
— Похоже, вы чем-то взволнованы, — сказал он.
Смущенная Анжелина кивнула, растерянно глядя по сторонам.
— Это из-за Розетты. Я не знаю, где она. Приехав домой от отца, я поставила Бланку в конюшню, а в дом не заглянула, уверенная, что Розетта там. Но ее нет!
— О, пустяки! — воскликнул Луиджи. — Прелестная девушка ее возраста имеет право на свободу, особенно по воскресеньям.
— Вы плохо ее знаете! — вспылила Анжелина. — Розетта никогда не уходит, не предупредив меня. Просто я отчитала ее, обошлась с ней грубо сегодня.
Смутившись еще больше, Анжелина рассказала о том, что произошло в доме ее отца. На эту исповедь ее толкнула бессознательная тревога, ей казалось, что искреннее признание поможет противостоять судьбе.
— Не стоит нервничать, Энджи, — проворчала Октавия. — Сегодня у Розетты было плохое настроение. Послушай, в полдень она даже отказалась брать малыша на руки. Кроме того, не надо потакать ей, нельзя, чтобы она думала, что может своевольничать. Если бы не ты, она до сих пор просила бы милостыню. Ты правильно сделала, что отругала ее. Нет, дать малышу пощечину! Где это видано!
Луиджи пожал плечами, а потом сурово произнес:
— У вашего малыша, судя по всему, скверный характер. Если уж нельзя наказывать капризного сорванца… Впрочем, теперь ясно, в кого пошел этот парнишка!
— Что вы хотите этим сказать? — возмутилась Анжелина. — Мне кажется, что я терпеливая и совсем нетребовательная.
— О! Он же не родился от Святого Духа, ваш дорогой Анри. У него есть отец, как и у всех остальных.
Измученная Анжелина не удостоила Луиджи ответом и направилась в гостиную. До Жерсанды доносились обрывки разговора, и она спросила молодую женщину, едва та вошла в комнату:
— Если я правильно поняла, ты ищешь Розетту? Не волнуйся. Она вернется до наступления ночи. Она обиделась и поэтому решила немного пройтись. Она уже не ребенок! Мы часто обращаемся с ней как с девочкой, но в таком возрасте ты уже родила своего малыша.