– Вот именно! – закричал следователь. – Признавайтесь, зачем вы это сделали?
Но Мариша на провокацию не поддалась и в панику не ударилась. Если бы следователь верил, что это в самом деле сделала она, то он бы не звонил ей сейчас по телефону, а уже ломился бы в двери ее квартиры с бригадой задержания.
Мариша так и заявила следователю:
– Вы же на самом деле не думаете, что это я?
– Не думаю. Но все равно, марш ко мне! И приятельницу вашу захватите.
– Какую?
– Обеих, – устало произнес следователь. – И ту, у которой отца убили. И ту, у которой у жениха сокровища украли.
– Так дело об убийстве Светиного папы передали вам?
– Не нужно злорадствовать. Да, передали. Похоже, все эти дела связаны воедино. Так вы едете?
– Я – да. А со Светой и Ангелиной, боюсь, возникнут проблемы.
В трубке раздался тяжелый вздох.
– Так я и знал! Звоню им обеим, обе трубки не берут. Может быть, вы им позвоните?
Теперь в голосе следователя слышалась просительная интонация. А в вежливой просьбе Мариша людям никогда не отказывала. Почему же и не помочь исстрадавшемуся следователю, которому скинули убийство Виктора Сергеевича? Да еще теперь и Бубенцова повесили.
– Кстати, а как его убили?
– Приедете, расскажу.
И Мариша принялась звонить Ангелине и Свете. Но и ее поджидала неудача. Трубку не брали. Ангелина, как мы знаем, валялась в глубоком обмороке. А Света была так занята похоронами отца и общением с ненавистной ей Ириной Сидоровной, что на трубку, которая тихо пищала в глубине ее сумки, просто не обращала внимания.
– И что делать? – позвонила Мариша Инне. – Следователь требует, чтобы я приехала не одна.
– Я съезжу с тобой.
– Вряд ли его это сильно утешит. Он хочет Свету и Ангелину.
– Но я все-таки поеду.
И Инна сдержала свое слово. Подруги затормозили у отделения милиции одновременно. Как ни странно, пробок на дороге не было. И место для парковки машин у тротуара им тоже удалось найти без всяких проблем. Начало настораживало. К чему бы вдруг такая удача? Наверняка к крупным неприятностям.
– Когда мне везет и в магазин я успеваю войти буквально за пару минут до его закрытия, почти наверняка на выходе, когда я затарилась по полной программе, выяснится, что у меня сломалась машина.
Мариша оказалась совершенно права. Крошев выглядел злым, усталым и раздраженным. При виде Инны он ничуть не утешился, а даже наоборот, разозлился еще больше.
– А вы тут зачем? – поинтересовался он у нее. – Впрочем, ладно. Где остальные?
Он имел в виду Ангелину и Свету.
– Тут, понимаете ли, такая история вышла…
– Кто вышла? Куда вышла? – не расслышал следователь. – А вторая? Что, обе сразу ушли?
– Они недоступны.
– Но может быть, мы сможем вам помочь?
Следователь кинул на Маришу острый проницательный взгляд.
– Начинайте! – кивнул он.
Что тут делать бедной Марише? Она чувствовала, что следователь настроен весьма решительно. И если она вздумает врать или вилять, то дело для нее может кончиться каталажкой. А за решетку даже на несколько дней Марише не хотелось. У нее еще и на свободе было полно дел.
Так что она, стараясь выглядеть предельно искренней, рассказала следователю все. Ну, почти все. Но ему и этого хватило. По мере того как Мариша рассказывала, лицо у следователя вытягивалось.
А когда Мариша закончила свой рассказ, он неожиданно спросил:
– Вы знаете, что мой отец тоже служил в милиции?
– В самом деле?
– Да. И мой дед – тоже.
– И прадедушка небось тоже?
– Тот нет. А знаете, почему?
– Нет.
– Потому что при царе был тот же бардак! – взревел следователь. – Частные сыскные агентства плодились, словно кролики! И путались под ногами у официальных структур, мешая им работать!
Мариша обиделась.
– Это чем же мы вам так помешали?
– Наоборот! Раздобыли кучу улик! – добавила Инна. – И про то, что в дом покойного Виктора Сергеевича кто-то влез ночью и рылся в его бумагах. И про кучу невест у Волкова. И про то, что машина старшего Волкова стояла возле дома Виктора Сергеевича, и про…
– Про машину – это тоже вы?
– А что, вам следователь Зубков не рассказал?
– Не успел, наверное.
Слышать это было немного обидно. Все-таки для Зубкова они с девочками немало постарались. Мог бы и отметить их заслуги. Однако подругам было не привыкать к такому отношению официального следствия. И они знали, что, если сами себя не похвалят, никто их не похвалит.
– Ну так знайте, это мы для него разнюхали. И про Ирину Сидоровну, что она не была любовницей убитого Виктора Сергеевича и, следовательно, завещание у нее фальшивое, тоже мы выяснили.
– Завещание самое что ни на есть подлинное!
– Виктор Сергеевич не стал бы завещать простой сослуживице свою квартиру. У него дочь на этот случай имелась!
– А он это сделал! Завещал! Эксперты не ошибаются! Завещание написано лично рукой Виктора Сергеевича. А потом заверено у надежного нотариуса с безупречной репутацией.
Подруги переглянулись.
– Этого не может быть!
Следователь только фыркнул в ответ.
– Может. Другой вопрос, почему он это сделал. Говорите, дочь свою он любил?
– Очень!
– И разногласий между ними не наблюдалось, особенно в последнее время?
– Уверены!
– И вы уверены, что они с этой Ириной Сидоровной не были любовниками?
– Нет!
– Ладно, приму это к сведению, – великодушно кивнул головой следователь. – Но объясните мне другое!
– Что именно? – насторожились подруги.
– Что вам понадобилось возле дома покойного ныне Бубенцова? Что вы там забыли?
– Это не мы! Это все та же Ирина Сидоровна забыла.
– И что же?
– Голову.
– И сердце.
– Не понял!
Пришлось Марише рассказать непонятливому следователю и про предпринятую ими слежку за Ириной Сидоровной.
– Так, – вздохнул следователь. – Еще и это! Правильно ли я вас понял, вы только что признались мне как минимум в двух противоправных действиях? В несанкционированной официальным следствием слежке за физическим лицом. И в проникновении в его жилище!
– Ничего не несанкционированное. Они же со Светой почти что родственницы! Ирина Сидоровна сама сказала, что она гражданская жена Виктора Сергеевича. А раз так, то Света ее гражданская падчерица, и что же, дочь уже не может прийти в гости к матери и немножко покопаться у нее в шкафах?