– Давай поедим, – предложил Кейд, явно привыкший к этой роскоши, потрясающий интерьер не вывал у него никаких эмоций. – Сегодня приятный вечер. Может, пойдем на террасу? Я сейчас принесу тарелки.

Джессика как во сне прошла через раздвижные стеклянные двери на крытую террасу. Та оказалась такой большой, что с легкостью вмещала зону отдыха на шесть кресел из темного ротанга с мягкими подушками. С другой стороны стоял огромный грубый дощатый стол со стульями. Судя по размеру, за ним могли с легкостью уместиться восемь человек.

В гигантских цветочных горшках росло все, что угодно, – от настоящих взрослых деревьев до скромных анютиных глазок. Джессика села за стол и представила себе вечеринки, проходившие здесь, на которые она ни разу не была приглашена.

Бросив взгляд на реку, она почувствовала, что сейчас заплачет. Этот дом буквально кричал о том, как далеко вперед успел уйти Кейд. Он жил жизнью, о которой она ничего не знала. После сегодняшнего дня, когда дела почти вернули их к прежней близости, Джессика вдруг почувствовала себя невыносимо одинокой.

Кейд вошел на террасу, держа в руках тарелки и пиццу, скользнул взглядом.

– Что с тобой?

– У тебя красивый дом, – отозвалась она каменным голосом.

– Да, нормальный. – Интересно, он нарочно недооценивает свои апартаменты?

– Кухня – просто ожившая картинка из журнала.

Он пожал плечами, вытащил из коробки пепперони, положил ей на тарелку. Будто они заказали ее не сегодня, а когда-то очень давно.

– Я думаю, в новом доме мне тоже стоит подумать об открытом пространстве. – Она откусила пиццу, стараясь не терять голову от возбуждения. Не потому, что пицца так хороша, а потому, что ее вкус пробудил волну воспоминаний.

– Не стоит.

Потерять голову от пиццы?

– Открытое пространство не так хорошо, как кажется.

– Да-а, – с облегчением откликнулась Джессика, – тебе не нравится?

– Оно не допускает никакой неряшливости. Все постоянно на виду. Никуда не спрячешься от грязной посуды.

– Должно быть, тебе это непросто. – Ей вспомнились обидные слова, которые они бросали друг другу из-за того, что сейчас казалось совсем смешным. Следы зубной пасты на раковине, рулон туалетной бумаги стоит не так, как надо. – Но я что-то не вижу грязной посуды.

– О да, кондоминиум предоставляет услуги. Они могут прислать кого-нибудь помыть посуду, убрать постели и прочее. Неужели ты думаешь, что все эти растения живы благодаря моим заботам?

– Шикарно живешь, – оценила Джессика. – Как в отеле.

– Точно, – согласился Кейд. – Наверное, именно поэтому это место не воспринимается как дом.

От удивления у нее по спине побежали мурашки. Неужели в этом красивом, идеально устроенном месте он не чувствовал себя как дома?

– Я скучал об этой пицце, – признался он.

– Я тоже. – Она понимала, что оба имеют в виду вовсе не пиццу. Они сидели на террасе и смотрели, как меняется река под лучами заходящего солнца. Молчали, наслаждаясь покоем.

– Мне надо идти, – наконец заговорила она. – Я должна сделать несколько звонков. Наверное, уже слишком поздно звонить друзьям. Поеду в отель, сделаю кое-какие приготовления на оставшиеся дни недели.

– Не стоит беспокоиться. Здесь полно места. Есть комната для гостей.

Если рассуждать здраво, Джессика понимала, что не может остаться. Но ей здесь так нравилось. Как ни странно, в отличие от Кейда, она чувствовала себя как дома. Возможно, потому, что впервые после столкновения с грабителем чувствовала себя в безопасности, усталой, но спокойной.

А может быть, ее дом там, где Кейд? Еще одна причина, чтобы уйти.

– Ладно, – услышала она собственный голос. – Разве только на одну ночь.

Разумная часть существа попыталась вмешаться.

– Мне надо собрать кое-какие вещи. Не знаю, как я могла об этом забыть.

– Я же тебе говорил, – Кейд снисходительно улыбнулся, – на голодный желудок ты плохо соображаешь. Я об этом подумал, но решил, что твои вещи наверняка пропахли гарью. Не волнуйся. В ванной есть все, что надо: зубные щетки, паста, шампунь и прочее. А пижама тебе не нужна.

Джессика почувствовала, как брови подпрыгнули вверх. Кейд засмеялся:

– В гостевой комнате своя ванная и туалет. Я не предлагаю тебе спать голой. Можешь взять мою рубашку.

Господи, он был ее мужем. Так почему она покраснела, как школьница, когда его губы с такой раздражающей легкостью произнесли слово «голой»?

Глава 12

– А что я надену завтра?

Ее голос дрожал от напряжения. Однако Кейд, похоже, не испытывал никакого напряжения. Лишь пожал плечами и игриво произнес:

– Мы что-нибудь придумаем. Думаю, хуже того, что на тебе сейчас, точно не будет.

Мы.

Она велела себе не попадаться на эту удочку. Позволить Кейду заботиться о ней было бы слабостью. Да и ощущение безопасности рядом с ним не больше чем иллюзия.

Однако уговоры не помогли. К тому же Джессика вдруг поняла, что после нападения не могла ни спать, ни есть нормально. На нее навалилась усталость.

– Одна ночь, – решила она. – Надеюсь, до завтра мой дом проветрится.

– Возможно, – не слишком искренне согласился Кейд.

– Думаю, сейчас мне лучше отправиться в постель.

– Хорошо. Я провожу тебя, подыщу рубашку, которую ты сможешь надеть вместо пижамы.

– Я уберу посуду.

– Не надо, сам все сделаю. Теперь, когда я живу один, у меня это лучше получается.

Правда ли это, или завтра придет горничная и все уберет? Джессика почувствовала, что ей все равно. Она отдалась роскошному ощущению быть женщиной, за которой ухаживают. Хотя бы на одну ночь!

Ее повели по широкому коридору, она вошла в спальню, представлявшую собой настоящую симфонию в серых тонах. Войдя в ванную, открыла рот от удивления. Прекрасная ванна в форме яйца. Двойная раковина из гранита. Душевая кабина. И это все в гостевой комнате.

Отчего ее так успокаивала мысль, что Кейд не чувствовал себя здесь как дома, считая своим домом маленькую хибарку, где они жили вместе?

«Ты просто устала». Как и было обещано, в ванной она нашла все, что нужно, от зубных щеток до свежих полотенец.

Выйдя из ванной, Джессика увидела, что Кейд оставил на кровати рубашку для нее. Не в силах удержаться, она прижала ее к лицу и глубоко вдохнула глубокий манящий запах мужа. Расстегнула огромные пуговицы платья и сбросила его. Потом надела рубашку. Застегнуть пуговицы оказалось не так просто, но она справилась. Правда, когда оказалось, что она застегнулась криво, не хватило сил переделывать. Утонув в мягкой роскоши кровати, Джессика посмотрела в окно на огни города, отражавшиеся в темных водах реки, и почувствовала, как тяжелеют веки.