– Тьфу! Твоим бы языком космопорт подметать! Болтаешь всякую чушь, не язык – помело…
Они весело препирались еще минут пять, и невольный свидетель начал терять к ним интерес. Однако вдруг встрепенулся, заметив в большом кулаке Сола невесть откуда взявшийся, тускло поблескивающий лучевой пистолет. Укваллс опять весь превратился в слух. Здоровяк покачал пистолет в руке, как бы взвешивая, а потом поднял его вверх и прицелился прямо в звездную бездну. Не шевелясь телом, он медленно поводил рукой, выцеливая какую-то одну, известную лишь ему звезду. И Укваллсу показалось, что парень вовсе не шутит. Особенно после того, как Сол опустил оружие и с видимым сожалением произнес:
– Знаешь, Ира, а ведь когда-то наши предки в натуре могли вот так – ба-бах и нету звездочки! Могучий был народ, предки эти наши пресловутые…
– НАШИ ведь! – со значением произнесла женщина. – НАШИ.
…Лайнер «Спейс Ти Рекс 0776», один из последних по дате спуска со стапеля суперкораблей своего класса, был приписан к известной на все звездные окрестности планете Новая Аггра. Именно оттуда, из системы Коловрат Осолонь, в свое время по-настоящему, с достойным размахом, развилась по Сети идея массового космотуризма.
Множество тамошних туристических фирм, размах деятельности и связи которых были поистине гигантскими, буквально заполонили Сеть рекламными проспектами. Среди них были даже сетевые голографические ролики и даже ролевые игры типа «Найди клад на заброшенной планете» или «Время вспять»… И всегда, во все века, находились все новые и новые толпы желающих примерить к себе это манящее слово «космотурист», не говоря уж об истинных фанатах путешествий – коллекционерах миров.
Маршрут, по которому следовал в третий раз этот «Ти Рекс», назывался в проспектах «Большой Цикл». Их было множество разновидностей, вариаций, но суть сводилась к тому, чтобы посетить как можно больше точек. Путешествие по таким маршрутам занимало много месяцев, порою даже несколько лет. Все зависело от длительности остановок в собственно Мирах, щедро, один за другим раскрывавших перед туристами свое самобытное великолепие. Люди, не выдержавшие длительности непредусмотренных задержек, а также вынужденные оставить борт звездолета по объективным причинам, могли сойти в любом очередном космопорту и за счет фирмы вернуться прямиком в свой родной Мир каким-нибудь попутным рейсом. Другое дело те люди, которые сами не знали, чего им хочется, и те, что были напуганы реальными опасностями, нередко подстерегавшими туристов на планетах, население коих неприязненно относилось к праздным коллекционерам впечатлений, а то и вообще не переносило всех приезжих, без разбору. И самое первое, что доводилось услышать новичку, впервые вышедшему в общий холл, это россказни про ужасы, подстерегающие космотуриста сплошь и рядом. В последние месяцы на первое место по популярности среди страшных историй, вливаемых в уши новичкам, вышла легенда о Черной Эмкабэшнице, наконец-то потеснив хит всех времен и народов, повествующий о проделках Руки Черного Космотуриста…
За долгие века космических путешествий сложилась целая система взаимоотношений внутри круизеров, собственное деление на экипаж, обслугу, туристов, случайных пассажиров на один-два прокола, и… Этих, кто следовал за буквой «и» перечня, мало кто знал и видел в реале, и тем не менее мало кто им симпатизировал. Так или иначе, а если люди не афишируют свое присутствие на борту – кто поручится за безопасность их намерений? Кроме того, поговаривали, что каждый рейс, в специально арендованных каютах или даже целиком сменных капсулах, корабль сопровождают люди антиземовского Легиона «ЭрсСтелла», входящего в Звездный Патруль МКБ. Однако поди знай наверняка, даже если это и так!.. Вполне возможно, что их присутствие объяснялось элементарным отдыхом (бывают же и у ЭТИХ отпуска?!) либо одним из видов поощрения за доблестную службу. Хотя людей, знающих о законах бытия чуть поболее остальных, эти версии как раз и не расслабляли: ведь настоящий профессионал отдыхает только в могиле.
И тем не менее туристы, как новоиспеченные, так и прожженные, попадая в этот тесный круг посвященных, сразу же проникались блаженной аурой братства бродяг, поставивших целью побывать в как можно большем количестве миров. И поднимались на щит извечные ценности скитальцев, и распевались песни, и рассказывалось пережитое, и ходили они друг к другу в гости в паузах между посадками на очередных планетах, входящих в маршрут экскурсий. Ну никак не могли не ходить!
