— Под ноги гляди, — сбрасывая с себя бесполезный «Тигр», сказал я. — А то следом за болтом полетишь.
— Помочь умыться?
— Сам справлюсь. Где вода?
— В отсеке есть канистра. Только не особо транжирь — это все наши запасы.
— Пока я буду смывать с себя мозги пси-догов, расскажи-ка мне, что происходит. Коротко, в тезисах.
Я без стеснения разделся догола, громыхнул крышкой от канистры и принялся щедро поливать себя, отфыркиваясь и сплевывая. Лата уселась на откинутый пандус катера, с интересом оглядела меня с ног до головы.
— У тебя сексуальное тело, — вынесла она вердикт. — Я еще тогда, в баре, повелась и теперь вижу, что не ошиблась. Но ты особо не щеголяй, здесь от реки фонит сильно, мигом женилка отвалится.
Я скосил глаза на мини-сталкера. Ободрительно щелкнул по кончику.
— Ничего: его облучают, а он крепчает.
— Ну-ну. Слушай, а каково это — быть лысым? Стряхнув с плеч капли, я достал из-под сиденья пакет с чистым бельем и резким движением разорвал его.
— Быть лысым — это концептуально. — Я оглядел трусы и футболку: вроде мой размер. — Ты от темы не уходи, любезная, рассказывай, как до такой жизни докатилась?
Лата стала серьезной. Из ее карих глаз пропал задорный огонек, короткие волосы словно бы встопорщились, как у кошки. Норовистая дамочка — сразу видно, с характером.
— Что тебя конкретно интересует?
— Начни с начала. Как ты связалась с «Чистым небом»? Кем были полковник и этот хамоватый ученый? Откуда вы знаете про местоположения артефактов? И что же это за штуковины такие ценные, за обладание которыми «Долг» открыто объявил войну «чистонебовцам», а военные готовы перекупить всех окрестных бродяг и дельцов?
— Хорошие вопросы. Только я не на все могу дать ответы. Чином не вышла для обладания необходимой информацией. Скажи спасибо, что вот этот ПДА урвать успела. — Лата повертела в руках полковничий гаджет. — Будь я под присягой, давно бы трибунал по мне плакал.
— Бедняжка. Боюсь даже спросить: русский трибунал или украинский. Или, быть может, американский?
— Гондурасский.
— Бритвы, кстати, нет? — Я провел ладонью по щеке. — А то щетина уже совсем негламурно выглядит и начинает колоться.
— Огнемет есть. Сойдет вместо станка?
Я оставил без внимания топорную шутку, облачаясь в легкий комбез и параллельно разглядывая пейзаж. Тихо. Пасмурно. Сухо.
По правую сторону от пыльного шоссе виднелись неровные посадки Рыжего Леса. Листья на деревьях имели красноватый окрас, от чего весь бывший заповедник казался покрытым ржавчиной. Стволы были с толстой коростой, кое-где на них притаились наросты едко-желтого мха с чернильными прожилками в виде звездочек. Таких диковинных растений я раньше не видал — наверняка отбросы очередной аномалии или новая мутация.
Слева за обрывистым берегом текла ядовитая река, нечистоты которой сильно излучали. Где-то на юго-западе, на границе с болотом, эта гнусная речушка впадала в Скайку, образовывая широкие заводи. Мутных волн отсюда не было заметно. Зато за кисельным туманом, стелившимся над поверхностью, различался противоположный берег с тусклыми контурами пары невысоких зданий и огромного ангара.
На обочине, метрах в пятидесяти от нашего катера, догнивал выгоревший дотла автобус, который уже несколько лет являлся негласным ориентиром для сталкеров. Остов «Икаруса» служил подобием стелы у въезда в Лиманск. За поворотом находился разводной мост, по которому можно было попасть в призрачную цитадель ушедшей боли. Я давненько не хаживал в этих местах, но, насколько мне было известно из рассказов бродяг и новостей, гуляющих по сетке, контроль над мостом то и дело переходил от одной группировки к другой. Возле стратегически важного объекта грызлись и «Долг» со «Свободой», и бандиты с «чистонебовцами», и даже фанатичный «МОНОЛИТ» время от времени показывал свои острые клыки. Ну а вольные сталкеры старались без крайней надобности не совать бесценные телеса в местные разборки. И правильно делали: зачем лишний раз рисковать задницей, она у всех одна, любимая.
— Во всю эту историю меня втянул полковник, — нарушила молчание Лата. — Я ведь и правда когда-то была журналисткой. После института решила проверить себя на прочность, поехала в Зону за сенсациями. — Она улыбнулась воспоминаниям. — Молодой была, охочей до приключений. Он подцепил меня возле южного блокпоста Внешнего Периметра и несколько раз сводил в Зону в составе миротворческих рейдов. Через какое-то время я заматерела и стала совершать самостоятельные вылазки за его спиной, по наивности полагая, что он ничего не знает. Дура. Мы уже встречались около полугода, когда Роман предложил работать на них под прикрытием легенды: любопытная киевская папарацци хочет сделать репортаж о сталкерах. Я согласилась. Но в бой меня никто не послал. Четыре месяца я обкатывалась по полной программе: проходила самый настоящий КМБ под руководством лучших инструкторов из бывших сталкеров, которые переметнулись к воякам. Потом было несколько пробных миссий. Затем мне дали в разработку тебя…
— Я же просил — тезисно, — довольно грубо оборвал я. — Меня твоя пылкая юность не интересует. Кем был негр?
— Он был в иерархии «Чистого неба» кем-то вроде полевого командира. Силовиком, выполняющим приказы.
— Чьи приказы?
— Точно не знаю. Там ниточка тянется очень высоко, в высшие армейские и политические сферы России. Сотрудники «Чистого неба» действовали не по своей воле. Их завербовала натовская шушера, но московская контрразведка быстро взяла под контроль все операции в Зоне. Полковник работал на русскую контору. На какую именно — понятия не имею. Кстати, ученый, которого ты швырнул в «кисель», был одним из тех, кто когда-то вышел из «О-Сознания» и создал клан «Чистое небо».
— Почему же ты решила предать их в ответственный момент?
Лата достала из глубины отсека большой контейнер и извлекла оттуда три сплавленных в замысловатую стереометрическую спираль «бумеранга». Затем открыла подсумок и вытащила четвертый артефакт, который тут же налился темно-малиновым светом.
— Брось! — крикнул я, отталкивая опешившую Лату и вышибая из ее рук цацки. — Они ж притягиваются!
Я подмял девушку под себя и зажмурился в ожидании грандиозного бадабума.
На этот раз, однако, слияние «бумерангов» обошлось без столь красочных спецэффектов, как в баре, когда меня чуть вилкой к лавке не пришпилило. Упавшие на асфальт артефакты ярко вспыхнули, над округой понеслось эхо от громкого хлопка и раздался знакомый зубодробительный свист, быстро перешедший в ультразвук. Через минуту все стихло.
Мы продолжали лежать в пыли. Я сверху, она снизу.
— Тебе мои сиськи не очень мешают? — наконец поинтересовалась Лата.
— К счастью, они у тебя не пятого размера, поэтому постараюсь пережить дискомфорт. Так почему ты предала негра?