Вася принял позу трибуна и процитировал:
— Я солнцу рад, потому что ем только то, что выпускает Колобовский пищекомбинат!
Софья непроизвольно втянула голову в плечи, Кутайкии же, напротив, расслабленно откинулся в кресле.
— Недурно, — сказал он. — Но длинно.
В комнату вошел Степаныч и, поздоровавшись с дорогим клиентом, деликатно сложил ручки на груди, притулившись в самом уголке.
— А вот еще, — не сдавался Вася. — Колобовская еда покоряет города! Это вроде покороче.
— Среди гор навоза у него всегда попадается хоть одно жемчужное зерно, — поспешил обнадежить клиента Степаныч.
— Пока у нас только навоз, — бесхитростно пояснила Софья.
— А что, если сделать вот так? — закатив глаза, задумчиво спросил Капитанов, судя по всему, у самого себя. — М-м-м… Колобовская еда…
— Неприступна и горда, — неожиданно сказал Кутайкин и всплеснул руками. — Мне кажется, мы в тупике.
— Ну что вы! — воскликнула Софья, повинуясь стальному взгляду шефа. — Вася придумает потрясающий слоган. Потерпите еще немного. Ведь с картинкой мы попали в десятку!
— Да-да, Колобок всем очень понравился, — похвалил Кутайкин.
— Кстати, — оживился Степаныч, — наш художник уже сделал несколько эскизов. Сейчас он вам их покажет.
Через минуту в кабинете появился очень серьезный Леша Шагалов и выложил на стол готовые работы. Кутайкин навис над ними так низко, будто бы собирался обнюхать.
— В общем, приемлемо, — сказал он наконец. — Вот только что это за пружина торчит у Колобка из головы?
— Из какой головы? — удивился Капитанов. — Он весь — одна сплошная голова.
— Это не пружина, — живо откликнулся Шагалов. — Это дымок. Я имел в виду, что на картинке будет изображен Колобок, готовый к употреблению. Жареный.
— Да вы что! — опешил Кутайкин и красиво отбросил назад чуб. — Дымящийся Колобок — это зверство. Дети тоже увидят наши плакаты. А для детей Колобок бессмертен.
— Его же лиса съела! — обиделся за дизайнера Капитанов.
Степаныч, сделав скорбное лицо, подтвердил:
— Это вообще единственная русская сказка, закончившаяся столь трагически.
Кутайкин сдался.
— Хорошо, — сказал он. — Пусть Колобок будет жареный.
— Отлично! — обрадовался Шагалов, как будто бы именно от этого зависела судьба всего заказа. — Думаю, мы пустим эту же картинку на воздушные шары и кружки.
— Теперь нам осталось обсудить сроки и количество шаров и кружек, — вмешалась Софья. — Потом я прикину цену…
Все присутствующие быстренько ретировались, и они с Кутайкиным остались вдвоем.
— Мы могли бы обговорить все подробности за поздним обедом, — внезапно сказал тот, глядя куда-то мимо Софьи. — Или за ранним ужином.
— Вы приглашаете меня на ужин? — не сдержала своего изумления Софья.
— А что? — обиженным тоном заявил Кутайкин. — Я проголодался.
— А!
Возможно, он расценил эту реплику как согласие, поскольку поспешно поднялся, изобразив на лице удовлетворение. Впрочем, оно тотчас же отлетело прочь, потому что дверь в кабинет без стука распахнулась и на пороге появился не кто-нибудь, а муж Софьи — негодяй по совместительству. Он зыркнул сначала на Кутайкина, потом на свою жену и, засунув пальцы в кармашки куртки, надменно спросил:
— Это у тебя работа или так?
— Или так, — зловредно ответила Софья. — И вообще, нормальные люди обычно стучат и здороваются.
— А что, собственно… — сказал Кутайкин сильно в нос.
— О! — тут же среагировал на его прононс Роман. — Вижу, ты попала в руки человека утонченного.
— Что тебе надо? — не выдержала Софья.
— Зашел узнать, что у тебя случилось.
— С чего ты решил, что у меня что-то случилось? — Софья опасливо покосилась на Кутайкина, который поспешно опустился обратно в кресло.
— Ну… Ты не звонишь мне на службу, не скандалишь, не пытаешься выяснить отношения…
— Мы завершили наши отношения, — сказала Софья, выставляя подбородок далеко вперед. — Пойдемте, Осип Олегович.
— Я наоборот, — важно заметил Кутайкин, вскакивая и меряя Романа взором насмешливым и обидным. — Олег Осипович.
— Главное, что мы с вами отправляемся ужинать, не так ли? — заметила Софья, демонстративно обходя Романа, словно урну с мусором, некстати выставленную на проходе.
— Что-то рано вы собираетесь ужинать, — ехидно заметил тот. — Еще недостаточно стемнело.
— Мы рассчитываем растянуть удовольствие, — парировала Софья. — Кстати, почему ты не уехал в отпуск? Надувной матрас задержали на таможне?
— Неотложные дела заставили меня остаться.
— И из-за этого я должна терпеть твои набеги? Мне сейчас не до разборок, у меня новые интересы.
Кутайкин, который посчитал, что быть новым интересом Софьи довольно лестно, ухмыльнулся и подставил ей локоть в немом призыве. Роман попятился в коридор и мрачно наблюдал, как хлыщ с чубом уводит в неизвестность только что оставленную им жену. Уходя, Софья страшно гордилась тем, что ни разу не оглянулась. — У меня сегодня еще одна деловая встреча, — сообщила она Кутайкину, когда они уселись за столик в ресторане и синхронно раскрыли меню.
На самом деле она собиралась посетить Валерия Тулускина и попытаться выяснить, что тот в настоящий момент думает о своей блудной жене. «Представлюсь подругой Валерии, приехавшей из другого города. Как будто бы я не знаю, что она сбежала. Не спустит же он меня с лестницы! Судя по всему, он деловой человек и должен уметь держать себя в руках».
— Скажите, Олег, а где ваша машина? — внезапно спросила Софья, когда официант принес горячее. — И кому вы покупали зефир в таком странном месте?
Кутайкин неожиданно побледнел и поперхнулся поджаренной булочкой, от которой все это время задумчиво отщипывал кусочки.
— Зефир? Собственно… Я просто зашел в булочную погреться. А машина у меня сломалась.
— Кстати, ваш зефир остался у меня на заднем сиденье.
— Буду рад, если вы его съедите.
— Что ж, спасибо за угощение, — не без иронии заметила Софья.
Потом сообразила, что Кутайкину предстоит оплачивать все, что она съест, и спрятала иронию подальше. Вместо этого она снова принялась размышлять о проблеме Валерии Тулускиной.
— Послушайте, Олег, — внезапно поинтересовалась она, — вы женаты?
Вопрос застал Кутайкина врасплох. Вероятно, он не ожидал подобной прямоты от женщины, которую зазвал в ресторан и теперь усиленно пытался разогреть, подливая ей все новые и новые порции «Шато Бленьян».