– Нет! Миссис Батт в жизни бы такого не сделала! Спросить у нее?
– Не надо. А то пересуды пойдут всякие… Лучше скажи, когда я тебе его показывал?
– С неделю назад. Ты еще ворчал, что тебе плохо постирали воротнички в прачечной, выдвинул ящик, а там в глубине лежал пистолет, и я спросила, что это такое.
– Точно. С неделю назад. А числа не припомнишь?
Миссис Истербрук задумалась, закрыв глаза. На ее лице читалась напряженная работа мысли.
– Точно! – воскликнула она. – В субботу! Мы еще собирались в кино, но не пошли.
– Гм… А ты уверена, что не раньше? Может, это было в пятницу или даже на позапрошлой неделе?
– Нет-нет, дорогой. Я прекрасно помню. Это было тридцатого, в субботу. Просто после этого несчастья все кажется таким далеким… Я даже знаю, почему запомнила число. Ведь ты показал мне пистолет на следующий день после налета. Я его увидела, и он напомнил мне вчерашнюю пальбу.
– Уф, – сказал полковник Истербрук, – прямо гора с плеч свалилась.
– Но почему, Арчи?
– Да потому, что если бы пистолет исчез перед налетом, то его мог стащить проходимец Шерц.
– Но откуда ему было знать про пистолет?
– Гангстеры добывают сведения самыми невероятными способами. Они все про всех знают.
– Какой ты умный, Арчи!
– Ха, еще бы! Кое-что повидал на своем веку. Но раз ты точно помнишь, что видела пистолет после налета, тогда все в порядке. Не мог же он тогда стрелять из моего пистолета?
– Конечно, не мог.
– Слава богу! А то пришлось бы заявлять в полицию, отвечать на разные бестактные вопросы. Хочешь не хочешь, а пришлось бы… А я в свое время не удосужился получить разрешение на ношение оружия… После войны было не до законов мирного времени. Я относился к пистолету как к военной реликвии, а не как к огнестрельному оружию.
– Понимаю.
– Но куда же все-таки запропастилась эта проклятая штуковина?
– Может, его взяла миссис Батт? Она, правда, всегда казалась мне порядочной женщиной, но, может, после налета занервничала и решила, что пистолет в доме не помешает? Хотя, конечно, она никогда не сознается. Да я и спрашивать у нее не буду. Она ведь может обидеться. А как нам без нее обходиться? Дом такой громадный… я одна просто не справлюсь.
– Конечно, – согласился полковник, – миссис Батт лучше ничего не говорить.
Мисс Марпл вышла из дома пастора и пошла по узенькому переулку, который вел на главную улицу.
Она шла очень быстро, опираясь на толстую палку преподобного Джулиана Хармона.
Миновав бар «Красная корова» и лавку мясника, старушка приостановилась, чтобы полюбоваться на витрину антикварного магазинчика мистера Элиота. Магазинчик был хитроумно расположен рядом с чайной «Синяя птица» и кафе для того, чтобы богатые автомобилисты, останавливавшиеся выпить чаю и отведать блюдо, подававшееся под уклончивым названием «Домашние пирожки», но окрашенное почему-то в ядовито-шафрановый цвет, не могли устоять перед искушением заглянуть в витрину магазинчика, принадлежавшего предусмотрительному мистеру Элиоту. Оформляя старинную выпуклую витрину, он постарался потрафить любым вкусам клиентов. Тут была пара вещиц ватерфордского стекла, стоявших на ведерке для льда. Бюро орехового дерева объявлялось невероятно выгодной покупкой, а на столе и в витрине красовались дешевые дверные молоточки, причудливые талисманы, несколько осколков дрезденского фарфора, какие-то жалкие нитки бус, кружка с надписью «Подарок из Танбридж-Уэллса» и несколько серебряных изделий Викторианской эпохи.
Не успела мисс Марпл разглядеть витрину, как мистер Элиот, тучный пожилой паук, уже начал прикидывать материальные возможности новой жертвы.
Но когда он решил, что «Подарок из Танбридж-Уэллса» слишком шикарен для гостьи пастора (ведь мистер Элиот, как и все в округе, знал, кто такая мисс Марпл), она краем глаза заметила мисс Дору Баннер, входившую в «Синюю птицу». И подумала, что столь ветреным утром не помешает выпить чашечку кофе.
В кафе уже подкреплялось несколько дам, подслащивающих себе утреннюю беготню по магазинам. Мисс Марпл, прищурившись, вглядывалась в полумрак «Синей птицы», искусно разыгрывая легкое замешательство. Вдруг у нее над ухом раздался голос Доры:
– Доброе утро, мисс Марпл. Подсаживайтесь ко мне. Я одна.
– Спасибо.
Мисс Марпл благодарно опустилась на неуклюжий синий стул, являвший собой предмет фирменной обстановки «Синей птицы».
– Какой сильный ветер! – пожаловалась она. – У меня ревматизм, я не могу быстро ходить.
Дамы принялись жадно обсуждать тему ревматизма, ишиаса и неврита. Хмурая девица в розовом халате с синими птицами, позевывая, приняла заказ на кофе с пирожными. Вид у нее был устало-терпеливый.
– Пирожные тут объедение, – заговорщическим шепотом произнесла мисс Баннер.
– Меня заинтриговала эта симпатичная девушка, которую мы видели, уходя от мисс Блэклок, – сказала мисс Марпл. – Если не ошибаюсь, она ухаживает за цветами или работает в поле. Как ее зовут? Хаймес?
– Да-да, Филиппа Хаймес. Мы прозвали ее «нашей квартиранткой». – Мисс Баннер с удовольствием посмеялась над собственной шуткой. – Филиппа – приятная девушка, очень спокойная. Настоящая леди, надеюсь, вы меня понимаете…
– Любопытно. Я знавала одного полковника Хаймеса, он служил в индийской кавалерии. Может, это ее отец?
– Она Хаймес по мужу. Вдова. Ее мужа убили в Италии: то ли в Сицилии, то ли еще где-то, не помню. Ваш знакомый мог быть отцом ее мужа.
– А нет ли там легкой интрижки с тем высоким юношей? – лукаво предположила мисс Марпл.
– С Патриком? Вы думаете? Мне кажется, нет…
– Я имела в виду юношу в очках. Я его как-то видела…
– Ах, вы об Эдмунде Светтенхэме! Тс-с… Там в углу сидит его мать, миссис Светтенхэм… Право, не знаю. Вы думаете, Филиппа ему нравится? Он такой странный, порой говорит совершенно несусветные вещи. А его почему-то считают умником, – добавила мисс Баннер с явным неодобрением.
– Ум – еще не все, – изрекла мисс Марпл. – А вот и наш кофе.
Хмурая девица шмякнула на стол поднос. Мисс Марпл и мисс Баннер принялись потчевать друг друга пирожными.
– Как интересно, что вы с мисс Блэклок вместе учились в школе. Вот уж действительно старая дружба.
– О да, – вздохнула мисс Баннер. – Мало кто так верен друзьям, как дорогая мисс Блэклок. Боже, как давно все было! Такая хорошенькая девушка, она так любила жизнь! Как все это печально!
Мисс Марпл вздохнула и покачала головой, хотя абсолютно не понимала, что же здесь печального.