Продавщица несколько подивилась такому человеколюбию и дорогу к дому Кутеповых указала. Следуя ее пояснениям, подруги, выйдя из магазина, свернули направо, прошли до перекрестка и повернули еще раз направо. На околице поселка они увидели покосившийся дом с некрашеными стенами и гнилой крышей. Возле дома болтались без видимого дела два или три ребенка. Один из них был мальчик в куцей шубке, слишком большой для него ушанке и в варежках с вышитыми на них флажками.
— Это он! — прошептала Юлька. — Я эти варежки у Ромки дома видела. Они на меня с вешалки вместе с прочим барахлом свалились.
— Эй, пацан! — окликнула его Мариша. — Заработать хочешь?
Этот призыв возымел магическое действие. К подругам подбежал не один, а вся стайка мальчишек.
— Нет, только он, — сказала Мариша, выбирая младшего в приметных варежках.
Остальные разочарованно вернулись к своему занятию. Мальчик молча смотрел на подруг.
— Тебя как зовут? — спросила Мариша, плохо представляя, как нужно обращаться с детьми.
— Костей, — важно ответил мальчишка.
— Слушай, Костя, если ответишь на все мои вопросы, я обещаю, что накормлю тебя и братьев, — сказала мальчишке Мариша. — До отвала!
— И денег дай, — тут же сказал малец.
— Ладно.
— Сейчас дай! — настаивал Костя. — Сто рублей. А потом уж спрашивай.
Мариша дала ему деньги и спросила:
— Это ведь ты сегодня утром приходил к нам домой и вызвал одну тетю к озеру?
— Ну, — утвердительно кивнул головой малец.
— Кто тебе велел ее туда позвать?
— Дяденька один, — сказал Костя, шмыгнув носом.
— Какой дяденька?
— А я его не знаю.
— Но как он выглядел? — спросила у него Мариша, сильно сомневаясь, что пятилетний ребенок сможет детально или вообще хоть как-то описать пославшего его человека.
Однако соображалка у Кости работала гораздо лучше, чем можно было предположить.
— Триста! — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Да не скупись ты! Небось рубли прошу, не баксы!
— Вот! — уже протянула ему Мариша пятьсот рублей, так как меньше у нее не было, но тут же спохватилась: — А ты родителям эти деньги не отдашь? А то тебе ничего из них не достанется.
— Что, я совсем овощ, по-твоему? — обиделся на нее ребенок. — Не боись, они оба с самого утра зенки залили. Дрыхнут. Давай деньги, и я тебе того типа как есть похоже опишу.
Когда передача денег наконец состоялась, Костя вздохнул с видимым облегчением. Похоже, за свою короткую жизнь он уже достаточно хорошо изучил людей. И лишней наивностью в отношении их не страдал.
— Значит, так, дяденька этот был нездешний, — начал он. — И никого тут у нас не знал. Возле магазина стоял, когда меня увидел. Потом отвел к дому Уткиных, показал на жену ихнего сына, который разбился. Она на кухне чай пила и все перед окном мелькала.
— И что?
— Сказал слова, чтобы я ей передал. Я все в точности передал, он неподалеку ждал. Потом повернулся и поспешил к озеру.
— А ты куда пошел?
— В магазин. Еды купил! Куру-гриль! Эх, и вкуснота!
— А как выглядел тот мужчина?
— Да нормально выглядел, — пожал плечами Костя. — На машине он был.
— На какой?
— Не видел.
— Так чего же ты говоришь, что на машине?
— А он в кожаной куртке был, — ответил Костя. — Она хоть и на меху, а только до пупа. В такой куртке без машины он бы за час околел. И ботинки у него были не так чтобы очень толстые. Ну и джинсы вместо теплых штанов.
— А лицо?
— Обычное лицо, — пожал плечами Костя. — Молодое. Волосы темные. Коротко стриженные, наверное. Во всяком случае, из-под шапки не торчали. Нос средний такой, глаза серые. Побритый гладко. И пахло от него вкусно. Чем-то свежим. Ага, вот! Кожа у него на лице какая-то красная. Словно бы диатез. От шоколада такой бывает. — И мальчишка умолк.
— Что же, — вздохнула Мариша. — Спасибо и на том.
— Да, если вам интересно, что этот дядька в магазине делал, так он там коньяк покупал. Такую плоскую фляжку.
— Понятно, — кивнула Юля, мигом вспомнив находку на том месте, где Танька свалилась с обрыва.
Подруги уже собрались уходить. Костя позвал своих братьев, и они всей гурьбой двинулись к магазину, должно быть, подъедать жаренных на гриле курей. Но внезапно Мариша обернулась и спросила:
— Слушай, шкет, а сколько тебе годков?
— Восемь, — очень серьезно ответил мальчик.
Надо же! А росточком с пяти-шестилетнего. Теперь подругам по крайней мере стало понятно, почему на вид несмышленыш так обстоятельно изложил им свой разговор с предполагаемым преступником.
По дороге к дому подруги следом за братьями Кутеповыми завернули в магазин, где за пятьдесят рублей им позволили воспользоваться телефоном и позвонить в Питер. Точней сказать, лично Юлька звонить никому не хотела. Ее родители в эти выходные тоже собирались на дачу. А мать Юли была человеком экономным и не одобряла, когда на ее трубку звонят со стационарного телефона. Она бы просто не стала разговаривать с таким бессовестным человеком. А сотовая связь по-прежнему в Лисине не брала. Так что позвонила только Мариша. И, как оказалось, напрасно. Тамары Ильиничны дома не оказалось. Подруги немного погуляли, позвонили еще раз — и с тем же результатом. И вот, выходя из магазина, они увидели двигающуюся прямо на них «десятку» светло-кофейного цвета и с питерскими номерами. Внезапно машина остановилась возле подруг. И не успели они этому удивиться, как из салона выскочила Тамара Ильинична.
— Мама! — изумилась Мариша. — Что ты тут делаешь?
— Мариша! Ты жива! — с этим восклицанием Тамара Ильинична кинулась душить свою дочь в любящих материнских объятиях.
— Мама, объясни толком, в чем дело? — допытывалась Мариша. — Где все наши звери? И вообще почему ты приехала? Ты же не собиралась.
— Как это, почему я приехала? — изумилась Тамара Ильинична. — Ты обещала мне позвонить сразу же, как только приедешь. Я ждала весь вечер пятницы и всю субботу. Звонила тебе каждые десять минут, а телефон все время говорил, что он выключен. Конечно, я решила, что с вами произошло что-то ужасное.
— И в общем, вы были недалеки от истины, — пробормотала себе под нос Юлька, но Тамара Ильинична ее не услышала. Она самозабвенно ругала Маришу за невнимательность, не давая ей и слова вставить о том, что связь в этом дивном месте не работает.
— Зверей мы еще вчера отвезли твоей тетке Серафиме, а сегодня с утра собрались и приехали сюда, — закончила свой рассказ Тамара Ильинична.