– Подождите, – воскликнул Джад, неожиданно вспомнив имя, которое упомянул Моуди. – Что вы скажете о Доне Винтоне?
– Что я должен о нем сказать?
– Моуди говорил, что именно этот человек является организатором всех убийств.
– Вы знаете, кто это?
– Нет. Я полагал, что полиции известно это имя.
– Я никогда о нем не слышал, – Макгрейви повернулся к своему напарнику. Тот покачал головой.
– Хорошо. Пошлем запрос на Дона Винтона. ФБР, Интерпол, полицейские управления главных городов, – он взглянул на доктора. – Вы довольны?
Джад кивнул. Кто бы ни стоял за всем этим, он наверняка уже имел дело с полицией. И найти его не составит большого труда.
Он вновь подумал о Моуди, его забавных афоризмах и проницательном уме. Должно быть, за ним следили. Маловероятно, чтобы он сообщил кому-то о предстоящей встрече, учитывая, что он подчеркивал необходимость соблюдения секретности. Но теперь по крайней мере они знают имя человека, которого ищут.
Praemonitus, praemunitas.
Предупрежден, вооружен.
На следующее утро сообщения об убийстве Нормана З. Моуди заполнили первые полосы всех газет. О Джаде упоминалось вскользь как о свидетеле, который вместе с полицией обнаружил тело. Каким образом Макгрейви удалось скрыть от репортеров основные факты, осталось загадкой. Очевидно, ему не хотелось раскрывать карты раньше времени. «Интересно, – подумал Джад, отложив газету, – что скажет Анна, узнав об этом убийстве?»
Обычно по субботам Джад первую половину дня проводил в клинике, но сегодня он договорился о том, чтобы его заменили. Он поднялся на пятнадцатый этаж и, убедившись, что в коридоре никого нет, прошел к себе в кабинет. За это утро Джад не один раз порывался снять трубку и позвонить детективу Анджели, но ему удавалось сдержать нетерпение. Если бы Анджели что-то узнал, он бы позвонил сам. А пока Джад раздумывал над мотивом действий этого загадочного Дона. Он мог оказаться больным, которого Джад лечил много лет назад, считающим, что доктор как-то оскорбил его или причинил ему вред. Но Джад не помнил больного по фамилии Винтон.
В полдень он услышал, как кто-то пытается открыть дверь из коридора в приемную. Это был Анджели. Детектив выглядел еще более уставшим. Его нос покраснел, и он часто чихал. Войдя в кабинет, Анджели тяжело опустился в кресло.
– Вы получили ответы на запрос о Доне Винтоне? – озабоченно спросил Джад.
Анджели молча кивнул.
– Мы получили сведения от ФБР, полицейских управлений крупнейших городов США и Интерпола, – Джад ждал, затаив дыхание. – Никто из них никогда не слышал о Доне Винтоне.
– Но это невозможно! – Джад недоверчиво посмотрел на Анджели. – Я хочу сказать, кто-то же должен его знать. Человек, совершивший такие преступления, не может возникнуть ниоткуда!
– Именно это и сказал Макгрейви, – вздохнул Анджели. – Доктор, мои люди и я сам провели всю ночь, проверяя каждого Дона Винтона в Манхеттене и других районах Нью-Йорка. Мы добрались даже до Нью-Джерси и Коннектикута, – он вытащил из кармана листок бумаги и протянул его Джаду. – Мы нашли одиннадцать Донов Винтонов, которые пишут окончание своей фамилии «тон», и четырех, которые пишут «тен». Мы искали даже Донвинтона. Из них нам подошли четверо и мы проверили каждого из них. Первый оказался паралитиком, второй – вице-президентом одного из банков, третий – пожарником, дежурившим в те часы, когда убили Джона Хансена и Кэрол Робертс. Последний оставшийся – владелец зоомагазина, но ему добрых восемьдесят лет.
У Джада пересохло во рту. Только сейчас он понял, как велика была его надежда найти преступника. Моуди не сообщил бы ему это имя, если бы сомневался в правильности своих слов. Он же прямо заявил, что Дон Винтон не исполнитель, а организатор всех убийств. Просто невероятно, что у полиции нет сведений о таком человеке. Моуди убили, потому что он знал правду. И теперь без его помощи Джад оставался совершенно один. А петля вокруг него затягивалась все туже.
– Мне очень жаль, – посочувствовал Анджели. Джад взглянул на детектива и тут вспомнил, что тот не спал всю ночь.
– Благодарю за то, что вы для меня сделали, – сказал он.
– Вы уверены, что правильно поняли слова Моуди?
– Да, – Джад закрыл глаза, вспоминая разговор с частным детективом. Он спросил Моуди, уверен ли тот в том, что знает, кто стоит за всем этим. Казалось, он вновь услышал голос Моуди: «Никаких сомнений, док. Вы когда-нибудь слышали о Доне Винтоне?» Дон Винтон. – Да, – повторил он, взглянув на Анджели.
– Мы зашли в тупик, – Анджели чихнул.
– Вам лучше лечь в постель.
– Да, наверное, вы правы, – детектив встал.
– Вы давно работаете с Макгрейви? – поколебавшись, спросил Джад.
– Это наш первый случай. А что?
– Он может арестовать меня по подозрению в убийстве? Анджели снова чихнул.
– Думаю, вы правы, доктор. Мне необходимо лечь в постель, – он направился к двери.
– Возможно, я знаю, что надо делать, – сказал Джад.
– Я слушаю, – Анджели остановился.
– Мне надоело служить мишенью. Я хочу бороться. Я сам их найду.
– Но как? – удивился Анджели. – Пока мы воюем с тенями.
– Когда свидетели сообщают приметы преступника, художник по словесному описанию рисует его портрет. Правильно?
– Да, – кивнул Анджели.
Джад начал нервно ходить по комнате.
– Я хочу дать вам словесный портрет личности человека, который стоит за этими преступлениями.
– Но каким образом? Вы же никогда его не видели. Им может оказаться кто угодно.
– Совсем наоборот, – поправил его Джад. – Мы ищем очень, очень необычного человека.
– Какого-нибудь умопомешанного.
– Умопомешательство всего лишь всеобъемлющее выражение. Оно не имеет смысла с медицинской точки зрения. Нормальная психика – это просто способность мозга приспосабливаться к окружающей действительности. Если же нам это не удается, мы или прячемся от реальности, или ставим себя над ней, превращаясь в сверхсуществ, не подчиняющихся общим законам.
– Значит, мы ищем супермена?
– Точно. В любой опасной ситуации, Анджели, перед каждым из нас три пути: удрать, пойти на компромисс или напасть самому. Наш человек всегда нападает.
– То есть он лунатик?
– Нет. Лунатики убивают редко. Состояние транса у них очень непродолжительно. Мы имеем дело с более сложным случаем. У него соматогенный психоз, шизофрения, циклотимия или комбинация этих заболеваний. Возможно, здесь присутствует временная амнезия, следующая за актом насилия. Но что самое главное, его внешний вид и поведение для окружающих представляются совершенно нормальными.
– Значит, мы вновь остались ни с чем?