– Аллаху Акбар!
У них были лопатки – только четыре, потому что даже саперные лопатки здесь были большим дефицитом. Руками, саперными лопатками и ножами они выкопали три неглубокие ямы и в них похоронили Хабиба, Захрана и Искандера. Не обмывая и в той одежде, в какой они были, – как шахидов на пути Аллаха. Над ними соорудили небольшие холмики из камней, воткнули ветки, какие нашли, и к ним привязали зеленые тряпки. Это значило, что тут похоронены шахиды на пути Аллаха и смерть их – не отмщена…
Потом двинулись дальше.
Еще через день они вышли в киргизские горные районы, где в большинстве своем никогда до этого не были.
Они не видели ничего, кроме Ферганской долины. Здесь они были удивлены размерами стад и тем, что постоянных домов у кочевников не было, а были юрты. Еще у кочевников были автомобили, в Ферганской долине это было роскошью, и винтовки. Винтовки тоже были роскошью. А тут они были, считай, у каждого. Громадные собаки, некоторые ростом с теленка, охраняли стада, недобро косились на чужаков. Рядом со стадами рысили местные на небольших лошадках, а кое-где и на мотоциклах.
Они устали и попросили приюта в одном из стойбищ. Им не отказали, зарезали для них барана и напоили кобыльим молоком и кумысом. Они с удовлетворением отметили, что хозяин и его сыновья встали на намаз, правда, молились долго, не так, как они.
За ужином, у костра, Сулейман сел поближе к хозяину.
– У вас хорошее оружие, отец… – сказал он, показывая на китайский автомат под мощный, винтовочный патрон.
– Э… без него нельзя. Время темное…
– Дорого стоит?
– Десять баранов. Пулемет пятьдесят. Дорого берут… – Он сказал какую-то странную фразу, видимо, ругательную.
– А правда ли, ага, что тут война идет?..
– А… какая война.
– Говорят, джихад.
– Джихад… это правое крыло с левым за электростанцию и за рудники спорят. Какой тут джихад. Китайцы за электричество хорошо платят, товары дают. Здесь их втридорога продают. Кто-то с золота кушает, а кому… срам прикрыть нечем. Вот и завидно.
– Зависть неугодна Аллаху…
– Аллах… Аллах забыл про нас.
– Аллах все помнит. И он – всепрощающий.
Старик покачал головой, но ничего не ответил.
– А кяфиры тут есть?
– Кяфиры? Есть и кяфиры. Вертолеты летают… значит, есть кяфиры.
И старик как-то по-особенному, тепло улыбнулся, глядя на пламя костра.
На следующий день они продолжили свой путь…
Теперь они шли к горному хребту, снова поднимаясь в горы. Начали попадаться горелые, явно недавно сожженные машины, потом они набрели на перевернутый трехосный турецкий БТР. Понятно было, что здесь недавно шли бои.
Не зная точно, куда идти, они вышли к дороге и шли какое-то время. Потом получилось так, что замыкающий дозор подал сигнал опасности, и они залегли прямо у дороги.
По дороге шла колонна. Несколько разномастных машин, доверху груженный грузовик – самосвал и БТР. Бронетранспортер – китайский, трехосный, с флагом джихада – белое на черном. На броне сидели бородачи, прикрывая лица повязанными платками.
Амир Сулейман поднялся на ноги, крикнул:
– Братья!
И едва успел упасть от брызнувшей с БТРа автоматной очереди.
Бронетранспортер остановился, машины резко пошли дальше, набирая ход и уходя от возможного обстрела. На БТР была самая простая башня, открытая, с крупнокалиберным пулеметом, и сейчас она развернулась в их сторону, грозя перемолоть всех.
– Ихва! Братья! – крикнул Сулейман. – Не стреляйте!
– Бросай оружие! Выходи!
Орали почему-то по-русски. Не по-арабски. Как потом оказалось – русский в этих местах по-прежнему являлся lingua franca, его знали даже многие афганцы. В условиях, когда все из разных народов, а говорить на языке чужака – оскорбление, использовали русский. Образный, понятный, и его употребление никого не задевало.
– Аллаху Акбар!
Вместо ответа – поверх ударил крупнокалиберный, их осыпало каменной крошкой.
– Не стреляйте!
– Выходи, б…
Амир отдал автомат.
– Если что, стреляйте, и пусть Аллах нам поможет…
Боевики уже спешились и заняли оборону, у них были китайские автоматы и даже пулемет, тоже китайский. Еще у них было что-то вроде снаряжения, неизвестно какого качества, но явно фабричного пошива, прицелы на автоматах, каски и бронежилеты. Ничего этого у молодых моджахедов не было, они были бедны.
Амир вышел к ним, держа руки на виду, и они взяли его на прицел.
– Стоять! Ни шагу дальше!
– Мир вам, братья.
– Кто ты такой?
– Я Сулейман.
– И какого… ты здесь делаешь?
– Ищу довольства Аллаха.
– На джихад, что ли?
– Да.
– Откуда?
– Ферганская долина!
– Сколько с тобой?
– Четыре джамаата.
– Хорошо…
Старший среди конвойщиков показал рукой, автоматы опустились. Затем он достал рацию – раций у моджахедов тоже не было, начал отдавать отрывистые, короткие приказания на непонятном, гортанном языке.
– Брат, ты не сказал своего имени.
– Я Бекбулат Маленький. Из исламского полка имама Шамиля. Еще вопросы есть?
– Нет.
– Щас подгонят тачку, лезьте туда. Груза много?
– Четыре осла.
– Шайтан забери. Ладно, грузитесь, потом разберемся. Приедем на место, там амир решит, что с вами делать…
Амира Сулеймана неприятно удивило, что от всех этих людей, которые вроде как на джихаде, он ни разу не услышал имени Всевышнего. Зато услышал имя шайтана. Хотя вроде как они на джихаде и должны уповать только на Аллаха Всевышнего.
Исламский полк имама Шамиля располагался в каком-то полуразрушенном населенном пункте, с нормальными домами, не юртами – правда, разрушенными. По меркам других времен полк был вооружен отвратительно, почти нет бронетехники, не хватает крупнокалиберных пулеметов. Но по нынешним временам вооружение было просто отличное, были механизированные транспортные средства и даже бронетранспортеры. Два.
Они выгрузились из огромного китайского грузовика, в котором были набиты как сельди в бочке, и Сулейман отправился на поиски амира…
Военный амир, который отвечал за данный боеучасток, сидел в одном из зданий, в котором, несмотря на все перипетии времени, сохранилась крыша. Он явно был кавказцем – правильные, европейские черты лица, черные очки, редкая, совсем не такая, какую пристало носить моджахеду, бороденка. Из оружия – «стечкин» в кожаной кобуре на боку (Сулейман не знал, что это «стечкин», потому что ни разу не видел таких пистолетов), автомат Калашникова с подствольным гранатометом и смотанными изолентой магазинами в углу. Ноутбук на столе – амир играл на нем в пасьянс «Косынка»…