– Завтра. У меня приглашение на два лица. Пойдешь со мной?

– Вау! – воскликнула я. – Пойду.

Он окинул меня взглядом.

– Ты приедешь ко мне домой, и я тебя одену сам. Будешь как куколка. Идет?

– Спасибо.

К нам подошел официант и протянул счет. Сейфур взял его.

Я посмотрела в окно: там торопливо сновали люди, которым не было никакого дела ни до меня, ни до моих проблем.

Расплатившись с официантом, Сейфур продиктовал мне адрес и сказал, чтобы я приехала не позднее семи вечера. Вечеринка начиналась в восемь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дом Виктора Сейфура находился в Мэйфэйре. Симпатичный трехэтажный особняк едва виднелся за забором. Я подошла к воротам и позвонила Сейфуру на сотовый. Через минуту около меня вырос секьюрити во всем черном и, кратко кивнув, на плохом русском сказал мне, чтобы я следовала за ним. Я прошла по прелестной дорожке, справа и слева от которой высились живописные деревья, и оказалась вместе с молчаливым стражем около входной двери. Не успели мы подойти, как дверь распахнулась, и в проеме вырос высоченный негр в белой чалме. Он посмотрел на меня и сказал на чистейшем русском, что мистер Сейфур приказал провести меня в гардеробную и выбрать наряд, а также драгоценности для вечера. Он выпалил эту тираду и замолчал, ожидая ответа. Я выразила согласие и пошла следом, вертя головой по сторонам.

Дом поражал великолепием. Мы прошли мимо оранжереи и гостиной, сделанной в наполовину восточном, наполовину в европейском стиле: огромные витражные окна, отделка стен темным деревом, много изящных светильников из венецианского стекла, посередине – полукруглый диван, обтянутый кожей терракотового цвета, на полу – паркет со сложным узором: плитки разных тонов и оттенков выложены в виде распустившихся цветов.

Я чуть не споткнулась, заглядевшись на люстру, похожую на многоярусное платье, и посмотрела на негра. Он даже не обернулся. Наконец, пройдя по коридору, мы остановились перед высокой дверью. Негр распахнул ее и сказал, что оставляет меня одну, но не надолго. Времени – полчаса.

Дверь захлопнулась. Я словно очутилась в пещере Аладдина из сказок «Тысячи и одной ночи». Вдоль одной стены тянулись бесконечные ряды с блузками, пальто, шубами. Вдоль другой – полки с обувью и аксессуарами. А перед окном шли ряды вечерних платьев. Я двинулась туда. После недолгих колебаний остановилась на роскошном платье в полцвета шампанского с усыпанным стразами и блестками лифом. Потом подошла к полкам с обувью и выбрала туфли на шпильках золотистого цвета.

Посмотрев на себя в зеркало, я была просто потрясена: как будто это была не я, а голливудская звезда на красной дорожке в Каннах.

Не успела я полюбоваться собой, как в дверях вырос негр:

– Господин Сейфур просит вас к себе.

Он провел меня в маленькую комнату в темно-малиновых тонах и оставил одну. В одиночестве я пребывала недолго, вскоре в комнате появился Сейфур. Увидев меня, он громко причмокнул.

– Супер! Ты сама себе понравилась, когда смотрела в зеркало? – И, увидев мое недоумение, довольно хмыкнул: – У меня в доме современная система видеонаблюдения.

Сам Сейфур сегодня выглядел почти прилично: ему шел простой, но безукоризненного кроя темно-серый костюм с белой рубашкой и галстуком-бабочкой. Он подвел меня к стене, нажал кнопку, и передо мной открылись выдвижные полочки с драгоценностями.

– Выбирай.

Я была близка к обмороку, как никогда в жизни. Я покупала себе хорошие драгоценности по принципу лучше меньше, да лучше. Но они не шли ни в какое сравнение с коллекцией Виктора Сейфура. Все мои камни показались мне в эту минуту обыкновенными копеечными стекляшками.

– Быстрее! – Он бросил взгляд на часы. – Времени в обрез.

В результате мою шею украсило колье из золота с бриллиантами и топазом, уши – длинные висячие серьги из белого золота с бриллиантами, а средний палец левой руки – кольцо с большим бриллиантом.

– Даже страшно по улице ехать, – с нервной усмешкой сказала я. – Ограбят.

– Драгоценности застрахованы, – откликнулся Сейфур и положил свои лапы-клешни мне на талию. – Милочка, можешь ни о чем не беспокоиться.

Он прижался ко мне, и меня чуть не вытошнило. Брр-рр…

Мы вышли из дома в сопровождении все того же негра и сели в черный «Линкольн».

– Ну что, крошка, – самодовольно улыбнулся Сейфур, – посмотришь, как зажигают в лучших домах Лондона.

Мы держали курс на север. Именно там, в окрестностях города, и должна была состояться вечеринка.

Прежде чем попасть внутрь солидного особняка, мы прошли через три кордона охраны. Я поняла, что лондонские олигархи больше всего трясутся над своей безопасностью и стараются максимально оградить себя от нежелательных контактов.

Пройдя последнюю проверку, мы оказались на огромной зеленой лужайке. По ней неспешно бродили гости, а официанты, одетые в светлую форму, носились с подносами, на которых высились бокалы с вином и шампанским. Я окинула всех взглядом. Дамы были в платьях неброских расцветок: черных, серых, бежевых и нежно-кремовых, а от обилия драгоценностей просто рябило в глазах. Женщины были похожи на рождественские елки с переливающимися лампочками.

Большой трехэтажный дом с боковыми пристройками находился немного поодаль.

– Такая огромная лужайка, – шепнула я адвокату. – Можно на лошади верхом скакать.

– Конюшни находятся дальше. А за домом – поле для гольфа. Когда Леня покупал это поместье, он осматривал его на вертолете. Так было удобней. Да, кстати, если к нам подойдут, ты – зам. директора российского рекламного агентства. Это звучит солидней, чем твой турбизнес.

– Ясно.

Несколько минут мы фланировали по лужайке. Я взяла с подноса бокал шампанского и пила его мелкими глотками.

– Ой, хозяин идет, – оживился Сейфур. К нам подошла супружеская пара – ему лет пятьдесят с лишним, ей не больше двадцати пяти: кукольная блондинка с большими ресницами и маленьким ртом, похожим на сердечко. На ее шее красовалось колье с крупными бриллиантами, самый большой был обрамлен мелкими небесно-голубыми сапфирами.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Надменная блондинка даже не удостоила меня взглядом, глядя куда-то в сторону поверх моей головы, а Сейфура одарила холодной улыбкой.

Мужчина показался мне знакомым, и через секунду я его узнала. Это был крупный банкир, владелец банка, который погорел в период дефолта. Мои родители положили туда деньги, которые копили на новую машину, надеясь на высокие проценты, а когда банк лопнул, отец стучал кулаком по столу и орал, что лично «пристрелит этого сукиного сына».

Теперь «сукин сын» стоял передо мной и улыбался в седые усы, а я улыбалась в ответ, вспоминая, как отца едва не хватил удар, а мать плакала и говорила: «Володя, я тебя умоляю, не переживай, проживем и без этих денег».