– Что находится в Лондоне?
– Мы не знаем, – развел руками азиат.
– Тогда зачем вы туда собираетесь?
– Потому что там мы сможем получить представление о том, с чем имеем дело, – ответил Юл. – Оставайтесь здесь. Тут вы будете в большей безопасности. Возможно, они каким-то образом прицепили к нам следящие устройства и контролируют активность на модульной дороге.
Значит, вот как они называли подземную сеть…
– Мы не будем разделяться, – покачав головой, сказал Стоун. – И ты ошибаешься: мы не можем здесь остаться. У нас нет еды. Нам в любом случае придется выйти, чтобы добыть пропитание. Рано или поздно они нас найдут. И тебе прекрасно известно, что наша единственная надежда на спасение не здесь. Вы хотите отыскать в Лондоне ответы, но это не всё. Вы рассчитываете получить там помощь.
– Да, – сказала Сабрина. – У нас есть основания считать, что мы найдем в Лондоне помощь. И наш план основан на этом предположении.
– Если в Лондоне можно получить помощь, значит, мы все отправимся туда. – Ник подошел к панели. – И как оно работает?
– Мы не уверены, – ответил Юл. – Мы пытались изучить системы, прежде чем подсоединиться к сети. На случай, если они за нами следят.
– Еще одно преимущество Лондона, – добавила Шредер. – До него близко. Мы надеемся, что окажемся подальше от этой сети прежде, чем они поймут, что мы ее использовали.
– Звучит разумно.
Тан постучал по панели:
– Он все время спрашивает про Джи-Пи. Мы предполагаем, что это универсальное идентификационное устройство, возможно, имплантированное. Оно дублируется отпечатками пальцев.
На экране панели загорелась надпись: «ПОДОЙДИТЕ БЛИЖЕ К ТЕРМИНАЛУ, ЧТОБЫ ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ». В нижнем правом углу я увидела маленькую коробочку, на которой было написано: «У ВАС НЕТ ДЖИ-ПИ? ПРИЖМИТЕ БОЛЬШОЙ ПАЛЕЦ К ЭКРАНУ».
Ник знаком показал мне, чтобы я выступила вперед, и я приложила палец к холодной поверхности светящейся панели. По экрану побежали красные буквы: «НЕ ИДЕНТИФИЦИРОВАНО».
– Попробуй еще раз, – попросил Стоун.
Я сделала три попытки, но на экране каждый раз появлялась одна и та же надпись.
Ник с подозрением посмотрел на Юла и Сабрину, а затем сам прижал палец к панели.
«НИКОЛАС СТОУН, ВНЕСИТЕ ДАННЫЕ О ЦЕЛИ ВАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ» – развернулась на экране новая надпись.
– Значит, мы трое… – Ник показал на Юла, Сабрину и себя, – мы можем использовать модульную дорогу, а они – нет?
– Похоже на то, – ответил азиат.
– Почему?
– Я не знаю.
– Сделай предположение.
Юл покачал головой:
– С чего начать? Причин может быть множество.
– Приведи для начала хотя бы пару штук, – предложил ему наш лидер.
– Хорошо. Когда транзитная система создавалась, Харпер и Грейсон, возможно, жили за пределами Лондона, в результате чего не попали в список.
– Или мы могли умереть задолго до того, как ее изобрели, – мимолетно улыбнувшись, заметил Шоу. – К две тысячи сто сорок седьмому году мы должны быть уже мертвы.
– Совершенно верно, – подтвердил Юл. – Однако более вероятно, что Харпер и Грейсон в будущем пользовались альтернативными видами транспорта: автомобилем, воздушным средством или телепортацией. Такое тоже возможно. Удовлетворен? Мы можем уже ехать?
– Я совсем не удовлетворен, но нам определенно пора в путь, – сказал Ник. – Поскольку только трое из нас могут активировать эту штуку, мы разделимся: Грейсон и Сабрина поедут в первом вагончике, Юл – во втором, а мы с Харпер – в третьем.
– Ты хочешь нас разделить, чтобы за нами присматривать, – улыбнулся Тан.
– Верно. Мы вам не доверяем, потому что вы так и не рассказали нам, что происходит. И потому что собирались нас бросить. Пора заканчивать с тайнами. Привыкайте, вам придется многое нам объяснить, когда мы доберемся до Лондона, вне зависимости от того, что мы там найдем.
Грейсон подошел к Нику и встал плечом к плечу рядом с ним, а потом он посмотрел на Юла, молча оценивая нашу численность и боевую мощь.
Азиат что-то пробормотал, но поднял сумку с пола. Взглянув на ружье, он на какое-то мгновение задумался, но затем решил оставить его, и я облегченно вздохнула.
Сабрина набрала на компьютерной панели данные о месте нашего назначения, и они с Грейсоном, забравшись в первый вагончик, закрыли дверь. Вагон погрузился в пол с едва слышным гудением, а через две минуты в альков поднялся другой, точно такой же. Юл сел в него и, не оглядываясь на нас, скрылся из виду. Мы с Ником заняли места в третьем.
Внутри все выглядело скорее как в купе поезда, чем как в машине. Мы сели на коричневые кожаные сиденья друг напротив друга, по обе стороны от блестящего деревянного стола. Фальшивые окна изображали якобы проносившиеся мимо идиллические английские пейзажи. Первый раз после катастрофы мы с Ником остались вдвоем, не опасаясь скорой смерти, голода или увечья – для нас или для других людей.
Стоун заговорил, прежде чем я успела раскрыть рот:
– Я слышал, как вы с Грейсоном разговаривали в подвале. Что между вами происходит?
– Он меня ненавидит, – ответила я.
– А ты его?
– Не особо. Я его не знаю. Он сын Оливера Нортона Шоу.
– Миллиардера.
– Да. Ты с ним знаком?
– Мы встречались.
– Я тоже с ним встречалась, один раз, несколько дней назад, в Нью-Йорке. Он организовал мой перелет в Лондон – именно по этой причине я оказалась в первом классе. Это что-то вроде подарка, чтобы убедить меня написать его официальную биографию.
– А Грейсону это не нравится?
– Не в прямом смысле. Его отец запланировал нечто грандиозное. Хочет распорядиться своим состоянием так, чтобы прославиться. Он решил создать новый вид благотворительности – «Фонд Титанов». Книга ему нужна, чтобы описать его жизнь и дорогу, которая привела к серии откровений о человеческой расе, а также объяснить, какую роль сыграют его деньги и фонд в будущем людей.
– Он много о себе воображает.
– Да уж, это точно. И он не слишком высокого мнения о своем сыне. Грейсон ничего не получит, когда будет создан фонд. Его отец хочет таким способом заставить Грейсона наконец найти свою дорогу в мире. Когда я ждала старшего Шоу, сын пришел вместе с ним. Он был в ярости, орал, как безумный, что его обманом лишают наследства, называл отца шлюхой, мечтающей о славе, повторял, что тот хочет в последний раз в своей деловой карьере оказаться в свете прожекторов. И много чего еще, похуже. Выплеснув свое возмущение, он выскочил из кабинета, и в следующий раз я увидела его только в самолете. Оливер Нортон рассказал мне, что Грейсон грозился продать собственную книгу какому-нибудь издателю в Лондоне – если его лишат наследства, он вытащит на свет грязное белье отца.