– Он не припомнит, – заржали дружки. – Ну, дает.
– Может быть, вы не поняли, что вы подписали за бумагу? В прошлом году вы подписывали какие-нибудь бумаги? – пришел на помощь Тимофееву лейтенант.
– Кучу, – кивнул тот. – В той фирме, которая меня так нагрела, и подписывал.
– А что за фирма? – спросил лейтенант.
– «Недвижимость», – сказал Тимофеев.
Лейтенант обрадовался, именно в этой фирме Тимофеев приобрел свой двухэтажный особняк, о котором сегодня услышал в первый раз и в котором спокойно проживал другой человек. Оставалось съездить в агентство и выяснить, кто на самом деле оплатил стоимость загородного дома.
– Только эти агенты давно и место, и название сменили, – предупредил его мужик. – Теперь времена не те, раньше полный беспредел был, а сейчас они присмирели.
Если хотите, я дам вам телефон агента, который моим обменом занимался. Он должен знать, что я там подписывал.
А живет она где-то на Большом проспекте Васильевского острова, огромный такой старый дом. Зовут Татьяна.
Лейтенант с радостью взял телефон агента и распрощался с алкоголиками, которые вышли из подвала вместе с ним и неуверенной походкой потянулись в сторону ближайшего винного магазинчика, шумно обсуждая, что бы из закуски лучше взять, чтобы хватило на весь месяц.
Добравшись до ближайшего автомата, лейтенант позвонил по номеру, четко выведенному большими цифрами на грязной полоске бумаги. Ему ответил безупречно вежливый автоответчик, пожелавший узнать о цели звонка. Разговаривать с бездушной железкой лейтенант не стал, а перезвонил к себе и выяснил, по какому адресу числится этот телефон.
Нужный дом нашелся вовсе не на Большом проспекте Васильевского острова и даже не на Большом проспекте Петроградской стороны, а стоял он на Двадцать первой линии и был тесно зажат между двумя более рослыми соседями. Приписав эти расхождения реальности и фрагментов, сохранившихся в памяти Тимофеева, действию спиртных паров, лейтенант позвонил в квартиру.
На этот раз ему повезло: за то время, пока он искал адрес и добирался до места, хозяева уже пришли.
– Мне нужна Татьяна, – сказал лейтенант, сунув корочку возникшему в дверях высокому плечистому мужику.
– У нас таких нет, – пробасил тот.
– Она агент по недвижимости, – уточнил лейтенант.
Эти слова услышала миловидная женщина, должно быть, жена хозяина. Она высунулась из-за локтя мужа и воскликнула:
– Так это же не к нам! Господи, мы уж думали, что кончился этот кошмар! Не поверите, нас просто замучили этой Татьяной.
Оказалось, что телефон супруги получили не так давно.
И немедленно начался кошмар. Днем и ночью им звонили обиженные клиенты, которые отказывались верить, что Татьяны тут нет, и требовали вернуть им деньги или жилье.
– Что было! – закатила глаза женщина. – Угрожали, обещали поджечь квартиру, если мы не выдадим им Татьяну. А как ругались, так даже вспомнить страшно. Нам даже пришлось купить автоответчик, чтобы не слушать самим их ругань. Вообще-то, я людей понимаю, но мы ведь тут ни при чем. А эта Танька – ловкая штучка, сама кашу заварила, телефончик быстро сменила, а мы отдувайся.
Муж с женой пробовали жаловаться, но на станции им сказали, что других свободных номеров нет, так что либо терпите, либо ждите. Но постепенно звонки пошли на убыль, а через три месяца и совсем прекратились, и супружеская пара вздохнула свободней. И вот теперь возник лейтенант, который тоже желал видеть Татьяну.
– Не знаем мы, кто она. Вы спросите на Петроградском телефонном узле. Может быть, они знают, какой номер они дали вместо этого.
Ехать сегодня туда было уже бесполезно, поэтому лейтенант вернулся к себе в отделение, чтобы узнать, как обстоят дела по другим адресам.
* * *
А в это время в Воронеже на квартире Антонины Александровны была устроена засада. Майор Черных был страстный охотник, поэтому засада организовалась по всем правилам охотничьего искусства, которые предусматривали: во-первых, дичь не должна подозревать о грозящей ей опасности до тех пор, пока существует хоть малейшая возможность скрыться бегством. Во-вторых, даже если дичь ускользнет из ловушки, возможности к бегству должны быть пресечены – в конечном счете неважно, где будет поймана дичь, важно, чтобы она не ускользнула. И в-третьих, для каждой дичи нужна своя приманка.
Исходя из этих трех несложных постулатов, майор не стал дожидаться, пока заявится настоящая Алина (и поступил крайне мудро, так как никакой Алины в это время в Воронеже не было), а пригласил на роль Алины немного похожую на нее сотрудницу из своего отдела. На самом деле девушки были похожи лишь ростом и цветом волос. Но грим доделал остальное, и новоявленная Алина могла даже выходить в магазин, чего она не делала, и общаться с соседями, что она делала, просто чтобы убедиться, что грим хорош. А уж из окна подсадную Алину и вовсе невозможно было отличить от настоящей.
В квартире постоянно находились три оперативника, они каждый час отзванивали майору и сообщали все одно и то же. Что у них все тихо, никто не появлялся. Наконец во втором часу ночи во дворе дома раздался шорох шин остановившейся машины, и из нее кто-то вышел. Затем загудел лифт, и оперативники насторожились. Чутье их не подвело, тут же раздался звонок в дверь, затем еще один, а потом мужской голос сказал:
– Алина, открой, я знаю, что ты здесь. Открой, это я – Никита. Открой, или я буду всю ночь стучать, перебужу всех соседей, и тебе придется меня пустить.
Один из оперативников кивнул, и они втроем отошли в глубь квартиры, оставив девушку одну. Молча, так как ей было строжайше наказано говорить как можно меньше, чтобы по голосу ее не отличили от настоящей Алины, девушка открыла дверь. На лестничной площадке были предусмотрительно выкручены лампочки, а в прихожей горел свет, поэтому в полумраке Никита не заметил подлога.
– Алиночка! – бросился он перед ней на колени с огромным букетом цветов. – Ты жива! Боже, я не верю своим глазам. Какое счастье!
После этого последовали многочисленные и беспорядочные поцелуи, начиная с пальцев ног, но постепенно Никита поднимался все выше и выше и в конце концов дошел до шеи и лица.
– Ты совсем мне не рада? – озабоченно спросил у девушки Никита. – Как только я услышал от твоей соседки, что ты здесь, сразу же помчался к тебе. А ты молчишь. Что с тобой? У тебя кто-то есть?
И парень метнулся в комнаты. Увидев, что у его любимой в спальне прячется сразу три мужские фигуры, парень онемел и окаменел. Воспользовавшись этим, опера его быстро скрутили, усадили на стул и зажгли свет.
– Вы кто такие? – прошептал Никита. – Алина, в чем дело? Ты мне можешь сказать?
– Мне очень жаль, – пробормотала лже-Алина. – Букет был очень красивый.