Впрочем, что бы там не происходило – времени на раздумья не оставалось. Ясность мысли вернулась, а значит, телу придётся потерпеть, даже если адаптация не завершена. Амрина чувствовала, что незнакомые лица сотрудников – не случайность. Либо она попала не на тот портал, либо… здесь её специально ждали! Впрочем, «не на тот» портал, если исключить чужой умысел, она могла попасть только теоретически. Если же не исключать…
На свои вопросы она отпустила не более минуты. И попыталась использовать время исчерпывающе.
– Где я?
– Вы среди СВОИХ, – с мягким нажимом на последнем слове ответил мужчина.
– В смысле – на каком портале?
Секундное замешательство. Жест рукой. Одна из женщин направилась к выходу.
– Вы на Третьем Резервном. Вам совершенно не о чем беспо…
– Кто внёс изменения в мою аварийную персональную программу? – перебила Амрина, приподнимаясь.
– Я не понимаю, о чём вы… – мужчина попытался изобразить недоумение, получилось неубедительно.
– Вы знаете, кто я?
– Думаю, вы сами нам расскажете. Надеюсь, у нас хватит времени на…
– Я так не думаю! – резким рывком, преодолевая дурноту, она села и сразу попыталась, продолжая непрерывное движение, встать. Внутри сразу всё всколыхнулось, заныло. – Почему вы врёте?! Куда вы послали сотрудницу?
– Успокойтесь! Вам надо расслабиться…
– Ещё один ответ «ни о чём» и расслабиться придётся вам! А времени у вас не хватит, не надейтесь! – со второй попытки получилось встать, но голова пошла кругом. Помещение накренилось и поплыло в сторону.
Амрина стиснула зубы. Резко ударила себя ладонью по щеке – боль остановила плывущую комнату. Мужчина попятился, подталкивая вторую женщину к выходу.
Руки ощупали комбинезон. Напряжение чуть ослабло – оружие на месте!
– Амрина Ула! Я приказываю вам подчиниться требованиям… – хлестнул неожиданно жёсткий тон.
– Ах, ты ж, долбодятел! – Она и сама не ожидала, что выразится точно так же, как её Алексей (вот же какой сочный и прилипчивый язык русский!). – Имя ты моё не знаешь?! Что ж, придётся срочно забывать.
Он так и рухнул с открытым ртом.
Предварительно поймав им пулю. Словно муху. Будто что-то нелепое, которое нужно тут же выплюнуть. Сил выплюнуть не нашлось, как и закрыть рот. Впрочем, выплёвывать-то было и нечего – пуля вырвалась сама. Вырвала затылочную кость, давая свободу бурному ручью крови, и застряла в стене.
Никакого грохота выстрела – шлепок, не более, так показалось Амрине. Хотя, судя по выражению лица напарницы убитого – та, как минимум, оглохла от грохота. Взгляд Амрины метнулся, мгновенно ощупал её, замершую возле двери. «Прости, у меня действительно нет выхода!»
Ещё один шлепок! Женщина, охнув, медленно осела. Отёрла спиной стену, оставляя багровый след на её поверхности. Повалилась ничком на бок.
Ещё один! Вбежавший с оружием в руках рослый мужчина наткнулся на пулю. Его отбросило назад. На ту, первую женщину, что была послана за помощью. Та не удержалась на ногах и упала. Смертельно раненный повалился на неё, прикрывая своим телом. Это и спасло ей жизнь!
Боевой защитный импульс Амрины ослабел, и внутреннее «прости!» уже не выговаривалось. Она лишь посмотрела в испуганные глаза лежавшей, тяжёлым и долгим взглядом. Спросила.
– Жить хочешь?
Хриплый осевший голос повиновался с трудом.
Женщина торопливо закивала головой, в глазах затеплилась надежда.
– Тогда быстро и кратко. Кроме тебя, ещё кто-то живой на портале есть?
Быстрые отрицательные движения головой.
– Что за спектакль тут затевался? Откуда вы знаете моё имя?!
– Мы… – голос задрожал, сорвался.
– Успокойся. Я тебя не трону. Даже если ничего не расскажешь.
– Мэбр Клэ… наш старший… – Её взгляд пополз к убитому. Наткнулся, съёжился. Поправилась. – Был… был старшим. Он получил указания напрямую, от самого Второго. А также ваше точное описание. И требование полной конфиденциальности…
– Что ты делала, когда выходила из помещения?
– Мы обязаны были продержать вас в неведении, в покое… Немедленно сообщить Второму… и выполнять его указания.
– Что ты ТАМ делала! – повысила голос Амрина.
– Позвала Выкс Ирту на помощь. И… сообщила Второму о вашем появлении.
– Ах ты ж, с-су-ука! – не сдержалась Амрина, но мгновенно взяла себя в руки. – Исполнительная, значит? Что ж, это даже хорошо. Когда ОН может прибыть сюда, если пожелает сделать это экстренно?
– Если из своих апартаментов, то… пятнадцать минут после получения сообщения.
Внутренние часы ощутимо затикали в голове. Амрина «отмотала» плёнку памяти.
– Та-ак. С момента твоего появления прошло семь минут. Минута на погрешность. Семь в запасе. Говоришь, хочешь жить?
Взгляд женщины испуганно замер.
– Ладно. Но только за одну услугу. Готовь своё оборудование. Бросишь меня обратно. Смотри на карту… Вот сюда. Именно в этот Узловой терминал. Брать с тебя клятву, не говорить КУДА я переместилась, не буду, всё равно не смогу проверить. Да теперь это уже и неважно. Если Второй знал, где я… Если смог перекодировать цепочку защитной экстренной транспортировки… Можешь рассказать всё, что знаешь и видела. Но… вот если не успеешь меня перебросить до его прибытия – первая пуля твоя. А на словах передашь семиарху, что я его люблю, но я уже большая девочка, и я сделала свой выбор. А теперь давай! Не теряй ни секунды…
Они успели!
За полторы минуты до того, как Инч Шуфс Инч Второй возник в транспортном буфере. За минуту до того, как он ворвался в помещение, где его ждали четыре тела.
Три мёртвых. И одно – живое.
– …Ксантисс оханту сцефис тиуч! Ксантисс шуатэ никмейя!
Монотонное заклинание вырвало её из глубин памяти. Шелестящие, шевелящиеся струи дождя. Липкая похотливая прохлада, ползающая по голому телу. Опьянённые мысли, ползающие в голове. Манящие в пучину глаза Рэкфис. Голос Ипполиты: «Будь нашей».
…Она долго пробиралась знакомой дорогой. Правда, делала это быстрее и уверенней. Стремилась, не задумываясь о том, КУДА и КАК. Лишь периодически сверяла маршрут – единожды впитанную и отложившуюся в памяти последовательность сменяющихся картинок накладывала на постоянно меняющиеся окружающие пейзажи.
На привалах оживала настойчивая мысль: «Какой ценой?». И подключалась совесть, и внутри начиналась война, по своей жестокости сравнимая с войною внешней.
«Какой ценой ты оплатила эту попытку? Попытку начать сначала…»
Она исступлённо беззвучно кричала внутрь себя, как в бездонный колодец: «Так было НАДО!!!» И где-то там внизу этот крик искажала совесть. Билась эхом, словно требуя, как приговора: «Ада! Ада!».