– Мы приехали по поручению Ставки Верховного главнокомандования разобраться в том, что здесь произошло. – строго взглянув на Воронцова, сказал Артемьев. – Докладывайте старший лейтенант. Как могло произойти, что стратегически важный мост был захвачен? И где сейчас противник?

– Товарищ генерал-майор, – встав по стойке «смирно», ответил Воронцов. – В три часа ночи немецкие диверсанты атаковали и захватили мост через канал. Рота была поднята по тревоге и вступила с ними в бой. Затем на помощь прибыла еще одна рота, усиленная бронемашинами. Но все попытки вернуть мост оказались безуспешными. Немецкие диверсанты захватили станковые пулеметы «максим», много патронов к ним, а также противотанковые ружья. Но буквально полчаса назад они оставили мост, и ушли в сторону поселка Отрадное. За ними организована погоня.

Генерал-майор Артемьев недовольно покачал головой.

– Как же они смогли застать вас врасплох, старший лейтенант? – спросил он. – У вас, что… было плохо организовано боевое охранение или часовые на посту спали?

– Никак нет, товарищ генерал-майор… – ответил поникшим голосом Воронцов. – Боевое охранение было организовано строго по уставу.

– Какие у вас потери, и какие потери понес противник? – спросил Артемьев.

– Наши потери… – хмурясь, доложил Воронцов. – Тридцать два человека убитыми. Подбита одна бронемашина. Уходя, диверсанты испортили все захваченное ими вооружение. Их потери – два человека убитыми.

Лицо генерал-майора Артемьева посуровело и налилось краской гнева.

– Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться? – заметив это, вступил в разговор полковник Марченко. – Я вам уже докладывал, что старший лейтенант Воронцов опытный и волевой командир. До настоящего времени он не имел никаких взысканий. В том, что произошло надо объективно и всесторонне разобраться.

– А что докладывать Верховному?… – вспылил Артемьев. – Сейчас у Жукова под Клином и Волоколамском идут тяжелые бои. И если бы немецкие войска там не остановили, то они через захваченный мост прорвались бы в Москву! А там работает правительство страны и Ставка Верховного главнокомандования!

Майор Копылов также решил вступить в разговор.

– Товарищ генерал-майор, разрешите высказать свое мнение? – попросил он. После кивка Артемьева Копылов продолжил. – Вчера я лично проверял, как была организована охрана моста. И могу со всей ответственностью заявить, что охрана была организована хорошо. С моей точки зрения единственной причиной того, что произошло сегодня, была утечка информации. Ведь бесшумно подойти к часовым диверсанты могли только в одном случае, если знали пароль и знали схему расположения постов и секретов вокруг моста.

Артемьев с удивлением взглянул на Копылова.

– Хм… может быть вы и правы, товарищ майор. – сказал он после долгого раздумья. – И откуда могла быть утечка?

– Вот это нам и предстоит выяснить. – ответил Копылов. – А старший лейтенант Воронцов в этом нам может помочь. Здесь явно чувствуется рука «Абвера», а точнее диверсантов из полка «Бранденбург». Это их почерк.

– Хорошо, – сказал после секундной паузы Артемьев. – Я доложу о вашем мнении товарищу Сталину. Я думаю, он поручит разобраться в случившемся НКВД. А вы, товарищ старший лейтенант, постарайтесь, чтобы больше такого никогда не повторилось.

Старший лейтенант Воронцов вытянулся и, приложив подрагивающую правую ладонь к виску, отрапортовал.

– Слушаюсь, товарищ генерал-майор!

– Товарищ полковник, – обратился Артемьев к Марченко. – силами вашей дивизии максимально усильте охрану этого объекта, раз он так интересует немцев.

– Есть! – козырнул Марченко.

Спустя минуту машина военного коменданта Москвы исчезла в темноте.

ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД

Майор Копылов вернулся в Наркомат внутренних дел только с рассветом. Больше двух часов он совещался с полковником Марченко и старшим лейтенантом Воронцовым. Войдя в свой кабинет, он услышал требовательную трель телефонного звонка. Подняв трубку, Копылов узнал голос комиссара:

– «Немедленно поднимайтесь ко мне! Нас вызывает нарком…»

Сняв шинель, Копылов захватил папку с документами и почти бегом поднялся по лестнице на следующий этаж, где находился кабинет комиссара государственной безопасности. Тот уже ждал его в дверях.

– Пошли! – не здороваясь, хмуро сказал он.

Поднявшись еще этажом выше, они вошли в просторную приемную наркома внутренних дел. Секретарь торопливо сказал: «Ждет!». Копылов поправил на себе гимнастерку, глубоко вздохнул и вслед за комиссаром вошел в кабинет Берии.

– Проходите, товарищи! Садитэсь… – были первые слова, которые он услышал, попав в большую, хорошо освещенную комнату.

Нарком сидел за письменным столом и, поблескивая стеклами пенсне, глядел на вошедших. К письменному столу примыкал, покрытый зеленым сукном, стол для совещаний. Комиссар сел по левую сторону от наркома, а Копылов по правую. Берия снял пенсне и пальцами правой руки потер глаза.

– Я вас, товарищ Меркулов и товарищ Копылов, вызвал вот по какому вопросу… – возвращая пенсне на место, сказал он. – Час назад мне позвонил товарищ Сталин и попросил разобраться с тем, что произошло сегодня ночью на мосту через канал Москва – Волга. Как ему доложил военный комендант Москвы генерал-майор Артемьев, у вас товарищ Копылов есть по этому вопросу особое мнение. Хотя Артемьев считает, что на лицо явная халатность, граничащая с преступление. Виновным он называет командира роты, несшей охрану моста. И откровенно говоря, после телефонного разговора с Артемьевым, я с ним согласен.

Копылов бросил взгляд на комиссара и, после его еле заметного кивка, раскрыл принесенную с собой папку.

– Товарищ народный комиссар, – обратился он к Берии. – я, также, как и генерал Артемьев, не снимаю с командира роты ответственность за происходившие этой ночью события, но я против того, чтобы единственной их причиной считать его халатность. Согласно информации, которой я располагаю, речь идет о работе вражеской агентуры в войсках НКВД, а конкретно в дивизии имени Дзержинского.

Берия устремил свой пронизывающий взгляд на Копылова.

– То есть вы считаете, что причиной случившегося было чье-то прэдательство? Для такой вэрсии нужны серьезные аргументы! – с характерным грузинским акцентом спросил он.

– И они у меня есть, товарищ нарком… – твердым голосом ответил Копылов.

Он вытащил из принесенной с собой папки нарисованную цветными карандашами схему и положил ее перед Берией.

– Сегодня ночью мы с полковником Марченко и старшим лейтенантом Воронцовым, который командует ротой, охраняющей мост, провели анализ того, как диверсанты смогли незаметно подойти в мосту и бесшумно снять часовых. Осмотр минного поля показал, что они не разминировали ни одной мины, а точно прошли по оставленным проходам. Где находятся проходы в минных полях, знали только три человека: командир саперного батальона, командир роты, охраняющей мост и начальник штаба батальона, в который эта рота входит. Больше никто!..