Она с горечью усмехнулась.

– Ты должен понимать, что этими откровениями я предаю своих, – прошептала она. – Если Горну станет известно об этом, он убьет тебя… и меня тоже. Мы оба в опасности.

– Тогда зачем ты это делаешь? – пробормотал Нат.

Дорана опустила голову.

– Я больше не разделяю воззрений Горна и ему подобных, – сказала она. – Я пытаюсь согреваться теплом, исходящим от неживых предметов: горячей ванной, чашкой супа… Ты видел это. Но Горн полагает, что такой способ действий неэффективен. И он прав.

– Знаю, – пробурчал юноша. – Он предпочитает поджигать дома, а потом изображать из себя героя!

Дорана отвела глаза.

– Не только, – сказала она. – Он и его друзья утверждают, что долговременнее всего действует то тепло, которое отбираешь у людей. Я же говорила тебе: это вампиры, сеющие вокруг себя только смерть. И люди этого города предназначены стать их жертвами. Я хочу, чтобы ты знал: я не такая, как они. В ближайшие дни они будут отнимать тепло у каждого, кто по неосторожности приблизится к ним. Все, кто поверит им, умрут от холода.

– Нужно как-то предотвратить это, – растерянно пробормотал Нат.

– Для этого я тебя и предупредила, – кивнула Дорана. – Я не хочу продолжать жить убийцей, я не хочу больше выживать за счет гибели других.

Она сунула руку в карман шинели и вынула из него кожаный мешочек, где перекатывалась примерно сотня округлых пилюль, похожих на серые камешки.

– Глотай по одной штуке в день, – велела она. – Это защитит тебя от гипнотического действия снежинок. Никто не должен знать, что я дала их тебе. И не забывай притворяться. Веди себя так же, как остальные, веселись, смейся, смешайся с толпой, иначе Горн разоблачит тебя.

Она шагнула к выходу.

– Теперь я должна идти, – сказала она. – Если хочешь помочь мне, устрой так, чтобы в трактире я могла всегда получить горячий бульон и ванну кипятка. Разжигай огонь в камине, когда пламя в нем остынет. Только такой ценой я смогу выжить.

– А что случится иначе? – отважился спросить Нат, стараясь проглотить комок в горле.

– Я превращусь в ледяную статую, – обронила Дорана. – И умру. Когда мы слишком переохлаждаемся, ткани нашего тела кристаллизуются, и мы разбиваемся на куски, как стекло.

– Этого не случится, – задохнувшись, ответил юноша. – Я позабочусь об этом.

– Я рассчитываю на тебя, – сказала Дорана, удаляясь. – Ты мне нужен.

– Зачем?

– Затем, что ты должен убить меня. Ты должен убить нас всех. Я выбрала тебя нашим палачом. Я возлагаю на тебя эту миссию и от души надеюсь, что ты сумеешь довести ее до конца. Настала пора, чтобы кто-нибудь наказал нас за все совершенные нами преступления.

Глава 12

После полудня в честь героев дня, Горна, Бальда и Марнема, был устроен большой праздник. По всему городу им воздавали хвалы, распевая наспех сложенные гимны, и демонстрировали всем желающим спасенного из огня младенца. Сереброволосые пришельцы принимали это все с благодушными улыбками и скромными протестами: дескать, нет, нет, что вы, мы всего лишь выполняли свой долг, мы не заслужили никаких наград… Их тут же уговаривали молчать и заваливали ценными подарками. Вскоре повсюду за ними стала следовать кучка поклонниц – трепещущих от восторга, с расширенными от обожания зрачками и жадными влажными губами, провожающих каждое движение своих кумиров алчными взглядами, полными откровенного вожделения. Нат был глубоко уязвлен, увидев в этой толпе разгоряченных самок Анакату. Что это с ней? Никак совсем голову потеряла? Она вела себя точь-в-точь как проститутка, гоняющаяся за клиентами! Нат не сомневался, что она бы ничуть не возражала, если бы Горн прямо здесь притиснул ее к стенке, и только стонала бы от удовольствия. Он просто не узнавал свою подругу.

Пытаясь пробиться к ней, чтобы поговорить, Нат про себя отметил, что пожар заметно пошел серым гостям на пользу. Огонь словно вернул им естественные краски: серебряные волосы стали на вид обычными белокурыми, пепельно-серые губы приобрели розовый оттенок. Даже цвета их одежды немного изменились: черный стал больше походить на глубокий синий, а белый – на бледно-желтый.

«Это все от тепла, – подумал он. – Благотворный эффект от пожара. Напитавшись жаром огня, они могут маскироваться под людей».

Ухватив Анакату за локоть, он сильно встряхнул ее, рассчитывая вернуть к реальности, но получил в ответ только злобный взгляд.

– Чего тебе? – недовольно буркнула она. – Отстань от меня, я хочу поговорить с Горном. Может быть, он пройдет мимо нас… И если повезет, он обратит на меня внимание.

– Что ты несешь? – вспылил Нат. – И зачем тебе с ним разговаривать?

– О! Тебе не понять, – фыркнула Анаката, нетерпеливо поджимая губы. – Он так хорош собой! Как я хочу, чтобы он сделал мне ребенка… Я хочу почувствовать его внутри себя! Да, я решила, он станет отцом моего малыша…

И, энергично работая локтями, она стала пробиваться к тому месту, откуда ее кумира было лучше видно. Нат остался стоять столбом, онемев от чудовищности того, что он только что услышал.

Тем временем Горн, поднявшись на специально сколоченное возвышение, воздел руки, призывая толпу к молчанию. Он и вправду был очень хорош собой, но Нат-то знал, что скрывается за этим столь гармоничным обликом.

«Да очнись же! – хотел крикнуть он Анакате. – Это монстр! Он здесь для того, чтобы украсть наше тепло. Когда он выпустит тебя из объятий, ты уже превратишься в ледяную статую!»

– От всего сердца благодарю вас, – громко сказал Горн приятным, хорошо поставленным голосом, который чуть-чуть искажал трудноопределимый акцент. – Очень надеюсь, что в ближайшие дни мы сможем познакомиться с вами поближе. Мы с моими друзьями решили задержаться здесь еще немного, потому что ваш теплый прием очень нас тронул… И к тому же здесь такие очаровательные дамы!

Женская часть толпы разразилась ликующим визгом. Анаката раскраснелась от возбуждения, как будто Горн обращался лично к ней. Некоторые девушки-подростки даже распустили корсажи, выставив на всеобщее обозрение голые груди в надежде привлечь внимание удивительных гостей.

Нат стоял, ошеломленно взирая на то, как бесновались женщины. Привести их в чувство было невозможно, их словно околдовали!

Когда он уже поворачивался, чтобы уйти, у него мелькнуло ощущение, что взгляд Горна как будто задержался на нем дольше обычного. Неужели он что-то заподозрил?

«Глупо я себя повел, – покаялся про себя Нат. – Не надо было мне спорить с Анакатой. Мое поведение наверняка показалось кое-кому подозрительным».

Да, увы, но он ничего не мог с собой поделать! Внезапная вспышка ревности толкнула его на необдуманные действия. Конечно, между ним и Анакатой не все было гладко, но он все же никак не мог смириться с мыслью, что она готова спать с кем-то еще… тем более если этим кем-то будет Горн!