– Это вариант, – сказала Деб. – Другой вариант – вернуться в лоно семьи.
– Думаю, сегодня я сжег за собой последний мост.
– Что ж, еще один вариант, – философски заметила Деб. – В этот раз инициатива исходила от тебя.
Иногда Зик сожалел о том, что, случалось, выпивал с ней. От спиртного у него развязывался язык, и в результате Деб его очень хорошо изучила.
– В общем, все кончено, – подвел он итог, отказываясь анализировать свои отношения с отцом, как ей того хотелось. – Осталось только пережить свадьбу, и тогда я смогу вернуться к своей настоящей жизни.
– Ах да, свадьба, – медленно проговорила Деб.
– Ради чего я, собственно, и здесь, – напомнил Зик.
– И как все прошло? Что ты почувствовал, снова увидев Тию?
Перед его мысленным взором возникла Тия, прижимающая к себе подвенечное платье. Но Деб об этом знать не обязательно.
– Нормально, – ответил он на первый вопрос.
– Она в самом деле хочет выйти замуж за твоего брата?
– Да.
Единственное, в чем Зик не был уверен, это в том, что ею движет.
– Значит, тебе надо остаться?
– Как-никак я шафер, Деб. Важное лицо на свадьбе.
– Зик…
Он понял, что шутки надо отставить.
– Все хорошо. Еще пара дней – и я освобожусь от прошлого.
– Тебе не обязательно через это проходить. Если ты уверен, что она так поступает не из-за твоего отца…
– Именно из-за него она так и поступает.
– Но ты сказал…
Зик вздохнул. Объяснять тонкости взаимоотношений Моррисонов и Эштонов посторонним то еще занятие.
– Послушай, мне надо остаться. Я должен пробыть здесь до конца. Это единственный способ, чтобы…
– Чтобы оставить все в прошлом? – угадала, как обычно, Деб. Зика всегда тревожила ее интуиция. – Как скажешь. Но если нужно вытащить тебя оттуда, я изобрету срочную работу.
– Я понял. Спасибо, Деб.
– Всегда пожалуйста. – Она помедлила, и у Зика сложилось впечатление, что она еще не все сказала. – Просто… просто не оставайся, чтобы наказать себя, ладно?
– Наказать за что?
– За то, что оставил ее.
В трубке послышались гудки. Похоже, прощаться Деб с недавних пор также считала излишним. Зик положил телефон на тумбочку и упал на кровать.
В этот раз Деб ошиблась. Ему не из-за чего чувствовать себя виноватым.
Он надеялся, что Тия это понимает.
Тия не спала всю ночь.
На следующее утро она попыталась замаскировать тени под глазами косметическим карандашом, хотя от Хелены ничего не скроешь. Придется объяснить это предсвадебной лихорадкой. Что, без сомнения, приведет к повторяемому на все лады «Еще не поздно отступить». Впрочем, лучше сказать это, чем правду.
Правду о прошлом. Но Тия не была уверена, что знает правду о себе и Зике.
Хелена выбрала для кануна свадьбы светлое льняное платье, и Тия без вопросов надела его. Хорошо иметь младшую сестру, обладающую вкусом. Не приходится ломать голову, когда и что надеть. А на этой неделе ей необходимо было знать, что она выглядит хорошо.
Тия получила этому подтверждение, когда спустилась по лестнице и увидела старшего Эзикиела Эштона.
– Тия! Чудесно. Я как раз хотел перемолвиться с тобой словечком, если ты не возражаешь.
Эзикиел завел ее в свой временный кабинет, подальше от соблазнительных ароматов горячего кофе и выпечки.
Стол был завален бумагами и файлами, лэптоп опасно балансировал на стопке книг. Тия убрала папки с кресла для посетителей и села. Может, после встречи с Зиком он всю ночь работал?
О чем он хочет с ней поговорить?
Может, не о делах? Может, Эзикиел хочет сказать ей «добро пожаловать в семью, не причиняй боль моему сыну» или что-нибудь в таком же духе? Но как понять, о каком сыне пойдет речь?
Тия была готова истерически расхохотаться, но подавила смех. Нет, наверное, речь пойдет о деле. Все-таки это Эзикиел Эштон.
– Вот что, Тия. Я понимаю, что тебе не хотелось бы говорить сегодня о делах, но это бракосочетание предоставляет нам уникальную возможность.
Он многозначительно взглянул на Тию, и сердце ее упало. Да, он собирается говорить о деле, но деле личного характера. О Зике.
– Чем я могу вам быть полезна? – спросила Тия.
Если вопрос действительно касается Зика, она ничего не может обещать. Но как объяснить это Эзикиелу, не вдаваясь в подробности той печальной истории?
Старик откинулся на спинку кресла, испытующе глядя на нее:
– Зик всегда был к тебе… неравнодушен.
Он замолчал, ожидая подтверждения, и Тия осторожно кивнула:
– Мы были друзьями.
– Я надеюсь, что ты сможешь извлечь выгоду из давней дружбы.
Никаких хождений вокруг да около. Вообще-то, она и не ожидала другого.
– Мы не виделись восемь лет, – напомнила Тия. – И мы… мы расстались не лучшим образом.
Только слегка приподнятая бровь выдавала его удивление.
– Не важно. Прошло много времени, и я уверен, что вы оба можете простить друг друга и забыть.
Простить? Тия думала, что сумела простить Зика, но его появление напомнило ей обо всех тех причинах, из-за которых она была на него зла. Да и у него причин злиться на нее было не меньше.
Забыть? Никогда.
Она спросила прямо:
– Речь идет о «В эту минуту», верно?
Эзикиел кивнул:
– Ты прекрасно понимаешь, как важно заполучить маленький бизнес Зика в собственность «Моррисон – Эштон».
– Я бы не назвала бизнес Зика таким уж маленьким, – возразила Тия. Оборот компании в прошлом году исчислялся астрономическими суммами. Гораздо выше, чем оборот их собственного аналогичного подразделения. – И я думаю, что вас гораздо больше волнует, что потеряет «Моррисон – Эштон», если вы упустите «В эту минуту».
– Верно. – Эзикиел посмотрел на нее с одобрением.
Отлично! За пять лет, проведенных в «Моррисон – Эштон», она дослужилась до должности главы отдела по связям с общественностью, но он ни разу не дал понять, что ему нравится, как она работает. Так что пришло время продемонстрировать Эзикиелу, на что она способна.
– Поэтому ты убедишь Зика продать «В эту минуту» нам, – закончил старик.
Удовлетворение Тии мгновенно улетучилось. Почему он выбрал именно этот день, чтобы поверить в ее силы?
– Я так понимаю, Зик отклонил ваше предложение.
И продолжит его отклонять. Может, она и не видела Зика восемь лет, но хорошо его знала. Он ничего не отдаст отцу без борьбы.