– А в другой раз я случайно услышала их спор с Джулией. Он сказал: «Если б я знал, что ты с этим связана!» А Джулия, такая обычно спокойная, в ответ: «Ну и что ж, братец, ты намерен делать?» Но тут, как назло, скрипнула половица, и они меня заметили. Пришлось спросить с делано веселым видом: «Вы что, ссоритесь?» А Патрик сказал: «Да я уговариваю Джулию не связываться со спекулянтами, торгующими купонами на одежду на черном рынке». Гладко у него получилось, но я не поверила. Я считаю, что лампой в гостиной орудовал Патрик. Это его рук дело, я ведь прекрасно помню, что там был пастушок, а не пастушка. А наутро…
Она вдруг осеклась и покраснела. Мисс Марпл обернулась и увидела мисс Блэклок. Должно быть, Летиция только что вошла в кафе.
– Попиваем кофеек и чешем язычок, да, Банни? – укоризненно спросила мисс Блэклок. – Доброе утро, мисс Марпл. Не правда ли, холодно сегодня?
– Мы как раз говорили о купонах на одежду, – заторопилась мисс Баннер. – Их катастрофически не хватает. Хорошо, хоть цены на обувь немножко снизились. Но все равно пятнадцать фунтов за зимнее пальто – это чересчур дорого.
Дверь с грохотом распахнулась, и в «Синюю птицу» влетела Банч Хармон.
– Привет, – сказала она. – Я опоздала?
– Нисколько, дорогая, – отозвалась мисс Марпл. – Присаживайся, выпей кофейку.
– Нам пора идти, – сказала мисс Блэклок. – Ты все купила, что нужно, Банни?
Голос ее звучал более милостиво, но в глазах все еще таился упрек.
– Да-да, спасибо, Летти! Я только забегу по пути в аптеку, куплю аспирин и лейкопластырь.
Когда дверь за ними закрылась, Банч спросила:
– О чем вы говорили?
Мисс Марпл ответила не сразу. Дождавшись, когда официантка примет у Банч заказ, она сказала:
– Очень важно, когда в семье люди друг за друга горой. Очень! Помнишь одно громкое дело? Фамилии, конечно, позабылись, но суть в том, что муж отравил жену. Подсыпал яд в бокал с вином. Однако на суде дочь заявила, что выпила полбокала этого вина. В результате мужа оправдали. Говорят – хотя, может, это всего лишь слухи, – что дочь больше не захотела жить с отцом под одной крышей и никогда не перемолвилась с ним ни единым словом. Но, конечно, отец – это одно, а племянник или дальний родственник – совсем другое. И все-таки никому не хочется, чтобы его родственник угодил на виселицу, не так ли?
– Естественно, – задумчиво протянула Банч.
Мисс Марпл откинулась на спинку стула и сказала вполголоса:
– Как же люди похожи друг на друга.
– Да? А на кого похожа я?
– Ты-то как раз ни на кого. На саму себя. Ты мне никого особо не напоминаешь. Разве что…
– Ага! – воскликнула Банч.
– Дорогая, я просто подумала о своей горничной.
– О горничной? Из меня вышла бы ужасная горничная.
– Из нее тоже. Она совершенно не умела прислуживать за столом. Устраивала кавардак, клала кухонные ножи вперемешку со столовыми, а ее чепчик (это было очень давно, моя милая, тогда горничные носили специальные чепчики) всегда сидел набекрень.
Банч машинально поправила шляпку.
– А еще что? – в ее голосе звучала тревога.
– Однако я не увольняла эту горничную, потому что у меня с ней были хорошие отношения и вдобавок она меня смешила. Мне нравилось, что она все говорила напрямик. Пришла как-то раз и заявляет: «Не знаю, мэм, может, я и ошибаюсь, но по тому, как Флорри сидит, похоже, она уже не девица». И действительно, Флорри оказалась в интересном положении из-за одного подмастерья в парикмахерской. По счастью, произошло это в старые добрые времена, я с ним поговорила и все уладила. Они сыграли прекрасную свадьбу и жили очень счастливо. Флорри была хорошей девушкой, но слишком любила красивых мужчин.
– Но она никого не убила? – прошептала Банч. – Я про горничную.
– Нет, конечно, – ответила мисс Марпл. – Она вышла замуж за баптистского пастора, у них пятеро детей.
– Совсем как я! – воскликнула Банч. – Правда, пока что у меня только Эдвард и Сьюзен. – И помолчав, добавила: – А о ком вы сейчас думаете, тетя Джейн?
– Много о ком, – неопределенно откликнулась мисс Марпл.
– Из Сент-Мэри-Мид?
– В основном… Например, я думала о сестре Эллертон, этакой ходячей добродетели. Она ухаживала за одной старой дамой, души в ней не чаяла. Потом старушка отдала богу душу. Сестра Эллертон стала ухаживать за другой, та тоже умерла. От морфия. Все выплыло наружу. Истинная доброта!.. Проделала все с таким добросердечием и, что самое возмутительное, так и не поняла, что поступила дурно. «Им же все равно недолго оставалось жить, – заявила она, – у одной был рак, бедняжка ужасно страдала…»
– Эта сестра Эллертон… она что, убивала из милосердия?
– О, нет, нет! Старушки переводили на ее имя деньги. Она любила деньги. А еще был один молодой человек, племянник миссис Ньюси, она еще держала магазин канцтоваров… Он приносил домой краденые вещи и просил их спрятать. Врал, что купил товар за границей, заморочил тетке голову. А когда полиция заинтересовалась им и начала докапываться до истины, юнец попытался проломить бедняжке череп, чтобы она не смогла его выдать… Не очень приятный юноша, но зато какой красавец! Две девушки были в него влюблены по уши. На одну из них он просадил кучу денег.
– Наверно, на самую противную, – предположила Банч.
– Да, дорогая. А потом была еще миссис Крэй, она торговала шерстью. Миссис Крэй обожала своего сыночка и, как водится, испортила его. Сынок впутался в очень темное дело… Банч, а ты помнишь Джоанну Крофт?
– Н-нет, кажется, нет.
– Ты могла ее видеть, когда мы с тобой ходили в гости. Она обычно гордо восседала с сигарой или трубкой в зубах. Однажды воры пришли грабить банк, а там как раз оказалась Джоанна Крофт. Так вот, она сбила бандюгу с ног и отобрала пистолет. Суд объявил ей благодарность за мужество.
Банч ловила каждое слово старушки. Складывалось впечатление, что она хочет запомнить все наизусть.
– А помнишь девушку, которая жила однажды летом в Сент-Джин-де-Колин? Такая спокойная… Нет, скорее молчаливая, чем спокойная. Она всем импонировала, но никто не мог сойтись с ней поближе. А потом мы узнали, что у нее муж – фальшивомонетчик. Из-за него она чувствовала себя как бы отрезанной от мира. В конце концов эта девушка стала странноватой. С теми, кто слишком много думает, это порой случается.
– А в ваших воспоминаниях нет какого-нибудь полковника, служившего в Индокитае?
– А как же, милая! В Ларчесе жил полковник Уоген, а в Симла-Лодж – полковник Райт. За ними я ничего дурного не замечала. Но зато мистер Ходсон, управляющий банком, поехал в кругосветное путешествие и женился на женщине, которая годилась ему в дочери. Он и понятия не имел, кто она и откуда… Он верил тому, что она о себе рассказывала.