– Она лжет, – злобно выкрикнул Воан.
Куин изогнул бровь.
– А вы готовы к проверке на детекторе лжи?
– Вы не посмеете…
– Ну, не лично, но я сотрудничаю с агентствами, которые могут это сделать. – Куин усмехнулся. – И могу вас заверить, что их доказательство будет принято в суде.
– Что вам от меня нужно?
– Я хочу, чтобы вы обратились за советом к специалисту, – сказал Куин. – Чтобы научились справляться с приступами гнева, которые заставляют вас ударить женщину. Чтобы вы никогда больше не орали в бешенстве на женщину или на ребенка и тем более не поднимали на них руку.
Воан с вызывающим видом задрал подбородок:
– А если я этого не сделаю?
Это, разумеется, не угроза. Куин был уверен, что этот человек может ударить лишь того, кто не даст ему сдачи. А Куин выше Воана, крепче сложен и уж точно более спортивен.
Куин просверлил его взглядом и спокойно произнес:
– Я смогу переломать вам все кости, но ярость не решит проблемы. Вы так и останетесь человеком, который способен ударить беззащитного.
– Вы мне угрожаете?
– Нет. Я всего лишь говорю вам, что, если вы ударите еще кого-то, я уж постараюсь сделать так, чтобы соответствующие инстанции получили тому доказательство. Не думаю, что ваше начальство захочет, чтобы их компания упоминалась в суде. И еще вам грозила бы тюрьма за нанесение телесных повреждений. Насколько мне известно, в тюрьме не очень-то благоволят к людям, которые бьют женщин и детей.
– Она не заявила бы на меня, – сказал с облегчением Воан. – Ей ни к чему, чтобы ее имя трепали в прессе. Она не захотела бы ставить в неловкое положение своих родственников.
– Но семья очень ее любит, и они в любом случае поддержали бы ее. А шантаж – это гнусно.
– Разве вы не этим сейчас занимаетесь? – огрызнулся Воан.
– Нет. Я даю вам шанс разобраться со своей проблемой, чтобы люди, которые встречаются вам в жизни, не боялись вас, не боялись сказать что-то не то, а иначе вы можете наброситься на них и избить. Все предельно просто: либо вы лечитесь, либо окажетесь перед правовыми последствиями своего поведения.
Воан уставился на Куина и молчал.
– Я узнаю, как вы поступите, – сказал Куин. – Потому что буду следить за вами.
И это не пустая угроза. Воан все понял и кивнул.
– Хорошо. Счастливого Рождества, – сказал Куин и ушел, чувствуя, что с него свалился груз. Джастин Воан – разнузданный трус. Он слишком боится потерять работу или попасть за решетку, поэтому он постарается преодолеть свои проблемы. А то, что случилось с Кариссой, уже не случится больше ни с кем.
За два дня до открытия палаты Уайлда Куин и Мара установили систему наблюдения в приюте.
– Мне нужно утрясти с вами денежные дела, – сказала Карисса, помахивая своей банковской картой перед носом Куина. – Я хочу получить счет-фактуру, БИК вашего банка и номер счета, чтобы произвести прямой перевод денег.
– Мне неудобно брать с вас деньги за систему, – сказал Куин. – Я с радостью дам эти деньги в качестве благотворительного пожертвования.
Карисса покачала головой:
– Мы так не договаривались. Если вы поступите таким образом, то я не смогу больше попросить вас о помощи, когда мне что-нибудь понадобится для «Блестящего проекта».
Он пожал плечами со словами:
– Компьютерный гений Куин О’Нилл будет работать за шоколадные пирожные, если их приготовит Карисса Уайлд. Или ее бабушка. Он не привередлив.
– Очень мило, – улыбнулась Карисса. – И очень лестно. Но… нет. Ведь свое время тратили не только вы, но и Мара. И экспертную оценку она тоже дала. А оборудование, которое вы купили для системы? Я должна вам заплатить.
– Как насчет компромисса? – предложил Куин. – Я позволю заплатить за услуги Мары.
– И за оборудование.
Куин видел, что Карисса не собирается уступить.
– Ладно. Приготовьте себе кофе, пока я все подсчитаю.
– И для вас тоже приготовить?
– Я бы не отказался, – улыбнулся он.
Карисса успела сварить им кофе, пока Куин составил счет.
Она внимательно его изучила. Куин знал, что она ему не доверяет – подозревает, что он назначил слишком низкую цену. Наконец, Карисса кивнула:
– Хорошо. Деньги будут на вашем счете завтра же утром.
– Спасибо.
– А теперь, – сказала она, – наше пари. О виртуальном Санте.
– Хмм.
– Двойная ставка, или мы в расчете. – Она помолчала. – Итак, вы поняли магию Рождества?
Нет. Он не понял. Многие из тех мест, где они побывали, его затронули, но… это связано скорее с Кариссой, а не с Рождеством.
Он ответил очень осторожно:
– Думаю, что это определить довольно сложно.
– Ладно. – Карисса прищурилась. – Я согласна – кое-где чересчур много коммерции, да и выгода присутствует. Иллюминация вам не понравилась, знаю. Но каток понравился.
– Каток имеет отношение к зиме, а не к Рождеству, – сказал Куин. – Будь мы в Австралии, то катались бы на коньках в июле.
Хотя волшебство на катке было… когда он поцеловал Кариссу.
– И «Фантазия» вам понравилась.
– Но Рождество здесь ни при чем. Я люблю ярмарку, а ярмарки бывают круглый год.
– Вы купили мне елочную игрушку – павлина, – напомнила она.
– Павлины не связаны с Рождеством.
– Ну нет, связаны. В Средневековье их подавали на рождественский обед.
Он фыркнул:
– Да, правильно.
– Для знати, – сказала Карисса. – Я читала. Ричард Второй угощал павлинами десять тысяч гостей в уорикском замке на рождественском обеде. Празднество длилось пять дней. Очевидно, павлины жарились без кожи и перьев, которые после жарки пришивались обратно, а клювы красились золотом. Павлинов выкладывали на блюда и подавали с распушенными хвостами.
– Похоже на рецепт для отравления. – Куин скорчил гримасу.
– А как же песнопение в церкви? Вы сказали, что вам понравилось.
Больше всего ему доставило удовольствие быть с ней.
– Это сложно описать, – снова сказал Куин.
Карисса уперлась руками в бока и с прищуром смотрела на него:
– Получается следующее: вы видите магию, но из-за упрямства не признаетесь.
Он вздохнул:
– Нет, все не так. Я просто не люблю Рождество. И, скорее всего, не полюблю никогда.
– Не любите с детства?
Куина охватил страх. Неужели он проговорился?