Она улыбнулась.
– Тебе никогда и не придется. Отныне у нас будет все, о чем только можно мечтать в этом мире.
Прижимаясь к нему, она думала: "Кто бы мог предположить, что Элен Дудаш из бедной польской семьи, жившей в Гэри, в Индиане, однажды скажет: «Отныне у нас будет все, о чем можно только мечтать в этом мире».
И это были не пустые слова.
* * *
Десять дней ребенок находился между жизнью и смертью, и, когда кризис миновал, отец Беррендо пришел к фермеру и его жене.
– У меня есть для вас хорошая новость, – радостно сказал он. -Малышка начала поправляться.
Морасы обменялись смущенными взглядами.
– Я рад за нее, – уклончиво сказал фермер.
Отец Беррендо улыбнулся.
– Это дар Господа.
– Конечно, падре. Но мы с женой поговорили и решили, что Господь слишком щедр к нам. Его дар нужно кормить. Нам не по карману содержать его.
– Но это же такое прелестное дитя, – заметил отец Беррендо.
– Согласен. Но мы с женой уже старые и больные, мы не можем взять на себя ответственность за ее воспитание. Господу придется забрать свой подарок.
И получилось так, что за неимением ничего лучшего ребенка отправили в сиротский приют в Авиле.
Пришедшие к адвокату Байрона Скотта Майло и Элен сидели в ожидании оглашения завещания. В кабинете их было только трое. Элен была возбуждена до предела. Несколько слов на листе бумаги сделают ее и Майло невероятно богатыми.
«Мы будем покупать картины великих художников, купим поместье в Саутгемптоне, замок во Франции. И это только начало».
Адвокат заговорил, и Элен переключила свое внимание на него. Она видела копию завещания несколько месяцев назад и в точности знала, что там было написано: «В случае моей смерти и смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал „Скотт индастриз“ своей единственной дочери Патриции, и я назначаю своего брата Майло распорядителем моего имущества до достижения ею совершеннолетия и вступления в права владения наследством…»
«Теперь все изменилось», – взволнованно думала Элен.
Адвокат Лоуренс Грей торжественно начал:
– Это явилось страшным потрясением для всех нас. Я знаю, как сильно вы, Майло, любили своего брата, не говоря уже о прелестной малышке… – Он покачал головой. – Ну что ж, жизнь продолжается. Возможно, вам неизвестно, что ваш брат изменил завещание. Я не буду утомлять вас юридическими подробностями и ознакомлю вас только с его сутью. – Пролистав завещание, он остановился на нужном пункте.
– «В соответствии с изменениями, которые я вношу в свое завещание, моя дочь Патриция получит сумму в пять миллионов долларов и ежегодно будет получать сумму в размере одного миллиона долларов до конца ее жизни. Весь принадлежащий мне капитал „Скотт индастриз“ я передаю во владение своему брату Майло в качестве награды за его неоценимый вклад в дело компании и верную службу на протяжении долгих лет».
Майло почувствовал, как все поплыло у него перед глазами.
Мистер Грей посмотрел на него.
– С вами все в порядке?
Майло стало трудно дышать. «Боже мой, что же мы наделали? Мы лишили ее всех прав, а в этом не было никакой необходимости. Теперь мы можем вернуть ей все это».
Повернувшись, он хотел что-то сказать Элен, но ее взгляд остановил его.
* * *
– Мы должны найти какой-нибудь выход, Элен. Не можем же мы оставить Патрицию там! Особенно теперь.
Они были в своей квартире на Пятой авеню и собирались идти на благотворительный обед.
– Именно так мы и поступим, – сказала Элен в ответ. – Если ты, конечно, не хочешь привезти ее сюда и попытаться объяснить, почему мы сказали, что она сгорела в разбившемся самолете.
Он не знал, что ему ответить. Немного подумав, он сказал:
– Хорошо. Тогда мы каждый месяц будем посылать ей деньги, чтобы она…
– Не валяй дурака, Майло, – сказала она резким тоном. – Посылать ей деньги? Чтобы полиция заинтересовалась, кто их ей шлет, и вышла на нас? Нет. Если ты мучаешься угрызениями совести, пусть компания отчисляет средства на благотворительность. Забудь о ребенке, Майло. Она погибла. Помни это.
* * *
«Помни… помни… помни…»
Слова эхом звучали в голове Элен Скотт, когда она, заканчивая свою речь, смотрела на собравшихся в банкетном зале «Уолдорф-Астории» людей. Присутствующие вновь зааплодировали.
«Вы приветствуете ту, кого уже нет», – подумала она.
* * *
В эту ночь ее опять навестили призраки. Она думала, что давно избавилась от них. В самом начале, после заупокойной службы по погибшим Байрону, Сьюзен и Патриции, ночные гости часто навещали ее. Бледные, похожие на туман, они зависали над ее кроватью и что-то шептали ей. Она просыпалась, ее сердце часто билось, но вокруг никого не было. Она не рассказывала об этом Майло. Он был слаб и, испугавшись, мог наделать каких-нибудь глупостей, которые поставили бы репутацию компании под угрозу. Если правда раскроется, скандал погубит «Скотт индастриз», а Элен была твердо настроена не допустить этого. И она продолжала молча терпеть призраков, пока наконец они не исчезли, оставив ее в покое.
* * *
И вот теперь, в ночь после банкета, они вернулись. Проснувшись, она села на кровать и огляделась. В комнате было пусто и тихо, но она знала, что они были где-то рядом. Что они пытались сказать ей? Знали ли они, что она скоро придет к ним?
Элен встала и прошла в просторную, украшенную антиквариатом гостиную шикарной квартиры, купленной ею после смерти Майло. «Бедный Майло», подумала она, обведя взглядом роскошную комнату. Он так и не успел почувствовать, какое богатство свалилось на него после смерти брата. Через год после авиакатастрофы он умер от сердечного приступа, и Элен Скотт взяла управление компанией в свои руки. Под ее ловким и умелым руководством «Скотт индастриз» вскоре заняла еще более видное место в мире.
«Компания принадлежит Скоттам, – думала она. – И я не собираюсь отдавать ее кому попало».
Это навело ее на мысль о дочери Байрона и Сьюзен – законной наследнице украденного у нее престола. Был ли это страх или, может, желание искупить свой грех перед собственной смертью?
Всю ночь просидела Элен Скотт в гостиной, глядя в пустоту, размышляя и обдумывая. Сколько же лет прошло с тех пор? Двадцать восемь. Патриция уже, должно быть, взрослая, если осталась в живых. Как сложилась ее жизнь? Вышла ли она замуж за фермера или за какого-нибудь городского торговца? Есть ли у нее дети? Она все еще живет в Авиле или куда-нибудь уехала? «Необходимо найти ее, – думала Элен. – И скорее. Если Патриция еще жива, я должна встретиться с ней и поговорить. В конце концов, мне надо все выяснить. Деньги способны превратить ложь в правду. Я найду способ выйти из этого положения, не посвящая ее в то, что произошло на самом деле».