На это утверждение Мариша клюнула. Все, что касается подсознания и компьютеров, вызывает у нее такой почтительный трепет, что она совсем теряет голову и ей можно внушить все, что угодно. Она с радостью поверит любой небылице и еще будет потом всем ее пересказывать.
— Нам надо решить, куда мы пойдем в Питере в первую очередь после того, как проследим за нашими бандитами, — предложила Мариша, немного придя в себя после урона, причиненного ее самолюбию.
— Можно ко мне домой, — вызвалась я и поспешно пояснила:
— Чтобы тебе не было страшно ждать слесаря. Мало ли кто под его видом может заявиться?
— Какого слесаря? — ошеломленно спросила Мариша. — Я слесаря не вызывала.
— Это дело пяти минут, — бодро заверила я ее. — Зайдем в твою жилищную контору, там нам за бутылку мигом приищут специалиста, который еще за одну бутылку поменяет тебе замки. И спи спокойно, дорогая подруга. Конечно, хорошо было бы и дверь железную поставить, но это уж слесарь не сумеет за пару часов сварганить, а больше у меня времени, извини, нет. Мне надо со своей личной жизнью разбираться, а то чувствую, она у меня из-за нашей отлучки может внезапно прерваться.
Тут пожаловал наш бравый сержант, который услышал последние мои слова, и на его лице отразилось явное недоумение. Разговор пришлось прекратить и отделываться лишь самыми общими фразами.
На перроне нам нужно было развивать бешеную активность, чтобы не упустить из виду Жорика с длинным. Мариша заблаговременно напялила на себя огромные темные очки и немыслимый фиолетовый парик, как я ее ни убеждала, что делать этого не стоит.
Зато теперь ее внешность вполне соответствовала моей, и я не так привлекала к себе внимание. Оно равномерно делилось между мной и Маришей.
— Не упусти их из виду, — требовала Мариша, отстававшая от меня из-за того, что сумка с Диной цеплялась за все подходящие для этого предметы, а Дина истошно вопила, требуя свободы и еды.
Я и так старалась, как могла. Наши приятели промчались, словно два рысака в забеге, через здание вокзала, миновали голову Петра и выскочили на площадь Восстания. Но и тут они тоже не остановились, чтобы передохнуть, обсудить дальнейшие планы, покурить, в конце концов! Ничего подобного. Они, не оглядываясь (за что я не могла не быть им благодарна), помчались к перекрестку Литовского и Невского. Мы с Маришей в это время все еще метались по другой стороне улицы.
— Поймают тачку и слиняют! — в панике простонала Мариша, которая от нервности все стала видеть в самом мрачном цвете. Хотя мне лично разделить ее чувства не удалось при всем моем желании.
Я бы только радовалась, если бы ребятам удалось оторваться от нас. Но судьба была на стороне Мариши. Жорик с длинным не стали ловить машину, а дождались, пока мы с Маришей переберемся на ту же сторону улицы, что и они, употребив это время на то, чтобы заскочить в ломбард.
— Что им там понадобилось? — спросила у меня Мариша.
— Тачку лови, — посоветовала я ей вместо ответа;
Мы поймали маленького резвого «жигуленка» и уселись в него. За рулем сидела девушка, которая; с интересом выслушала наши инструкции.
— За мужьями шпионите? — догадалась она.
Так как по ее лицу было видно, что она это одобряет и от души приветствует, мы поспешно кивнули в ответ. Таким образом ненужных подозрений нам удалось избежать, и к тому же мы заручились ее горячей поддержкой, что было весьма кстати. Она плотно села на «хвост» потрепанному «Опелю», который абонировали наши знакомые, и не отпускала его до самого Купчина.
— Они тормозят, — предупредила она нас. — Будьте готовы. Я проеду еще немного вперед, чтобы не вызвать их подозрений, и встану вот за тем белым фургончиком.
От денег девушка категорически отказалась, сказав:
— Мы, женщины, должны помогать друг другу против этих скотов.
Мы остановились напротив горного института, в котором когда-то работал мой папа. Теперь институт захирел и многие помещения был вынужден сдавать различным фирмам и частным лицам. Наши знакомые заспешили именно к нему, словно твердо знали, куда им нужно. Мы, естественно, последовали за ними, но со значительно меньшей долей уверенности на успех. Но о чудо! Нам повезло, и старушка на вахте сидела та самая, что и несколько лет назад, когда папа еще здесь работал.
— Добрый день, Марья Семеновна, — поприветствовала я ее, тоже чудом добыв из памяти ее имя и опять-таки чудом не переврав его. — Тут наши знакомые появлялись? Один толстый и маленький, а другой высокий и худой.
— Здравствуйте, милые, — приветливо произнесла старушка. — Лица мне ваши вроде не знакомы, а знаете мое имя. Работали тут, что ли? Вроде по годам подходите.
«Папа у меня работал», — хотела правдиво объяснить я, памятуя, что отец был известным дамским любимчиком и к тому же возглавлял отдел. Вдруг старушка его тоже вспомнит нам с Маришей на пользу. Но тут же опомнилась, при моем теперешнем внешнем виде навязываться в дочки к еще молодо выглядящему человеку просто свинство. Мало того, что никто не поверит, так подозрения все равно останутся.
— Муж тут у меня работал. Просил зайти узнать, что и как, если мимо доведется проходить, — не моргнув глазом, соврала я.
— Кто же это?
— Александр Евгеньевич Калинин, — охотно подсказала я ей.
— Надо же! — ахнула старушка. — Так ты его жена?
Какая же по счету? У него их только на моей памяти трое поменялось. Как поживаете? Как Александр Евгеньевич?
Я утолила ее любопытство, придумав папе работу поинтересней и самой себе личную жизнь поудачней, чем было в действительности. Но старушка была довольна, пришло время ковать железо.
— Так куда наши знакомые пошли, не знаете? — спросила я у старушки.
— К художнику, — охотно переключилась на новую тему Марья Семеновна. — Окопался у нас тут один, снял кабинет, там раньше бильярд стоял, и все лепит чего-то и лепит. Гипс ему таскают целыми мешками, весь пол заляпал. Глина у него потом еще вечно в корыте мокнет, так от нее чище тоже не становится. Целыми днями обычно лепит, а сегодня его нету. Да и завтра не будет. Он в отпуск уехал. У них ведь, у творческих людей, как заказ выгодный выполнит, так и отдыхает, пока деньги не выйдут.
Мы с Маришей без труда заключили, что предполагаемый художник на самом деле является скульптором, но меняло это ход дела или нет, было не ясно.
— Давно ли в отпуске? — с деланным безразличием спросила я.
— Около недели, — ответила старушка.
Сроки подходили. Это если предположить, что крупный и выгодный заказ был связан с появлением у скульптора в мастерской Мишки. На эту мысль настойчиво наталкивало то, что тут вертелись и что-то вынюхивали Жорик с длинным Юркой. Вряд ли они проделали путь из столицы, где своих скульпторов хватает, в Питер, чтобы заказать бюст или какую-нибудь статуэтку у мастера, который даже приличной мастерской организовать себе не в состоянии. А с другой стороны, заказ мог быть никак не связан с Мишкой. Выполнил его мастер и отправился отдохнуть, а Мишкин визит (если он вообще имел место) просто совпал по времени.