— Да?
В голосе Ани слышался неприкрытый скептицизм по поводу искренности Нелли. Но та ничуть не смутилась. И продолжала:
— Дядя Нико мне много рассказывал про вас.
— Да?
— Может быть, вы и не знали, но он был о вас очень высокого мнения.
— Вот как!
От удивления Анька даже забыла, с кем разговаривает. Покойник лестно отзывался о ней в разговорах с Нелли? Вот уж диво, так диво.
— Вы меня ни с кем не путаете? — осторожно спросила Аня.
— Как можно! — рассмеялась Нелли. — У нашего Давида только одна жена. Вы!
— И покойный хвалил меня?
— В каждом нашем с ним разговоре он только и делал, что рассказывал, какая вы чудесная и замечательная.
А зачем же тогда дядя Нико прилюдно унижал и обливал грязью Аньку перед всей родней, если, по словам Нелли, в душе глубоко уважал и ценил жену своего племянника?
— Вы надо мной издеваетесь! — осенило наконец Аню, а Нелли обиделась.
— Что вы! Говорю чистую правду! А в чем дело? Вы не верите мне? Я действительно не лгу!
Девушка выглядела такой растерянной, что Аня поверила ей. И объяснила, почему не поверила Нелли вначале. И та продолжила:
— Да что вы говорите! Дядя Нико всегда критиковал вас перед родней? Это просто удивительно! Но… Но у меня есть также письма моего дяди. И в них он отзывается о вас весьма лестно. Уж письмам-то вы поверите?
— Письмам… Письмам — да. Поверю.
— Тогда я их вам покажу. Пойдемте.
И Нелли поманила Аню за собой. Разумеется, подруги тоже пошли следом. Письма были у Нелли в дорожной сумке. Этакая элегантная помесь коврика, крокодила и тумбочки на колесиках. Стоила она, наверное, целое состояние. Это подруги поняли по многим признакам. Как хороший конник может с одного взгляда отличить скаковую кобылу от никчемной батрачки, так и подруги могли с одного, ну, максимум с двух взглядов отличить действительно дорогую вещь от дешевки.
Нелли откинула крышку своей чудо-сумки и извлекла письма. Они были на грузинском. Но Аня уже достаточно поднаторела в изучении языка своего мужа, так что не без труда, но все же разобрала те строчки, которые касались непосредственно ее персоны.
— Действительно, все правда!
— Видите, я вас не обманывала!
— Это просто удивительно! — пробормотала Аня. — Он называет меня отличной хозяйкой, восхищается моим веселым нравом и крепким здоровьем. А уж про мою внешность пишет… Почитать, так я просто писаная красавица.
Это было полной противоположностью тому, что говорил дядя Нико про Аньку в поселке. Когда же и кому он лгал? Своей племяннице? Или своим односельчанам? Или он вообще нейтрально относился к Аньке, а все разыгрываемое им было просто показным шоу? Но зачем ему понадобился этот цирк? В поселке изображать ненависть к Аньке, а перед приемной дочерью лить сладкую патоку?
— Этого я не знаю, — вздохнула Нелли. — Но одно могу сказать точно, дядя Нико никогда и ничего не делал просто так. Такой уж у него был характер. Расчетливый.
С этим Аня целиком и полностью согласилась. Внезапно она перестала злиться на Нелли. И сама того не замечая, перешла с соперницей на короткую ногу.
— Ты давно прилетела?
— Нет. Самолет приземлился сегодня около полудня. В аэропорту я поймала такси и сразу же примчалась сюда.
Потрясающе! Значит, когда подруги увидели Нелли впервые, она только что сошла с самолета, на котором пролетела полмира. Тяжелое путешествие. А выглядела девушка так, словно только что сошла с обложки глянцевого журнальчика. И вещи. Где были ее вещи? Нелли прибыла без всякого багажа. Возникла на пороге словно фея из волшебной сказки.
— Вещи подвезли потом, — небрежно отмахнулась от вопросов Нелли. — Я уехала из аэропорта, поручив встречающим меня братьям забрать вещи и доставить их домой. Сама я не могла ждать. Хотела поскорей увидеть бедного дядю Нико. Как вы думаете, кто мог совершить такую дикость?
Подругам это тоже было крайне интересно. И еще у них имелись кое-какие подозрения насчет самой Нелли. Но ведь не скажешь малознакомому человеку, что в организации убийства вы подозреваете именно его. Поэтому девушки зашли издалека и принялись расспрашивать Нелли о том, какого рода отношения были у нее с отчимом.
Нелли изобразила дядю Нико если не святым, то во всяком случае очень близким к святости человеком. Не без своих странностей, разумеется. А кто из нас без странностей? Но все равно, по ее словам, дядя Нико был очень хорошим, добрым человеком. Со скверным характером, брюзгой и занудой, но зато имеющим золотое сердце.
— Он взял меня к себе, когда от меня отвернулись мои близкие родственники. И он не жалел ни времени, ни сил, чтобы воспитывать меня. А когда я захотела, он нашел средства и отправил меня учиться в США. Много ли людей сделает такое для своих детей? А он сделал это для меня, фактически чужой ему девчонки.
— Но ведь он являлся вашим опекуном.
— Да, и что с того?
— И мог распоряжаться вашими финансами.
— Только до моего совершеннолетия. А восемнадцать мне исполнилось уже давно. Полностью же распоряжаться средствами своего отца я смогла с двадцати одного года. А двадцать один мне исполнилось еще год назад.
— Значит, с прошлого года ты обрела полную финансовую независимость?
— Совершенно верно.
Итак, мотив, побуждающий Нелли избавиться от своего опекуна, отпадал. Он больше ведь не был ее опекуном. Вот если бы дядю Нико убили года два назад, тогда другое дело. А так ей просто не было смысла устранять дядю.
— Пошли отсюда! — с убитым видом произнесла Кира.
Аня не возражала. Она уже успела остыть. И теперь мечтала только о том, как бы подлизаться к своему сердитому Давиду и выпросить у него прощение. Время было уже позднее. На улице стемнело. Аня спешила. Но проходя мимо дома Васико и Тамары, внезапно остановилась.
— Кто это воет? — произнесла она.
— Какая-то собака. Пошли скорей.
— Нет, это не просто собака. Это собака Тамариной тетки.
Подруги тоже вспомнили саму тетку и ее отвратительного вида псину. Длинная, сухопарая, с огромным горбатым носом старуха и жирная, с короткими лапами и приплюснутой мордой с вечно слезящимися глазами собака, кажется, французский бульдог, были неуловимо похожи.
Зачем жившая на скромную пенсию тетка содержала это прожорливое чудовище, никто из родни понять не мог. Но она обожала свою собаку. И пес, кажется, платил ей взаимностью. Она называла его Швило — сынок. И совершенно непостижимым образом эта жирная псина была похожа на свою тощую хозяйку. Вроде бы ничего общего у них и не было. Но стоило взглянуть на них разок, как сразу же становилось ясно: они прожили вместе, под одной крышей долгие годы, и успели так основательно пропитаться друг другом, что стали похожи.