Эта девочка никогда не питала к нему добрых чувств, но на этот раз перестает держать дистанцию, говорит с ним, смотрит с ним его любимые фильмы, сидит на краю его кровати. Она ему не подружка и не сестра, но что-то заставляет ее проводить время с ним рядом… Кто она ему? Пытаюсь проникнуть в чужую память. Наконец мне это удается: она дочь человека, который женился на матери Феликса. Она недолюбливала и побаивалась своего сводного брата, и было за что. Феликс был готов убить всех, кто посмеет ее обидеть, но одновременно с этим страдал навязчивой идеей обладать ею. Во что бы то ни стало. Даже вопреки ее воле. Например, горсть снотворного, подмешанная в чай, что может быть проще? Я копаюсь в памяти, пытаясь понять, удалось ему это в конце концов или нет, – но безуспешно…
Всевозможные психические отклонения на почве любовной горячки уже не удивляют меня, и все же меня захлестывает отвращение. Не только к Феликсу, но и к тому, что собираюсь сделать я сам. Потому что мои методы не сильно отличаются от его методов: получить желаемое, не прилагая особенных усилий, – а просто накачать ее химией, сделать так, чтобы она попросту ничего не вспомнила.
Я перевожу взгляд с руки на ее лицо. Спокойное, умиротворенное лицо, уверенный подбородок, на щеке – кровоподтек, над ключицей – едва заметный шрам от катетера. Что если она заслуживает знать, что случилось с ее дорогим Феликсом? С минуты на минуту она может прийти в себя, а я первый раз в жизни не могу быстро и уверенно принять решение.
Если я не сделаю инъекцию сейчас, то придется расхлебывать кашу.
Если я сделаю укол, то больше никогда ее не увижу.
Из разбитого носа на ворот моей рубашки капает кровь. Ладно, один-ноль! Хотя бы за отлично поставленный удар. Правда, какое же сейчас, черт возьми, неподходящее время и место для разговоров…
Я бросил шприц обратно в бардачок и стал искать ручку и бумагу. Ручка нашлась, а вот с бумагой было туго. Мне на глаза попалась стопка маячков для окольцовки. Я развернул в пальцах тонкую полимерную ленту, похожую на бумагу, и втиснул на нее несколько строк: «Мне показалось, что все, о чем ты говорила, – важно для тебя. Обстоятельства не способствовали спокойному разговору, но, если ты сможешь держать себя в руках, можно встретиться и поговорить. Завтра… – вспоминаю число, – 22 апреля, в 7 вечера я буду ждать в ресторане гостиницы Heaven…»
Я свернул маячок трубочкой и сунул в карман ее куртки.
Минутой позже рядом остановилась машина такси. Я перенес тело девушки в машину и поручил таксисту отвезти ее с подругами в ближайшую клинику. Альцедо уселся за руль, и мы двинулись в обратную сторону.
* * *
– Ох, дерьмо, я не верю что все это наконец закончилось, – защебетал Альцедо, пристраивая задницу на пассажирское сиденье.
– Чего эта пигалица хотела? Пыталась стряхнуть с тебя бабки за то, что чуть не переехали ее? Опа… подожди-ка… Что с твоим носом? Она что, врезала тебе?
– Врезала. И, кстати, все не закончилось. Все только началось.
– Что? – довольная улыбочка на лице брата моментально погасла.
– Она узнала меня. Оказалась близкой знакомой того, кто пожаловал мне это тело.
– Крис, – Альцедо всматривается в мое лицо. – Ты же сделал ей инъекцию, да? Скажи, что ты сделал ей эту долбаную инъекцию…
Я качаю головой. Он откидывается на спинку кресла, схватившись за голову.
– Почему?!
– Завтра я встречусь с ней и расскажу, что потерял память и того Феликса, которого она знала, больше нет. Мне кажется, что она… – Я попытался подобрать нужные слова, – заслуживает знать.
Альцедо нервно рассмеялся.
– Не заслуживает. Имей в виду, что если у этой девицы на тебя зуб, – а судя по тем взглядам, которые она тебе отвешивала всю дорогу, это весьма вероятно, – то завтра к месту встречи она может прийти с вооруженным отрядом. Мы знаем только малую толику из всего того, что твой Феникс наворотил до того, как сыграл в ящик.
Мой телефон внезапно начинает звонить. Звонок до того неожидан, что я почти готов увидеть имя Феликс на дисплее. Нет, незнакомый номер, звонящий из черт знает какой страны…
– Да?
– Крис, – тихо говорит мне женщина, голос которой я не слышал никогда прежде. – Это я, Диомедея…
Дар речи покидает меня. Я прилипаю к телефону ухом и хватаю воздух, как астматик.
– Дио?! О небо, ну наконец-то! Где ты?!
– Мне нужна твоя помощь, иначе я отсюда не выберусь… Только ни слова в Уайдбек, умоляю…
* * *
– Я в Египте, долина Нила, я продиктую тебе точные GPS-координаты. Женщина лет тридцати, среднего роста и телосложения. Упала с лошади, раскроила голову об камень. Я провела два месяца в госпитале в Александрии. Потом меня забрали домой, на ферму.
– Ты в порядке?
– Да, я в полном порядке. Рана зажила, обо мне заботятся.
– Подожди, то есть уже в декабре ты вышла из госпиталя?
– Да.
– Дио, апрель на дворе!
– Я знаю, знаю… Но мне было хорошо здесь. И надо было о многом подумать. Я решила, какая разница, где проходить реабилитацию. А тут тростниковые поля, и солнце, и лошадки, настоящий рай…
– Лошадки?! – психанул я. – Мы все с ума чуть не сошли!
– Прости… Да, я представляю… Но зато теперь я хочу домой. Меня хотят выдать замуж. Семейство паникует, думают, что я слегка тронулась умом после травмы. Я же теперь не говорю по-арабски и наглухо позабыла все молитвы. Когда я заговорила по-английски, они чуть из штанов не повыпрыгивали от удивления. Родичи боятся, как бы не стало хуже, тогда мне вообще замужества не видать, а я и так засиделась, ха-ха…
– Что нужно? Приехать за тобой?
– Да. Просто сделай поддельный паспорт и увези меня отсюда. Я пришлю тебе свою фотографию. И ни слова Уайдбеку, прошу. Родителям тоже не говори. Просто забери меня отсюда. Вчера сняли мерки для свадебного хиджаба, пора сваливать…
– Договорились. Паспорт будет готов через несколько дней, раньше без помощи Уайдбека у меня вряд ли получится. Не критично? Продиктуй мне GPS-координаты и пришли фотографию. Я приеду за тобой через пару дней.
– Окей, – согласилась Дио. – Я соскучилась по тебе.
– Я тоже. Тебе точно ничто не угрожает?
– Клянусь. Я в норме.
* * *
К полудню пригнали из ремонта мою машину: та на сдачу получила горячую ванну с пеной и теперь сверкала так, будто только что сошла со сборочного конвейера. Самое время навернуть кружок-другой по городу, слушать бормотание остаточных реакций, исследовать особенности национальной кухни… Но все эти планы накрылись медным тазом: мне снова позвонила сестра. Я поднес трубку к уху и замер от потрясения.
– Ты сдал им меня?! Крис! Как ты мог?