Джад включил маленький телевизор, показывающий вестибюль. Там никого не было. Накатываясь волнами, вернулась боль. Он попытался сосредоточиться. Итак, положение критическое… Да… Критическое положение. Необходимы чрезвычайные меры. Комната поплыла у него перед глазами. Наконец взгляд остановился на телефоне. Чрезвычайные меры… Неотложная помощь… Джад поднес аппарат к лицу, чтобы различить цифры. Медленно, очень медленно он набрал номер. Трубку сняли лишь после пятого гудка. Язык у Джада заплетался. Боковым зрением он уловил движение на экране телевизора. Двое мужчин направлялись к лифту.
Его время истекло.
Братья бесшумно подошли к квартире Джада и встали по обе стороны от двери. Более высокий, Рокки, толкнул дверь. Она не поддалась. Он достал целлулоидную пластинку и, осторожно вставив ее в щелочку под замком, кивнул брату. Оба достали пистолеты с установленными на стволе глушителями. Рокки нажал на пластинку, замок открылся, и они вошли в прихожую, держа оружие наготове. Никаких следов Джада. Пройдя в гостиную, они увидели три закрытые двери. Второй из братьев, Ник, толкнул одну из них. Заперто. Он улыбнулся и, приставив дуло к замку, нажал на курок. Дверь бесшумно открылась. Они вошли в спальню. Никого. Ник остался осматривать шкафы, а Рокки вернулся в гостиную. Они не спешили, зная, что Джад совершенно беспомощен. Казалось, они наслаждались своей неторопливостью, смакуя время перед убийством.
Ник толкнул вторую дверь. Снова заперто. Еще один выстрел, и они вошли в кабинет. Пусто. Улыбнувшись друг другу, они пошли к третьей двери. Проходя мимо телевизора, Рокки схватил брата за руку. На экране они увидели троих мужчин, вбежавших в подъезд. Двое, в белых халатах, тащили носилки. Третий нес медицинский саквояж.
– Что за черт!
– Спокойно, Рокки. Кто-то заболел. В доме не меньше ста квартир.
Санитары занесли носилки в лифт, врач последовал за ними, и кабина пошла наверх.
– Дадим им пару минут, – сказал Ник. – Вдруг какой-нибудь несчастный случай. Тогда может приехать полиция.
– Какое невезение!
– Не волнуйся. Стивенс никуда не денется. Распахнулась входная дверь, и в квартиру вбежали врач и санитары с носилками. Убийцы едва успели убрать пистолеты.
– Он мертв? – спросил врач у братьев.
– Кто?
– Самоубийца. Жив или мертв?
Братья обменялись удивленными взглядами.
– Вы, парни, наверно, ошиблись, – ответил Ник. Врач протиснулся мимо них и толкнул закрытую дверь.
– Заперта. Помогите мне открыть ее. Братья молча наблюдали, как санитары высадили дверь. Врач прошел в спальню.
– Принесите носилки, – крикнул он и, подойдя к лежащему Джаду, спросил:
– С вами все в порядке?
– В больницу, – пробормотал Джад, не в силах открыть глаза.
– Мы уже едем туда.
Санитары внесли носилки, умело положили на них Джада И укрыли его одеялами.
– Пора сматываться, – буркнул Рокки. Заметив уходящих мужчин, врач наклонился над лежащим на носилках Джадом.
– Ну, как ты? – в его голосе слышалась искренняя забота.
– Прекрасно, – Джад попытался улыбнуться, но мышцы лица его не слушались. – Спасибо, Петер.
– Поехали? – кивнул Петер санитарам.
На этот раз Джада поместили в другую палату, но медицинская сестра осталась та же. Когда Джад открыл глаза, она сидела около кровати.
– Ну, вот мы и проснулись, – строго сказала она. – Доктор Харрис хочет вас видеть. Я передам, что вы проснулись, – она встала и вышла из палаты.
Джад осторожно сел, пошевелил руками и ногами, посмотрел на стул, стоящий у противоположной стены, сначала левым глазом, потом правым.
– Необходима консультация? – в палату вошел доктор Сеймур Харрис. – Похоже, вы становитесь нашим постоянным клиентом. Знаете, сколько вам уже это стоит? Нам придется обслуживать вас по льготному тарифу… Ну ладно, шутки в сторону. Как ты спал, Джад? – он присел на краешек постели.
– Как младенец. Что вы мне дали?
– Инъекцию фенобарбитала.
– Который час?
– Полдень.
– Мой Бог! – воскликнул Джад. – Я должен выбраться отсюда.
– Джад, тебе необходимо полежать два-три дня. А потом поехать на месяц отдохнуть.
– Благодарю, Сеймур.
– Только благодарности мне не нужны.
– У меня есть очень важное дело.
– Ты знаешь, кто самые отвратительные пациенты на свете? – вздохнул доктор Харрис. – Врачи. – Он сменил тему разговора, чувствуя свое поражение:
– Петер провел здесь всю ночь. Он звонит каждый час и очень беспокоится. Он считает, что прошлой ночью тебя хотели убить.
– Врачи очень мнительны.
– Ты психоаналитик, – пожал плечами Харрис. – Возможно. Ты знаешь, что делаешь, но я не поставил бы на это и пенни. Ты уверен, что не сможешь остаться здесь на несколько дней?
– Нет.
– О'кей, тигр. Я выпущу тебя завтра.
Джад начал протестовать, но Харрис тут же оборвал его.
– Никаких возражений. Сегодня воскресенье. В этот день все должны отдыхать.
– Сеймур…
– И еще. Мне бы не хотелось изображать курицу-наседку, но что ты ел в последнее время?
– Не знаю. По-моему, что и всегда.
– Непохоже. Ладно. Я дам мисс Бедпен двадцать четыре часа, чтобы она откормила тебя. И, Джад…
– Да?
– Будь осторожен. Мне не хотелось бы терять хорошего клиента, – и доктор Харрис вышел из палаты.
Джад на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их вновь, симпатичная ирландка в белоснежном халате вкатывала в палату уставленный тарелками столик.
– Вы проснулись, доктор Стивенс, – улыбнулась она.
– Сколько времени?
– Шесть часов вечера. Он проспал весь день.
– У вас сегодня праздничный обед – индейка. Завтра – Рождество.
– Я знаю, – ему не хотелось есть, пока он не откусил первый кусочек, и неожиданно понял, что голоден как волк. Доктор Харрис приказал выключить телефон, и Джада никто не беспокоил. Он лежал в кровати, набираясь сил. Завтра они наверняка ему понадобятся.
В десять утра следующего дня доктор Сеймур Харрис влетел в палату Джада.
– Как мой любимый пациент? – просиял он. – Ты становишься похожим на человека.
– Я чувствую себя почти человеком, – улыбнулся Джад.
– Прекрасно. К тебе посетитель. Я не хотел, чтобы он испугался, увидев тебя.
Петер. А может, Нора. В последнее время они только и делают, что навещают его в больнице.