Менты просто плохо искали. Не обыскали всех родственников Степы и Васи. Ограничились тем, что просто опросили их, не оставляли ли им приятели подозрительный ящичек на сохранение. Те сказали, что нет. Вполне возможно, что и у тети Ани они спросили. И она тоже все отрицала.
Врала, выходит.
Потому что Ангелина не сомневалась: сокровище находится где-то в доме у хозяйственной тети Ани. Может быть, даже спрятано у нее в грядках с весело торчащей морковкой. Или вон там, на поле с поздней капустой. Как раз под тем кочаном, который выглядит чуточку подвядшим.
Тем временем Степа продолжал свой диалог с сердитой тетей. Правда, та выглядела уже не такой агрессивной, но все еще озабоченной.
– Пошли в дом! – велела она наконец племяннику. – Там поговорим. А эту… Тут оставь!
Ангелина оторопела. Ее не пускали в дом. Почему это? Ага! Все ясно! Точно она смекнула! Сокровище не на грядке с капустой. Оно где-то в доме! Ангелина еще больше утвердилась в этом мнении, когда Васю противная Степина тетка в дом все же пустила. А ее, как человека непосвященного, оставила на улице.
И очень хорошо, что они ее тут оставили. Теперь у Ангелины развязаны руки. И она уж знает, что делать. Ангелина быстро набрала номер Мариши и зашептала:
– Слушай, это я. И я все узнала! Сокровище точно у них! Они его спрятали у тетки.
– У кого? – раздался в ответ знакомый сонный голос. – Кто это вообще?
– Мариша! Ау! Проснись! Это я – Ангелина!
– Гелка?! Ты где?
– Где, где! В Караганде! На 6-м километре.
– От чего считать? – немедленно поинтересовалась Мариша.
– Не знаю. Они дали мне выпить какой-то дряни, и я проспала всю дорогу.
– Они тебя похитили?! Ты свободна? Можешь оттуда убежать?
– Могу. Но какой в этом смысл? Я должна быть тут, чтобы точно узнать, где именно они его запрятали.
– Сокровище?
– Ага.
– Степа с Васей?
– Ну да.
– А где ты сейчас?
Чувствуя, что разговор пошел по замкнутому кругу, Ангелина торопливо прошептала:
– Слушай, я сейчас не могу много говорить. Но похоже, сокровище спрятано в доме у Степиной тетки. У нее свой дом. За городом. Остановка «6-й километр». Запомнила?
– Да.
– Не перепутаешь в случае чего?
– В каком это случае?
– Ну, если они меня в самом деле похитят.
– Я все запомнила. – Внезапно голос Мариши стал сухим и деловитым. – Ты с какого вокзала уезжала?
– С Ладожского.
– Я все поняла. Жди! Я уже еду!
И Мариша бросила трубку. Ангелина не успела даже ничего ей сказать. А перезвонить не успела. Потому что из маленькой времянки появилось некое существо в белом балахоне, со спутанными волосами и странными разводами на физиономии. Существо проковыляло к еще более маленькому домику, украшенному традиционным сердечком на двери, и скрылось в нем.
Что-то в облике существа показалось Ангелине смутно знакомым. И наплевав на приказ строгой хозяйки оставаться на улице и на зарычавшего на нее цепного пса, Ангелина шагнула во двор. Ее неудержимо влекло туда, к дачному нужнику. По физиологической надобности. А также по причине неумолимо грызущего ее любопытства.
Почему же скрывшаяся в туалете личность показалась ей знакомой?
Дойдя до туалета, Ангелина замерла. Заглянуть или не заглянуть? Простое чувство такта удерживало ее от этого поступка. Но любопытство… Оно становилось совсем уж непереносимым по мере того, как из туалета никто не выходил, а только раздавалось сдавленное кряхтенье.
И Ангелина решилась. Она подкралась к двери и встала на цыпочки. Бесполезно! Рост Ангелины не позволял ей взглянуть в прорезанное сердечко. До него было еще сантиметров десять. Оглянувшись по сторонам, Ангелина увидела подходящий чурбан. Видимо, когда-то на нем кололи дрова.
Чурбан простоял тут не один сезон. Изрядно подгнил. Но все равно выглядел еще достаточно крепким. Подкатить чурбачок ничего не стоило. И, изогнувшись под небольшим углом, Гелка заглянула в вожделенное отверстие.
– Эй! – позвала она.
И тут же на нее глянула пара знакомых глаз. И знакомый голос заверещал:
– Что ты тут делаешь, мать…?! Убирайся! Дай хоть посрать спокойно!
От изумления Ангелина пошатнулась. Гнилой чурбан под ее ногами развалился на щепки. И Ангелина, не удержав равновесия, полетела на землю. Но и на этом ее приключения не закончились. Падая, она со всего маху треснулась головой о кривой ствол яблони. И, закрыв глаза, мгновенно потеряла сознание.
Поэтому она не видела, как из дома к ней бегут Степа с Васей. И тетя Аня, тяжело переваливаясь следом за ними, кричит кому-то, кто стоит возле Ангелины:
– Ты что еще натворила, неумеха неуклюжая! Ты что, ее убила? Господи, я же тебе русским языком сказала, сиди в сараюшке! Что надо, все тебе принесу! А сама больше не суйся ты никуда! Хватит с меня солярки в картофельном поле! И срезанного косилкой малинника хватит. И спаленного самогона тоже хватит! Еще чудо, что весь дом не сгорел, а только баня пострадала!
Но ничего этого Ангелина не видела и не слышала. Она тихо и скромно лежала на дорожке, уютно устроившись головой на корнях старой яблони. И ее в этой жизни решительно ничего больше не волновало.
Мариша уже почти выходила из дома, спеша на помощь Ангелине, чей утренний звонок вызвал у нее приступ нешуточной тревоги, как вдруг зазвонил телефон.
– Ну и зачем вы это сделали, скажите вы мне? – раздался чей-то мужской голос. – И зачем вы его убили?
Ничего себе заявочки с утра пораньше!
– Это кто?
– Следователь Крошев!
Ах, вот кто так неумно шутит спозаранку над Маришей! Следователь, который ведет дело об ограблении в музее. А при чем тут убийство? Кого-то убили? Или это такая неудачная аллегория?
– Доброе утро, – на всякий случай поздоровалась со следователем вежливая Мариша, памятуя, что в любой ситуации вежливость не помешает.
Похоже, сработало. Следователь не ждал от нее такого хода и заметно стушевался.
– Какое уж оно доброе! Зачем вы это сделали?
– Что сделала?
– Прекрасно знаете!
– Нет, не знаю!
– Вас видели возле его дома!
– Я много где бываю. Выражайтесь конкретней.
– Вам что, показалось мало, что мы никак не можем найти пропавшие из музея сокровища? Вам захотелось еще добавить нам перчика?
– Вы это о чем?
– Об убийстве Бубенцова! О чем же еще!
У Мариши даже дух перехватило. Ну и дела! Бубенцова убили! И Крошев, похоже, не шутит. А ведь она только вчера разговаривала с Бубенцовым, и он был вполне даже жив и здоров.