— Ну ясно, — произнес наконец Игнат. — Это та самая тачка, которая пропала у нашего бравого отставного капитана.
— Величко? — догадалась Кира. — Это его тачка лежит в лесу?
— Его или не его, сейчас поедем и выясним, — заявил Борис. — Ну что, девочки, напились чаю? Можете поехать с нами и показать то место, где нашли тачку?
Подруги с обреченным видом кивнули. Они уже поняли, что ничем иным, кроме этой чертовой садовой тачки, деревенские менты заниматься не намерены. Что им маньяк? Что им таинственные манипуляции доктора Голиафа? Что им убийство девушки Галины, которая могла что-то такое секретное знать, за что и пострадала! Все это меркло перед лаврами, которые они получат, вернув садовую тачку ее законному владельцу!
И, тяжело вздохнув, подруги почувствовали неимоверную усталость, которая вдруг навалилась на них. Что-то доказывать Борису и Игнату, требовать от них помощи они были уже просто не в силах.
— Мы немного приведем себя в порядок и поедем, — уныло кивнула головой Кира. — Можете заводить машину.
Девушки наспех умылись, воспользовавшись мылом и полотенцем, которые им выделил Игнат. И, насколько это возможно, расчесали волосы друг другу, вытряхнув из них сор, а также поправили испачканную и порванную во многих местах одежду. Единственное обстоятельство, которое их несколько примиряло с действительностью, было то, что их женская честь, судя по ощущениям, этой ночью ничуть не пострадала. Кто бы ни были их похитители, на добродетель беззащитных бесчувственных подруг они не посягнули.
И с одной стороны, это, безусловно, было хорошо. Но с другой… Что же, они настолько плохи, что уже в мужчинах и нормальных животных инстинктов не будят? Неужели с ними все обстоит так скверно?
Однако, несмотря на переживания личного характера, садовую тачку они ментам найти помогли. И даже слабо улыбнулись, увидев, как буквально расцвели в улыбках эти наивные простые ребята.
— Девчонки, вы сами не понимаете, какое огромное дело сделали! — восторженно тряс их за плечи Борис. — Это же все меняет!
Что именно меняла несчастная садовая тачка, которой грош цена в базарный день, подруги взять в толк не могли. Они внезапно почувствовали себя совсем плохо.
— Эй, вам же надо к врачу! — встревожился Игнат, видя, как побледнели девушки, даже капельки холодного пота у них на лбу выступили. — Вот мы оба идиоты! Вам же с сотрясением мозга пластом лежать надо, а не по лесам рыскать! Борис, грузи тачку в багажник!
— Ничего, ничего, — слабым голосом промямлила Кира, натужно улыбаясь. — После того, как мы добирались отсюда до вас и никто не хотел нас при этом подвезти, нам уже гораздо лучше.
— Вот тогда нам было действительно плохо, — добавила Леся. — А сейчас сущие пустяки.
— И все равно мы немедленно едем к врачу!
— Только не в наш санаторий! — встревоженно подняла голову Кира. — Мы теперь нашим врачам не доверяем. Кто их знает, вдруг до смерти залечат!
Нет, нет, — заверил ее Игнат. — Не волнуйтесь. Отвезем к нашему поселковому фельдшеру. Она у нас по совместительству еще и знахарка. Травы всякие знает. Так что поставит вас на ноги, не сомневайтесь. К ней со всей области на лечение ездят. Хорошая тетка.
* * *
Итак, в своем люксе подруги очутились только после обеда. Та женщина, которая в Замостье выполняла роль фельдшера — знатока всех болячек, а при необходимости и акушерка, помогла и подругам. Она сразу же ощупала им головы мягкими руками, от которых, казалось, волнами исходило приятное тепло. И словно по волшебству боль и головокружение у подруг почти сразу же прошли.
— Здорово же вас кто-то приголубил, — покачала головой женщина.
Но, узнав, что без сознания подруги пробыли с полуночи почти до рассвета, недоуменно покачала головой.
— Видимо, вам еще и лекарство какое-то вкололи, — сказала она. — Ушибы не настолько уж сильные. И головная боль, скорей всего, — это именно последствие введенного вам препарата.
Женщина дала подругам какие-то мешочки с сухими истолченными в порошок травами, велев заваривать их три раза в день и пить.
— И двигаться вам сегодня много не надо, — сказала она подругам. — Не знаю, что за лекарство вам ввели, поэтому лучше вообще сегодня полежать в спокойной, тихой обстановке.
Но полежать девушкам толком не удалось. Только они, оказавшись в своем номере, прилегли на свои кровати и закрыли глаза, собираясь уснуть, как вдруг их внимание привлекли к себе какие-то крики. Кричали за окном.
— Ах, вот ты гад какой на самом деле! Погубил невинного ребенка, а теперь еще и морду в сторону воротишь!
В голосе было столько злости и человеческой боли, что подруги, позабыв про свои пострадавшие головы, резво спрыгнули с кроватей и поспешили на террасу. Там они увидели средних лет женщину, которая вырывалась из рук охранников и продолжала кричать, обращаясь к скорбно застывшему в дверях лечебного корпуса Семену Голиафовичу.
— Думаешь, я не знаю, что ты с моей Галиной спал? — кричала женщина. — Да, если хочешь знать, она мне все-все про тебя и твои бесчинства рассказывала. И это надо же, чтобы до такой непотребщины додуматься! И не смотри на меня, мерзавец! Дырку небось не прожжешь! А похороны Галины оплатить изволь! Полностью! А то я и тебя, и твою богадельню на весь мир ославлю!
Больше подругам ничего не удалось разобрать. Охранники утащили мать Галины уже достаточно далеко. Так что отдельных слов ее было не слышно. Одни невнятные проклятия, которыми бедная обезумевшая от горя женщина продолжала осыпать доктора Голиафа. Тем не менее кое-что в ее словах заставило подруг насторожиться.
— Она сказала, что Галина еще и спала со своим начальником? — ахнула Леся. — Интересно, а То-лик об этом знал?
— Всяко может быть, — пожала плечами Кира. — Да и не похож он на человека, который бы стал возражать, чтобы его невеста спала с начальством. Небось сам же благодаря этому для себя льготы разные урывал. Дрянь он порядочная.
Интересно, а что такое непотребное заставлял Голиаф делать Галину? — подумав, задала Леся следующий вопрос.
До сих пор она полагала, что знает о сексе все. А тут вдруг подворачивается возможность узнать еще кое-что новенькое. Киру слова матери Галины тоже взволновали. Но по другой причине.
— Вот насчет непотребного нам с тобой стоит у нее узнать поподробней! — воскликнула она. — Побежали скорей! Надо успеть перехватить мать Галины, пока охранники не вытолкали ее очень далеко.
* * *
Но ничего у них не вышло. Пока они собирались, одевались, спускались вниз и бежали к выходу из санатория, женщина словно в воду канула. Видимо, охранники Голиафа не удовольствовались тем, что выставили женщину вон с территории санатория. Но для верности решили довезти ее до дома, чтобы той уже не удалось вернуться назад.