– Виктор, что случилось? Объясни нам, что происходит в твоем доме по ночам?
Это произнесла первая супруга Виктора Алексеевича.
Вот Анастасии Владимировне пьяненькая Кира с удовольствием бы поставила твердую пятерку и даже с плюсом. Дама обладала хорошим вкусом. И даже поднятая с постели, выглядела вполне прилично.
Но Виктор Алексеевич, в отличие от Киры, был трезв как стеклышко. И потому очень и очень далек от восторгов по поводу удачного выбора его бывшей супругой одежды для сна.
– Не знаю, – пробормотал он. – Может быть, Люда знает.
Увы, как раз хозяйки дома среди собравшихся и не было. Кира слегка похолодела. Это отсутствие казалось ей весьма настораживающим. Но не успели все обменяться испуганными взглядами, как в холле раздались легкие шаги, и знакомый мелодичный голос произнес:
– Что случилось? По какому поводу собрание?
– Люда! – гневно воскликнул Виктор Алексеевич, оглядывая жену с головы до ног. – Ты одета? Куда ты ходила в такой час?
Людмила и в самом деле была одета в коротенькую курточку. А ее аппетитную круглую попку обтягивали голубенькие джинсики, украшенные изумительно красивой вышивкой.
– Выходила подышать свежим воздухом. А что? Мне не спалось. Ты же знаешь, милый, какая я впечатлительная! Сон ко мне не шел. Вот я и решила, что глоток свежего воздуха пойдет мне на пользу.
– Ладно, – сварливо перебил ее муж. – С тобой мы поговорим позже!
Подруг его тон покоробил. Что с их хозяином? Чего он злится? И в самом деле, проступок Людмилы был непропорционален агрессивному тону Виктора Алексеевича. Видимо, между супругами не все так гладко, как казалось на первый взгляд. Однако они не успели хорошенько обдумать эту мысль. Потому что дядя Митя задал следующий интересный вопрос:
– Но если все тут, то кто же тогда кричал?
– В самом деле?
Все принялись переглядываться, пытаясь вычислить отсутствующего.
– Все домашние тут.
– Минуточку! – внезапно воскликнула Нина. – А Ира где?
Валькирии, которую Виктор Алексеевич также попросил, вернее, приказал остаться у него в доме (утром он собирался еще раз поговорить с девушкой о ее поступке), среди взбудораженных гостей не оказалось. Все поспешили в ее спальню. Но и в спальне девушки не было.
– Очень непонятно. И где же она?
– Надо искать! – твердо произнес Виктор Алексеевич. – Мне это все очень не нравится. Посмотрите – ее верхняя одежда и обувь на месте. Значит, убежать из дома она не могла.
– Конечно, не могла! – твердо заявил один из охранников. – Мимо нас и муха не пролетит. Не то что эта корова.
Это было не вполне вежливо, но зато доходчиво. Валькирия находилась где-то в доме. И всем захотелось ее отыскать.
Гости по очереди осмотрели все общие помещения, вроде холла и столовой, а прислуга рассыпалась по служебным. Потом подошла очередь спален. И когда вся процессия во главе с Виктором Алексеевичем подошла к дверям спальни Людмилы, Кира на всякий случай покрепче вцепилась в свой коньяк. Это была последняя комната в доме, которая еще не подверглась осмотру. И Кира оказалась права в своих прогнозах.
Двери в спальню хозяйки распахнулись, и по дому пронесся то ли стон, то ли вздох.
– Ой, божечки! – прошептала простодушная деваха из Белоруссии, выполнявшая функции горничной в доме. – Это что же такое творится?
– Эй! – громко заволновалась повариха. – Вы там! Чего смотрите? Хозяина-то! Хозяина держите! Сомлел весь, болезный!
Виктор Алексеевич в самом деле был плох. Он тихо оседал на пол, держась рукой за сердце. А другую протягивая в сторону кровати, на которой обычно спала его молодая и такая прекрасная жена. А сейчас занимала совершенно другая женщина, непонятно как очутившаяся в ее спальне.
– Это же Валькирия! – ахнула Леся прямо в ухо подруге. – Вот страх-то!
Да уж, эту персону назвать прекрасной не рискнул бы никто. Черты лица у лежащей без движения женщины исказились. Так что даже не слишком сведущим в медицине людям было понятно, что никакой врач тут уже не поможет. Кожные покровы приобрели синеватый цвет. И на них выделялись пятна, при виде которых Кира с Лесей дружно вздрогнули.
– Узнаешь? – прошептала Леся.
Кира вместо ответа поднесла к губам бутылку и, булькая, сделала большой глоток. Лишь после этого она кивнула. Да, точно такие же пятна проступили на теле Иннокентия Павловича после того, как он отведал тех конфеток. Видимо, Валькирия хлебнула того же яду. Вот только чья же рука преподнесла ей его?
Сгрудившиеся в коридоре родственники взволнованно перешептывались. Кто-то тихо плакал. Одну служанку приводили в чувство. Молодцом держались только подруги и на удивление быстро оклемавшийся Виктор Алексеевич. После того, как первый приступ у него прошел, приставленная к нему медсестра сунула ему какую-то таблетку, и он сумел взять себя в руки.
Но, как оказалось, даже в экстремальной ситуации хозяин дома не забыл про свои болячки. И, обогнув тело Валькирии, внезапно с изумлением уставился на тумбочку возле кровати.
– Не может этого быть! – воскликнул он, и в его голосе явственно прозвучала обида и даже возмущение.
– Что именно?
– Она выпила мое лекарство! – произнес Виктор Алексеевич. – Видите! Пустой стакан!
– Возможно, это просто стакан?
– Нет! – настаивал Виктор Алексеевич. – Это именно мой стакан. Я каждую ночь пью из него отвар! И никто и никогда не берет его для других нужд!
– А почему он в таком случае стоит тут?
Кира уже выяснила, что у супругов в доме были разные спальни. И в своем замечательном халате Виктор Алексеевич появился не из спальни жены, а из своей собственной. Значит, до того, как раздался крик, он благополучно почивал в своей кровати. Так почему же стакан с его лекарством очутился тут?
– Я его забыл.
– Забыли?
Откровенно говоря, Кира ему не поверила. Виктор Алексеевич был просто помешан на своем здоровье. И чтобы он забыл лекарство? И не пришел потом за ним! Просто в голове не укладывается. Виктор Алексеевич поймал ее недоверчивый взгляд и повторил:
– Ну да. Забыл.
– А почему не вернулись и не забрали? Только не говорите, что легли спать, не приняв лекарства. Это на вас не похоже!
– Верно, – смутился тот. – Принял. Нина приготовила мне вторую порцию. А к жене я не стал возвращаться, потому что мы немного с ней поспорили. Она наговорила лишнего. И признаюсь, я решил, что будет лучше, если до утра мы не увидимся. А к утру она остынет и…
Тут он осекся, с ужасом глядя на в самом деле остывающее тело другой женщины на кровати своей жены.