Амелин выхватил у Наташи доверенную ей Асей книгу и бросился в коридор, откуда вскоре прозвучал удар по чему-то твердому. Мы не стали дожидаться стука падающего тела и стремительно гуськом выбежали в коридор. Амелин не зря хвалился своим ударом. Он действительно мастерски использовал книгу в качестве тупого оружия. В коридоре лежало бесчувственное тело человека, оглушенного внезапным ударом нашего соратника. В тот исторический момент, когда я весело прыгала через нашего распростертого противника, как лошадь в конкуре прыгает через препятствие, я простила Амелину все его былые прегрешения, нынешние и еще на пару недель вперед. Авансом. Я также поняла, что его некоторая самовлюбленность не может служить серьезной причиной для того, чтобы ему не быть моим другом. Но долго торжествовать победу не было времени, надо было спасаться. Сзади надвигалась новая опасность.
Не видя перед собой ничего, кроме спины переднего, мы неслись по коридорам и залам, путаясь в закоулках, шарахаясь от теней и натыкаясь на угловатые предметы. Я старалась изо всех сил не потерять из виду Асю и Амелина, так как у них были книги и они не успели оставить своих координат, а также Наташу просто потому, что она была моей подругой и не нашла бы самостоятельно дорогу назад из бесчисленных лабиринтов библиотеки.
Погоня надвигалась, нас умело обкладывали со всех сторон. Никогда бы не подумала, что тут ночью околачивается столько народу. Наконец случилось то, что должно было рано или поздно случиться при нашем безумном, паническом бегстве, когда ветер свистит в волосах. В какой-то момент Ася и Амелин исчезли в одном из коридорчиков, ответвляющихся в стороны от основной артерии, по которой мчались мы. Из другого, и тоже маленького, коридорчика вылетел плотный дядька и перекрыл нам путь за ними. Погоня наступала нам с Наташей на пятки, и мы уже не успевали обогнуть мужика, вернуться поискать пропавших. Приходилось думать о спасении собственных голов. Мы не разговаривали, чтобы сберечь дыхание, и единственная просьба, бившаяся у меня в мозгу, была о том, чтобы Наташа не отстала.
Воздух вокруг нас просто гудел с ураганной силой. Мимо пролетали бесконечные шкафы, столы, стеллажи. За нашей спиной раздавались возбужденные крики. Лавируя среди многочисленных поворотов, я старательно пыталась припомнить тот путь, по которому мы проникли в библиотеку. Где он начинался? О том, свободен ли он еще, думать мне не хотелось. Это окончательно бы подорвало мой дух.
Мы оторвались на самую малость от погони, но этого оказалось достаточно для того, чтобы они потеряли нас из виду так же, как до этого мы упустили Асю и Амелина. Но у охраны было огромное преимущество перед нами. Они могли без опаски обшарить все закоулки и делать это не торопясь. Без сомнения, скоро нас вновь обнаружат. Но я уже вспомнила, как нам добраться до внутреннего дворика, откуда шел ход в подземелье. Краткая передышка пошла нам на пользу. Охрана так и не догнала нас больше. Мы смело мчались вперед и неожиданно налетели на дедушку, который доверительно спросил у нас:
— Не нашли этих мерзавцев?
— Ищут, — правдиво ответили мы и слиняли.
До дворика мы добрались за считанные секунды, но там слонялся какой-то недотепа, которого раньше тут не было.
— Чего он тут гуляет? Тоже мне, нашел место, — с сарказмом сказала Наташа.
— Вот ведь не везет. Только избавились от погони, и на тебе. Я так и думала, что мы нарвемся на кого-нибудь. Все было слишком весело и удачно для того, чтобы быть правдой.
— Он ходит туда и сюда и может…
— Конечно, если бы он чуть медленнее ходил, то мы бы успели проскочить у него за спиной, пока он движется по направлению от нас.
Вот положение. Сзади рыщет орава пылающих местью охранников, которых мы нагло обманули, а тут этому субъекту приспичило совершить моцион. Это в три часа ночи. С ума сойти. Другого места выбрать не мог для своей прогулки. Шум, донесший до нас голоса преследователей, заставил нас решиться на активные действия.
— Ждем, пока он отойдет подальше от нашего входа, и кидаемся опрометью к нужной двери, — скомандовала Наташа.
— Может, он нас и не заметит, — поддержала ее план и я.
— Ну и что, если и заметит? Пусть попробует догнать. Живо среди водопроводных труб заблудится и будет еще нас на помощь звать, — кровожадно пообещала Наташа, которая вконец рассвирепела и была сейчас опаснее гремучей змеи.
Мы в две пары глаз пристально наблюдали за человеком в теплой куртке, который, как назло, встал на якорь прямо под нашим окном, откуда мы вели слежку за ним, и закурил.
— Кстати, а кто это может быть? — осенило меня.
— Сторож? — предположила Наташа.
— Или сообщник типа в маске, который валяется в кладовке.
— Ой, мы про него забыли, — расстроилась Наташа.
— Или один из друзей Амелина, стоящий на стреме, — продолжила я перечислять. — Видишь, выбор богатый. Но лица не разглядеть. И вот что, милая, если ты побежишь взглянуть на него, когда будем ломиться через двор, то сильно пожалеешь потом об этом, ясно?
— Я не сумасшедшая, — по-моему, несколько опрометчиво заявила Наташа. — Довольно с меня сегодняшних приключений.
— Похвальное благоразумие, — пробормотала я и услышала:
— А что это у тебя под мышкой?
В самом деле, я держала книгу, которой со мной поделилась Ася. В азарте погони я как-то забыла о ней и зажала ее под мышкой чисто автоматически. Теперь же я с искренним изумлением разглядывала первую в моей жизни украденную ценность. Ощущения были самые волнующие. От восхищения собственной ловкостью до горького сожаления о моральном падении и глупости.
— Мы ее украли, — упавшим голосом проговорила Наташа. — Мы преступники! Не могу поверить, что я это сделала. В голове не укладывается, как это я — и вдруг воровка.
— Ничего теперь не попишешь. Назад, с извинениями я тебе не советую соваться. Даже чтобы вернуть ее на место. Могут быть неприятности.
— Что же мы с ней сделаем? Оставим тут?
— Не мели ерунды. Как мы ее оставим? А если ее найдут нечестные люди, которые захотят присвоить? Нет уж, оставим ее у себя. За себя я, по крайней мере, могу поручиться, а за них — нет.
— Берем ее с собой? — поразилась Наташа. — По-моему, теперь ты сошла с ума.
Но дальнейшую дискуссию пришлось прекратить, потому что человек, маячивший на улице, снялся с якоря. Он отошел немного вперед и стал задумчиво оглядывать внутренний фасад здания, что звучит неправильно, но зато точно выражает саму суть: по всей стене вилась чугунная пожарная лестница, которая вела в окна. Они, конечно, были забраны решетками, но форточки в нескольких местах оставались открытыми. Вот на них и обратил внимание человек на улице. Он попытался взобраться на лестницу. Первая его попытка не увенчалась успехом, так как он не смог дотянуться до первой перекладины. Тогда он принес и поставил под нее пару фанерных ящиков, с помощью которых достиг первой перекладины. Он так увлекся альпинизмом, что у него не оставалось внимания ни на что другое.