Хотя, впрочем, слово «бродяга» неудачно звучало на фоне поистине поразительного (и дорогостоящего) комфорта, который буквально преследовал этих стерильных и ухоженных бродяг. Встроенная мебель кают, изготовленная из сверхлегкой тверди тетратитана, позволяла мгновенно изменять свою конфигурацию в модном стиле «трансформ» на потребу капризным и не очень обитателям. А биопласс, технологическое новшество из Мира Октавиус – материал, способный испускать ровное постоянное тепло и успокаивающую энергию, – был использован в качестве композитных вставок и даже кое-где шел на обшивку. Все это, вкупе с достаточно большими площадями помещений, позволяло путешественникам размещаться с настоящим комфортом и даже изыском, если позволяла фантазия.
…Что заставляет людей всех рас скитаться по звездным россыпям?!!
Каждый объяснял мотивы по-разному. Хилларион, например, всем говорил, что хочет показать красоты Вселенной своей дочурке, пока она еще всему так искренне удивляется. А заодно и самому хотелось приобщиться… Все одобрительно кивали головами и производили аналогичные действия (у кого голов не было или кто не использовал их для жестов), но не очень-то верили ему. От хорошей жизни разве станешь таскать по точкам Сети кроху всего лишь нескольких циклов от роду?..
А между тем кроха вела себя так, словно и родилась в этом суперкорабле. Она забавно сморщила носик и по-старушечьи завздыхала:
– Ох-хо-хо, лышенько-то какое… Потом хитро взглянула исподлобья и продолжила, обращаясь ко взрослым:
– Видишь, Малинка… Тетенька тоже не кушала кашку. Вот у нее волосики и не вылосли…
Белокурая девчушка-эрсер, головку которой украшали роскошные волнистые пряди, принялась осторожно оглаживать гладкую безволосую поверхность головы молодой женщины-соплеменницы:
– Не глусти, тетенька, не ластлаивайся… Оставив наконец-то «тетенькину» голову в покое, малышка принялась что-то шептать ей в самое ухо.
– Маринка! А ну перестань, не то тетя обидится и больше не придет!
– Ну, па-па-а-а… – умоляюще затянула на плаксивой ноте белокурая Маринка. – Ну, па-а-апочка… Мы же плос-то иглаемся. Плавда, тетя Ила?!
– Правда-правда… – успокоила ее женщина и рассмеялась.
Потом усадила малышку к себе на колени и, заглядывая в голубые глазки, потерлась носом о ее носик-кнопочку.
Строгий папа смотрел на кроху-дочку с нескрываемым обожанием. В уголках его глаз предательски заблестели крохотные зарождающиеся слезинки.
– Извините, я на минутку… – Он торопливо поднялся и вышел из холла.
Минутка затянулась. ХилларионГросс, сорокатрехлетний мастер-коррелятор службы планетарного дизайна, покинувший год назад не только планету Ольвия IV, но и мир Рам-зес, стоял у панорамного демонстрационного монитора и смотрел на звезды. На крохотные и не очень огоньки, мерцавшие недоступно-холодно и маняще одновременно. Брызги светлого в немыслимо бездушном мраке. Что гонит людей в бесконечный поиск в Сети Бесконечности? Жажда найти себе подобных или жажда найти Себя? Стремление убежать от подобных себе или убежать от Себя?.. Хилларион, год назад потерявший жену Лию, наверное, мог ответить на этот вопрос – он убегал от Нее. От той щемящей энергии, по капельке оставленной ею во всех вещах, которых когда-либо касалась она на родной планете. Он убегал от Себя, боясь, что не выдержит и начнет мстить тем, кто лишь косвенно был виновен в гибели Лии. Выход из создавшейся ситуации оказался входом в гостеприимно распахнутый шлюзовый блок звездолета «Спейс Ти Рекс». И вот уже тринадцатый месяц он и малышка Маринка, так похожая на Лию, путешествуют по Мирам. Сначала это здорово отвлекало от воспоминаний, но со временем Хилларион понял, что Любимая, уйдя сгустком энергии в Космос, с того самого момента незримо присутствует во всех женщинах Вселенной. В касаниях их губ, в шелестящих словах, скользящих взглядах. И он начинал любить в этих женщинах Лию, вернее, то неощутимое, но реальное, что она привнесла в них своей смертью. В сегодняшней гостье Ире он сразу же заприметил Лиин взгляд, умный и независимый, и украдкой пытался его поймать, вновь и вновь…