Росс надел джинсы, быстро натянул футболку и машинально провел рукой по волосам.
– Черт! Зачем я обрезал волосы! Он же ненавидел мои длинные волосы!
Алли усмехнулась:
– Ты говоришь так, будто тебе шестнадцать. Поверь мне, насколько я тебя знаю, ты обязательно сумеешь разозлить его еще чем-нибудь. – Она вдруг перестала улыбаться, и ее глаза погрустнели. – Знаешь, не проходит и дня, чтобы я не пожалела о том, что мой отец умер и я не могу увидеть его снова. Несмотря на то, каким он был трудным и неласковым. Пожалуйста, пойди и поговори с ним.
Росс скривил губы:
– Черт, ты правда заноза в заднице.
Алли встала и поцеловала его в шею.
– Ты все время это повторяешь. Я не буду вам мешать, разговаривайте спокойно.
Не веря своим ушам, Росс уставился на отца.
– Что ты имеешь в виду? Какого черта? Ты продаешь «Беннетт инкорпорейтед»?
Они перешли на веранду, и он смог отдышаться.
Джонас сел на один из мягких диванов и поставил чашку с кофе на низкий столик напротив.
– А у тебя здесь много места, сынок.
Он не помнил, когда отец в последний раз называл его «сынок». Росс, который всегда думал быстрее всех, на сей раз никак не мог сообразить, что к чему.
– Эй, погоди-ка. Ты продаешь компанию?!
– Да.
– Господи, но почему? Ты же любишь ее.
Отец бросил на него непонятный взгляд:
– Ну, тебе она не нужна, и Хоуп это тоже неинтересно. В чем смысл продолжать? Я построил ее только ради вас двоих, а если никто из вас ее не хочет, значит, ее можно продать.
– Но… что ты собираешься делать?
Росс не мог представить отца, который не работает. Все равно что попытаться вообразить рэп-звезду без брюликов и золотых побрякушек.
– Мы с матерью хотим купить яхту и отправиться в путешествие. Знаешь, она уже получила права и теперь может быть капитаном.
Какого. Дьявола. Происходит.
– А-а-а… Да?
Джонас вытянул руки вдоль спинки дивана и улыбнулся.
– На прошлой неделе – за день до того, как мы с тобой разговаривали, – она сказала мне, что отправляется в плавание, со мной или без меня. Я могу поехать с ней или остаться. Я выбрал быть с ней.
Росс промолчал. Он был в шоке.
– Я оставлю тебе номер счета, который открыл, и код. Тогда ты сможешь внести выкуп за мать, если ее вдруг посадят за решетку за границей за то, что она зарубила меня топором, – ухмыльнулся отец.
Росс продолжал глупо пялиться на него, не в силах вымолвить ни слова. Кто этот человек, который сидит здесь, совершенно спокойный и расслабленный, и отпускает шутки?
– Твоя мать поставила меня перед выбором. Компания или она.
«Молодец, мама!» – подумал Росс. Как же он гордился своей решительной матерью.
– После нашего спора я понял, что пожертвовал всем, что для меня важно – тобой, твоей сестрой, возможно, вашей матерью, – ради бизнеса, который ни кому не нужен. И мне вдруг показалось, что цена слишком высока.
«Вот!!!» – подумал Росс.
– Закрой рот, – посоветовал Джонас. – Кругом полно мух. Теперь что касается денег…
– Мне не надо ни цента, – выдавил Росс сквозь зубы. Джонас снова надавил на свою любимую кнопку.
– Круто, – заметил тот с акульей улыбкой. – Я восстановил твой доступ к трастовому фонду. После продажи компании к нему прибавится кругленькая сумма. Можешь пользоваться, можешь не пользоваться, можешь кому-нибудь отдать. Мне все равно.
Он подался вперед, и его лицо внезапно стало серьезным и… искренним. Росс почти не узнал собственного отца. Да и видел ли он хотя бы когда-нибудь это выражение искренности?
– Единственное, что мне важно, – простишь ли ты меня за то, что я был… как там выразилась твоя мать?.. полным говнюком.
– Э-э-э…
Джонас пригладил седые волосы.
– О’кей, я хотел избежать этой части, но… Черт. – Он вытащил из кармана какую-то бумажку. – Твоя мать заставила меня все это записать. – Он расправил листок, вытянул руку, прищурился и начал читать: – «Мне очень жаль, что я был дерьмовым отцом, не позволял тебе идти своим собственным путем».
Росс захохотал, вырвал бумажку у него из руки, скомкал и швырнул через плечо.
– Я думаю, хватит с нас маминой сентиментальности.
– Слава тебе господи. Но я очень горжусь тобой, тем, чего ты достиг. Сам.
Джонас улыбнулся, и, кажется, у обоих подозрительно заблестели глаза.
– И мне нравится твой дом. Могу представить, как здесь хорошо. И еще мне нравится эта твоя идея с «Крейзи коллаборейшнз». Может, тебе нужна помощь в этом?
Росс немного подумал. У него не хватало времени на исследовательский центр, а отличный мозг и огромный опыт отца могли принести здесь много пользы. Да и Джонасу будет чем заняться, кроме как сводить с ума мать на этой их яхте.
– Я буду благодарен, если ты мне поможешь, разумеется, на расстоянии, при одном условии.
– Каком?
– Не суй нос в РБМ.
– Договорились.
Росс, все еще ошеломленный новостями – отец вернулся в его жизнь, с чувством вины и обидами покончено, – опустился на стул напротив него и положил босые ноги на стол. Джонас сбросил с ног туфли и сделал то же самое. Росс улыбнулся.
– Ну, расскажи мне об Алли. Давно вы вместе?
Росс бросил на него острый взгляд. Он, несомненно, рад тому, что отношения с отцом вроде как начинают налаживаться, но обсуждать с ним свою личную жизнь совершенно не готов.
– Не радуйся заранее, Джонас. У нас ничего серьезного. Мы просто развлекаемся, пока она не улетела домой. Она – это не важно. Так, временная интрижка.
От этой лжи у него вдруг больно сжался желудок. Оказывается, если произнести слова вслух, они не становятся правдой. Алли занимала противоположное место в его жизни. Она сумела пробраться к нему под кожу, он понятия не имел, где и как найти силы сказать ей прощай.
«Ничего невозможно сделать», – подумал он. У них ничего не выйдет. Ее работа, жизнь была в Женеве. Росс никогда в жизни не смог бы попросить ее бросить все и переехать в Кейптаун, чтобы быть с ним.
А он не может оставить РБМ. Он работал как проклятый, от него зависело множество людей, заказчики, клиенты, его люди, которые ради работы на него переехали в Африку, изменили свою жизнь.
«Любовь, – грустил Росс, – не может победить все на свете. Что бы там ни говорили».
Мы просто развлекаемся, пока она не улетела домой. Она – это не важно. Так, временная интрижка.