— Откуда вы знаете? — поразилась Мариша.
— Я не слепая и не глухая, — с достоинством ответила Светлана Георгиевна. — И я достаточно пожила на этом свете, чтобы смекать, что к чему.
— Значит, он в нее влюблен, — сказала Серафима Ильинична. — Так почему бы ему на ней просто не жениться?
— Потому что у него жена, — пояснила Светлана Георгиевна. — И, честно говоря, я не замечала, чтобы он так уж был влюблен в Софочку. Скорее всего, ему просто нужно было место, где он мог бы уединиться и отдохнуть. Ну а в двух комнатах они друг другу не мешали.
— Мог бы купить себе отдельную квартиру и отдыхать там сколько душе угодно, — сказала Мариша.
— А убираться кто будет? А обед готовить? А.., а постель согревать? Здесь же он имел все в одном лице, без особых проблем, — усмехнулась Светлана Георгиевна.
Неожиданно дверь отворилась, и на пороге возник тот самый субъект, которому мы только что перемывали косточки. Михаил Федорович был высок ростом, и этим его достоинства исчерпывались. Дальше начинались сплошные недостатки. Кожа у него была бледная и какая-то нечистая. Глаза мутные и бегающие, а волосы редкие и жесткие. В общем, очаровашка. Конечно, и годы его не пощадили. Страшно было даже представить, что женщина могла лечь с таким в постель.
— Светлана Георгиевна, — обратился он к «хозяйке», — кто эти люди и что они тут делают?
— Миша, неужели вы меня не узнаете? — спросила Серафима Ильинична, поднимаясь со стула.
— Боже мой! Это вы?! А что, Валериан Владимирович уже нашелся?
— Нет. А почему вы так решили? Но нам удалось поймать сообщницу преступников.
— Сообщницу? — Михаил Федорович заметно побледнел.
— Да-да, — закивала Серафима Ильинична. — И вы не поверите, но ей оказалась ваша сотрудница — Софочка.
Светлана Георгиевна тихонько «ойкнула», а Михаил Федорович, похоже, не на шутку испугался.
— Что вы такое говорите? — пробормотал он с дрожью в голосе. — Уважаемая Серафима Ильинична, вы уж извините, но мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для розыгрышей. У нас тут как раз возникла проблема… И как раз из-за того, что куда-то подевалась Софочка.
— Это вовсе не розыгрыш, — сказала Мариша. — Лучше бы вам не надеяться на то, что ваша Софочка вернется в ближайшее время. Эй, что это с вами?
Михаил Федорович тихонько вздохнул и начал сползать вниз по стенке.
— Вот это любовь! — в восторге шептала мне на ухо Серафима Ильинична.
— Чего он так перепугался? Прямо лица на нем нет, — зашептала мне в другое Мариша.
Тем временем Светлана Георгиевна с Севой приводили Михаила Федоровича в чувство. Очнувшись, он обвел нас всех полубезумным взглядом и пробормотал:
— Так это не шутка? Когда же ее арестовали?
— А что она сделала, вас не интересует? — с ехидной усмешкой спросила Мариша.
— Да-да, — поспешно закивал Михаил Федорович. — Что же она натворила?
— Ничего особенного, пыталась получить выкуп за Валериана Владимировича, то есть блефовала, не имея на руках ровным счетом ничего, кроме пары на «двойках».
— Что? При чем тут покер? Господи, да говорите же вы нормально! Она что, похитила Валериана Владимировича?
— Да, похитила. Только потом кто-то у нее его увел, — сказала Серафима Ильинична, не замечая яростных взглядов, которые бросал на нее Сева.
— Чушь какая-то, — пробормотал Михаил Федорович. — А где она сейчас?
— В милиции, — сообщила Мариша, и бедняга еще больше побледнел.
— Я должен немедленно сообщить об этом Петру Леопольдовичу, — прошептал он, когда снова пришел в себя. — Петр у нас специалист по чрезвычайным ситуациям, в прошлом вояка, вот и пусть решает, как быть дальше. А у меня что-то с головой… Ничего не соображаю.
Михаил Федорович выбежал из кухни и помчался в комнату напротив. Дверь оставалась открытой, и мы увидели, как он подскочил к полному лысоватому средних лет мужчине и начал что-то шептать ему на ухо. Выслушав коллегу, Петр Леопольдович тоже побледнел. Он тотчас же утратил интерес к перепалке с финнами и, покинув кабинет, направился к нам.
— Серафима Ильинична, здравствуйте, что вы тут за слухи распускаете? — выпалил он на одном дыхании, едва переступив порог кухни. — Что случилось с Софочкой?
— Она в милиции, — сказала Маришина тетка. — Ее арестовали на вокзале, когда она пыталась получить выкуп за Валериана Владимировича.
— Мы погибли, — прислонившись к стене, пробормотал Петр Леопольдович.
Сева и Светлана Георгиевна бросились к нему с мокрым полотенцем и стаканом воды, но он оказался покрепче Михаила Федоровича и, судя по всему, вовсе не собирался падать в обморок.
— Ну, не стоит расстраиваться, — попыталась утешить его Серафима Ильинична. — Подумаешь, будут у вас еще и другие заказы. Не свет же клином сошелся на этих финнах?
Петр Леопольдович бросил на нее ничего не выражающий взгляд; похоже, он не понимал, о чем она толкует.
— Я должен идти, — пробормотал он наконец. — Просто не представляю, как объяснить нашим гостям, что контракт придется подписывать без Софочки. Господи, почему я так доверял этим двоим, почему тоже не выучил финский? Может быть, кто-нибудь из вас знает финский?
Увы, никто ему не мог помочь.
— Я пропал, — прошептал Петр Леопольдович. — Чувствую, что Микке и Юсси сейчас соберутся и уедут, а мы окончательно разоримся. — Он направился к выходу, но у порога остановился и, обернувшись, сказал:
— Извините меня, дорогая Серафима Ильинична, я совсем забыл про вашу беду. Вы пришли ко мне за помощью, а я, словно последний эгоист, думаю только о своем кошельке. А ведь вы можете потерять самого дорогого человека… Так чем же вам помочь?
— Благодарю вас, мне уже помогли, — ответила Маришина тетка.
Петр Леопольдович помотал головой, пытаясь усвоить полученную информацию. Затем молча пожал плечами и, кивнув нам напоследок, вышел из кухни.
Несколько минут спустя раздался очередной взрыв финской брани. Должно быть, Петру Леопольдовичу все-таки удалось довести до сведения финских гостей, что Софочки нет и в ближайшее время она не появится.
Решив не дожидаться окончания переговоров, мы попрощались с милейшей Светланой Георгиевной и покинули офис.
— Один из них замешан в этой истории, — сказала Мариша уже на улице. — А может быть, оба замешаны. Вы заметили, как они перепугались, когда узнали, что Софочка в милиции? На них жалко было смотреть, они стали.., точно мокрые белые мыши. Вы как хотите, а я считаю своим прямым долгом проследить за ними.
— Как же ты одна?! — заголосила Серафима Ильинична; в ней вдруг проснулись родственные чувства к племяннице. — Если с тобой что-нибудь случится, то что я скажу твоей матери? Я останусь с тобой.