— Мажордом рассказал тебе о любви доктора и консула?! Вот так сюрприз! Значит, об этом было известно и до… Чёрт побери, я — последний, кто узнаёт такие подробности! «Чанг», разве ты раньше не мог мне об этом сказать?! Твой мажордом не сказал случайно, где Гольдман держит отснятые плёнки?
— Ну да… Этот мажордом знает меня с детства, обо всём мне и сообщил, чтобы показать, что он ко всему имеет доступ, но только не к ключу от сейфа… А насчёт фильмов… Так я думаю, они там же, в сейфе… Что же касается твоих упрёков, Леон, то они несостоятельны… Ты же ни о чем не спрашиваешь! Сунул Шарме, то есть мне, пару ящиков «Посольской», и был таков… Я могу тебе столько ещё понарассказать о проживающих здесь иностранцах, что у тебя сейфов не хватит, чтобы всё это складировать… Ну вот, к примеру, Сэлли Грэйвс из американского посольства… Она сожительствует с женой шведского посланника, у них — «розовая» любовь, то есть они — лесбиянки… Сэлли — активная…
Ну да ладно, к делу!.. У меня с собой набор таких отмычек, перед которыми не устоит ни один американский банк, что уж говорить о каком-то холодильнике… Тем более что он наверняка английского происхождения, остался от их колониального присутствия, как у вас в Союзе говорят… А если это так, то замки бриттов для меня — не проблема… Я за время обучения в Великобритании изучил их, как свою ладонь. Справимся, не беспокойся! Ты фотоаппарат не забыл?
— Да я лучше хер свой где-нибудь оставлю, но фотокамеру — никогда! — раздосадованный откровениями «Чанга» о сексуальных извращениях своей возлюбленной, со злостью крикнул Полещук.
— Ну вот и пришли…
Шарма приоткрыл дверь подсобного помещения, лишённого окон.
— Электричество сюда не проведено, так что будем подсвечивать себе фонариками… Давай, свети мне на замок!
Полещук направил луч фонарика на замок холодильника.
— Слушай, — через минуту недовольно произнес непалец, — где ты приобрёл это говно? Наверняка сэкономил и купил у китайцев! Я же ничего не вижу…
С этими словами Шарма вытащил из нагрудного кармашка рубахи ещё один фонарик, сунул его в рот, направив луч света прямо в замочную скважину, и начал манипулировать отмычками.
«Чанг», сидя на корточках, пыхтел, тужился, матерился по-непальски, позвякивая своей коллекцией отмычек и вставляя их поочередно в замок.
Полещуку казалось, что его вот-вот стошнит от зловония, исходящего от непальца, как вдруг раздался щелчок и дверь холодильника сама поехала им навстречу.
Не вынимая зажжённого фонарика изо рта, «Чанг» сунул голову в холодильник и тут же со страшным криком «Змеи!!» рухнул замертво на пол.
Полещук увидел, как две кобры, распахнув боевые капюшоны, ударили треугольными головами в виски агента. И в тот же миг они невозмутимо заструились из приоткрытой дверцы вниз по холодильнику…
Полещук в ужасе отпрянул в сторону, едва не выронив свой фонарик.
«Ничего себе, сюрпризы из холодильника!!» — вскрикнул разведчик, обернувшись, чтобы найти выход.
Увы! Входя, они с Шармой плотно закрыли дверь и теперь разведчику оставалось лишь одно: подсвечивая себе фонариком, следить за перемещением двух гадов, убийц «Чанга»…
В замкнутой клетухе стало вмиг жарко, в горле пересохло, Полещук слышал, как в висках набатами стучит кровь, но сдвинуться с места не было сил…
Жалкий огонёк китайского фонарика выхватывал из пространства лишь какие-то фантастические блики.
«Где же эти гады, что ужалили беднягу агента?!» — едва не заорал разведчик, физически ощущая их близость.
Наконец, Полещук взял себя в руки и осмотрелся. Странно, несмотря на то, что фонарик, который он держал в правой руке, едва мерцал, в кладовой было очень светло.
Через секунду разведчик понял, в чем дело. Лежащий на спине Шарма успел выхватить изо рта фонарик, и теперь он, находясь в его правой руке, освещал всю кладовку. Со лба покойного стекала тонкими струйками черная кровь. Обе кобры умостились на груди Шармы, приняв боевые позы и готовые зубами отстаивать свою добычу…
«Ладно, “Чангу”уже ничем не помочь… Надо думать, как добраться до холодильника… Если уж доктор обеспечил свой сейф такой охраной, значит, там есть, что прятать…»
Полещук направил луч своего фонарика внутрь холодильника.
На средней, самой объёмной полке, стоял саквояж, похожий на тот, которыми в начале века пользовались врачи. Рядом аккуратными стопками были сложены обёрнутые в пластиковую упаковку какие-то коричневые брикеты. Много брикетов!
«Черт возьми! — мелькнула мысль у Полещука. — Что же является основной целью присутствия в холодильнике почётного караула из двух кобр? Брикеты или саквояж?! Стоп! Брикеты похожи на те, в которые наркодельцы пакуют гашиш… Бог с ним, с гашишем, как добраться до саквояжа?!»
Тело Шармы, но не столько оно, сколько две гадины, лежащие на его груди, преграждали доступ к уже открытому холодильнику! До саквояжа-то и расстояния — всего лишь два шага ступить! Проклятье! Как бы отвлечь гадов? Ишь, какую боевую стойку приняли!
Подсвечивая себе фонариком, Полещук осмотрелся. «Ну, конечно же, я ведь в кладовке! Вот оно и спасение!» — закричал от радости разведчик и схватил швабру, стоящую у входной двери.
В ярости Полещук растоптал, измолотил в клочья обеих кобр. Сказалось и нервное напряжение, в котором он пребывал последние пять минут, и известный из психологии момент фрустрации. Это когда вдруг становится недосягаемой цель, до которой рукой подать…
Стерев отпечатки своих пальцев со швабры и ручек дверей, к которым прикасался, Полещук, пару раз щёлкнул фотоаппаратом — фото мёртвого «Чанга» надо поместить для отчёта в его личное дело секретного агента.
Наконец, зажав вожделенный саквояж под мышкой, опрометью бросился прочь от виллы, смерть приносящей…
Когда он перебегал улицу, ему показалось, что из чернильной темноты ночи к воротам виллы скользнула какая-то тень и, бесшумно затворив за собой створки ворот, скрылась на территории виллы…
«Значит, Шарма выставлял контрнаблюдение, — на ходу сообразил Полещук. — Хорошо бы, если это был мажордом, — мне не придётся звонить в полицию. Обнаружив труп своего хозяина, мажордом сразу забьёт тревогу, поднимет на ноги всю полицию Непала.
Возникнет вопрос: “А что делал начальник департамента Министерства внутренних дел, ответственный за контроль за иноподанными, на вилле австрийского доктора?”
В холодильнике найдут брикеты с гашишем, затем полезут в сейф Шармы, где обнаружат досье на доктора-афериста, разыскиваемого Интерполом. Это-то и явится логическим объяснением присутствия начальника непальского ОВИРа на вилле Гольдмана…
Всё! Круг замкнётся — доктор будет задержан, туда ему и дорога, а я тем временем разберусь с бумагами, которые в саквояже…
В моём теперь уже, черт возьми, саквояже!!..
Так, это всё, конечно, хорошо, но видел ли меня кто-нибудь сегодня вечером с Шармой? По-моему, нет. Это не в интересах моего агента. К сожалению, уже покойного, н-да…