Иногда ее рвало, иногда пища попадала не в то горло, и тогда Рита долго кашляла до слез, но дядя Абрам все равно продолжал ее кормить таким варварским способом.
Однако более постыдным событием вышло их совокупление. Привыкнув к нормальной половой жизни, дядя Абрам никак не мог обойтись без женщины, а уж тем более не мог обойтись без Риты, которую любил.
Конечно, она превратилась, в, своего рода, неодушевленный предмет, и практически никак не реагировала на его ласки, но все же жажда, похоть, как это ни назови, взяли свое.
Правда, когда он вошел в нее, ее лицо исказила такая злобная гримаса, и при этом она издала такой пронзительный крик, что дядя Абрам и думать забыл о каком-нибудь сексе. Но прошел день, два и дядя Абрам снова овладел бесчувственной Ритой. На этот раз она не произнесла ни звука, хотя в тот момент, когда он овладевал ею, она грызла свои ногти и с большим интересом разглядывала их.
В конце концов, дядя Абрам приучился овладевать ею сонной, ночью, в темноте. В это время она напоминала ему беззащитного ребенка, и хотя ему было стыдно, он все равно умудрялся получать свою маленькую долю наслаждения.
Дни шли, а дядя Абрам был совершенно один. Временами, он разговаривал с Ритой, но она только бессмысленно качала в ответ головой.
«И не животное, и не растение, не пойми что», – с грустью думал дядя Абрам и сам обгрызал себе ногти, но когда он брал на руки их махонькую девочку, похожую больше на куколку, и видел, как она ему улыбается, уже узнавая его, сердце дяди Абрама наполнялось таким волшебным светом, что он плакал от счастья с несчастьем, прижимая ее к себе.
Летчик допил четвертую бутылку пива и опять бросил ее в океан, а затем с беззаботной улыбкой поглядев на Эскина, сказал:
– Ты уж штурвал немного подержи, а я поссать сбегаю!
Эскин мертвой хваткой вцепился в штурвал вертолета. Весь вертолет качало и трясло как корабль во время морской качки.
– А его всегда так качает?! – спросил Эскин, когда летчик опять сел за штурвал.
– Да, ты не ссы! – засмеялся летчик. – Если упадем, так в океан!
– Да я и не ссу! – обиделся Эскин.
– А я, между прочим, в океан поссал! – похвастался летчик.
– То-то я гляжу, у вас все брюки мокрые, – заметил Эскин.
– Во, блин! И на самом деле! – смутился летчик.
– А как вы думаете, мы найдем их?! – спросил Эскин.
– А х*ли тут думать, в океане островок как шапка в стоге сена, – сплюнул в открытое окно летчик и закурил.
– А мне кажется, что я его найду! – вздохнул Эскин.
– Да найдем, х*ли, расстраиваться-то, – глупо улыбнулся захмелевший летчик.
– Я бы хотел, чтоб вы не ругались матом!
– Ладно, не буду, дай еще бутылочку! – попросил летчик пива.
– Но вам же нельзя, вы же за рулем! – возмутился Эскин.
– Не за рулем, а за штурвалом, – гаркнул летчик, и тут же пригрозил Эскину, что если тот не схватится за штурвал вертолета, то он просто бросит его, смело отправился за пивом. Эскин ухватился за штурвал как утопающий за соломинку.
Он никогда еще не ощущал такую безнадежность, казалось, в такой продуманной до мелочей ситуации.
Иван Иванович не раз и не два предлагал Эскину воспользоваться помощью воздушных сил МЧС России, которые по его просьбе смогли выделить для поисков отца Эскина, как минимум десять вертолетов, но Эскин почему-то послушался Амулетова, предлагавшего ему воспользоваться услугами старого морского волка, какой на самом деле был хроническим алкоголиком, уже давно по этой причине оказавшимся на пенсии.
И вертолет у него был старый и давно отлетавший свой срок, и принадлежавший какой-то частной компании.
«И какого черта я послушался Амулетова?!» – думал про себя Эскин.
– Пиво не водка, много не выпьешь! – весело отозвался летчик, уже разлегшийся на полу, рядом с ящиком пива.
– Слушай, я ведь этой машиной управлять не умею! – от страха крикнул Эскин.
– Эх, коротыш, я тоже раз в год по обещанию взлетаю, – засмеялся летчик, открывая новую бутылку пива.
– Но я же на самом деле ничего не умею, – застучал зубами Эскин.
– А вот корчить из себя малолетку не надо! – летчик взял бутылку пива и с недовольным видом снова сел за штурвал, прогнав Эскина.
Теперь он одной рукой держался за штурвал, а другой за бутылку, из которой делал маленькие глотки.
– Вроде и не лезет, а все равно пью, – похвастался летчик, – вот что значит пить на дармовщинку!
– Мы что над Бл*довитым океаном пролетаем?! – поглядел вниз летчик.
– Над Индийским! – крикнул в отчаянье Эскин.
– Эвона нас куда занесло! – удивился летчик. – Слушай, а чё это мы здесь делаем-то?!
– Мы ищем моего отца, – дрогнувшим голосом ответил Эскин.
– Вот, твою мать! А он чё, утонул что ли?! Его же фиг, разглядишь, в волнах-то! Но море прям как океан Лядовитый. А может, ты мне набрехал, про отца-то, сын бл*довитый?!
Эскин в отчаянье махнул рукой, ожидание неминуемой катастрофы сменилось приступом безумного веселья.
– Ти-ра-ра! – запел он, открывая и себе бутылку пива.
– Еще бутылочку! – попросил летчик.
– А вы не лопнете?! – усмехнулся Эскин, протягивая ему бутылку.
– Во, какой скупердяй, – обиделся летчик, и открыв зубами пробку, жадно присосался к бутылке.
– А вы хоть знаете, где мы летим?!
– Над Балтикой, что ли?! – недоверчиво поглядел на него летчик.
– Вам совсем нельзя пить!
– Слушай, ты мне тут мозги не заговаривай! – крикнул на него летчик. – У нас топлива уже с гулькин нос осталось, а ты мне все мораль читаешь!
– Как с гулькин нос, – опешил Эскин.
– А так вот! Тут вообще топливный датчик не работает, – глупо заржал летчик.
– Как не работает?! – Эскин задрожал всем телом, привалившись всем телом к ящику с пивом.
– А так вот! В уме надо все держать, – доходчиво объяснил, посмеиваясь, летчик, – но ты не ссы, со мной не пропадешь! Дядя Яша – помощь наша!
Эскин помнил, что летчика звали Яков Юшкин, хотя это его нисколько не успокоило.
– Я, вообще-то не пойму, вы шутите или издеваетесь?! – спросил с возмущением он.
– Или издеваюсь?! – ответил с улыбкой летчик. – Кстати, там вон островок какой-то слева показался.
– Где, – кинулся к окошку Эскин.
И действительно, на горизонте был виден какой-то небольшой остров с высокой горой и пальмами, росшими по песчаному берегу.