Кухня не была отгорожена от зала, как было сделано у нее в доме по настоянию ее прадедушки, который говорил, что дым сильно мешает ему. Здесь же еду готовили на большом каменном очаге, который занимал почти всю правую половину дальней от входа стены. Слева от кухни располагалась лестница. В зале имелся еще один очаг, такой же огромный, который был встроен посередине длинной стены справа, но огонь там не горел, так как, очевидно, в летнее время им не пользовались. Нижняя часть стен по всему периметру зала была выложена камнем на два фута в высоту, над каминами же стены были каменными до самого потолка, камнем были окружены и высокие входные двери.
Пол был сделан из дерева, и шаги девушки звучали гулко, из чего она сделала заключение, что под ним, должно быть, находится что-то вроде погреба. Тонкий квадратный ковер, похожий на тот, который Гаррик однажды привез с Востока, закрывал небольшую часть пола перед двумя широкими окнами, расположенными тоже справа в передней части зала. На нем стояли стулья, табуретки и ткацкий станок. Очевидно, этот угол занимали женщины, и сейчас трое из них сидели за работой.
Все окна и двери были открыты, впуская солнечный свет и теплый ветерок. У другой стены, напротив женского уголка и тоже недалеко от окон, но ближе к центру зала, стояла огромная бочка с элем. Вокруг бочки расположились стулья и скамейки, а также несколько маленьких столиков с играми. Там же стояла подставка для инструментов и еще один, гораздо более длинный стол, на котором лежало разнообразное оружие, табуретки и даже деревянные кубки, все в разной степени завершенности. Возле стола стоял человек и прилаживал тонкие кожаные ремешки к рукояти плети. Кристен съежилась, потому что ее спина внезапно заболела намного сильнее.
Всего в зале находились семь женщин, и все они мгновенно прекратили свою работу, когда Уэйт вошел в дом в сопровождении Кристен. Ее мужская одежда, наполовину разорванная, и огромный рост, превышающий рост этих женщин на полфута, а то и больше, заставили Кристен почувствовать себя неполноценной. Все женщины были одеты в рубахи с длинными рукавами, которые скрывали их от шеи до пяток, некоторые даже прятали волосы под покрывалами, в то время как ее руки, а теперь и спина, были обнажены. Женщины выглядели чистыми и опрятными, а она была покрыта густым слоем грязи, в которой вымазалась специально, чтобы скрыть свою нежную гладкую кожу.
Одна из женщин, одетая богаче других, поднялась и приказала Уэйту остановиться. Ее светло-голубое верхнее платье было украшено вышивкой по подолу и даже по краям широких доходивших до локтей рукавов, из-под которых были видны белоснежные плотно прилегающие рукава ее рубахи. Пояс подчеркивал ее тонкую талию. Ее волосы золотисто-каштанового цвета были забраны сеткой, украшенной бисером, а светло-голубые, необычайно яркие глаза очень походили на глаза того мужчины, которого Кристеп надеялась, что убила.
Кристен подумала, что женщину вполне можно было бы назвать очень хорошенькой, если бы она не хмурилась так, как сейчас. Вероятно, она была хозяйкой дома, если имела право таким повелительным тоном остановить солдата. Кристен не удивило, что у саксонского лорда была такая очаровательная жена. Она могла бы даже позавидовать этой даме, имеющей такого красивого мужа, не будь сама пленницей этого мужа.
– Как ты посмел привести его сюда? - сердито спросила женщина у Уэйта, сделав несколько шагов в их сторону, но остановившись на значительном расстоянии.
– Мадам, это не он, а она, и лорд Ройс приказал, чтобы служанки вымыли ее.
– Женщина? - с изумлением выдохнула дама, подходя ближе. Ее глаза пристально осмотрели Кристен с головы до ног, которые были все еще скованы цепями. Затем она отрицательно покачала головой. - Нет, это невозможно.
Уэйт схватил длинную косу Кристен и перебросил ей через плечо, чтобы дама могла ее увидеть.
– Лорд Ройс приказал отстегать ее плетью, из-за чего обман и раскрылся, - Он грубо развернул Кристен. - Разве это спина мужчины?
– Нежная кожа и длинные волосы еще не делают ее женщиной. Уэйт засмеялся.
– Милорд удостоверился другим способом, и вы сами увидите, когда будете ее мыть.
У дамы вырвалось недовольное восклицание.
– И что мы с ней будем делать после того, как вымоем?
Уэйт пожал плечами.
– Найдите ей какую-нибудь подходящую работу, миледи. Ей приказано оставаться в доме.
– О чем Ройс только думает? - запричитала женщина. - Привести язычницу в наш дом?!
– Он собирается использовать ее…
– Не сомневаюсь! - презрительно фыркнула она, - В тех же целях, в каких ее, очевидно, использовали эти викинги!
– Может быть, и так, - ухмыльнулся Уэйт. - Но она больше нужна ему в качестве заложницы.
– Ох, ну хорошо. - Последовал многострадальный вздох. - Пошли кого-нибудь за ключами от кандалов, если он хочет, чтобы ее отмыли как следует. Но прежде отведи ее в умывальную и оставь с ней двух мужчин, пока я объясню служанкам, что от них требуется. Им все это понравится не больше, чем мне.
Кристен оставили на попечение Уланда и Олдуса, хотя она не знала, кто из них кто, поскольку Уэйт попросту выкрикнул их имена, пока они шли через зал. Маленькая умывальная частично находилась под лестницей, из нее вела дверь, выходящая на задний двор, откуда носили воду из колодца. Другая дверь располагалась прямо под лестницей, неподалеку от кухни. Внутри стояла деревянная лохань, но отнюдь не такая большая, как в бане у ее дяди Хью, а рассчитанная лишь на одного человека. Очевидно, у саксов не было принято мыться в большой компании.
Кристен решила, что мужчины, которых оставили ее охранять, - всего лишь простые слуги, поэтому перестала обращать на них внимание. Оба они были невысокого роста, темноволосые, один старый, другой молодой, возможно, отец и сын. Они с беспокойством поглядывали на нее, словно подозревая, что, если она решит оказать сопротивление, им будет нелегко с ней справиться.
Но Кристен и не думала сопротивляться. Она с нетерпением ждала возможности помыться, раз уж теперь ей не нужно было скрывать свой пол. Грязь, которой она была покрыта с головы до ног все это время, явилась для нее тяжким испытанием. Если бы ей не приказали вымыться, она, скорее всего, сама стала бы просить об этом.
Пришел кузнец и снял с нее кандалы, хотя и не унес их с собой. Кристен тут же села на скамейку, чтобы снять сапоги и осмотреть свои щиколотки. Кожа была ярко-красной, сильно натертой, но не поврежденной. Если ее теперь избавят от этих проклятых кандалов, то скоро на ней не останется и следа.
Кристен принялась расплетать косу, пока мальчишки таскали со двора ведра с водой. Было непохоже, чтобы кто-нибудь собирался подогревать для нее воду, поскольку лохань была уже практически полной. Но это не слишком беспокоило ее, поскольку она привыкла плавать в холодной воде.
Когда в крошечную комнату вошли пять женщин, не считая хозяйки, остановившейся у дверей, Кристен почувствовала досаду и поднялась на ноги: