– Как же мы будем делить? – наконец спросил Саша.
– А у нас… – начала Инна, готовясь сообщить, что имеется еще чуть больше шестидесяти тысяч долларов и плюс несколько милых безделушек, но ее перебила Тамара Алексеевна.
Собственно, она ее даже не перебивала, а просто заглушила. Таким образом, Иннину исповедь просто никто не услышал и очень хорошо, что не услышал, потому что Тамара Алексеевна решила открыто не противиться и пойти на хитрость. Видимо, надеясь потом поодиночке обработать каждого из своих мужчин, доказав им, что отдавать сокровища неизвестно кому просто глупо.
– Перед тем как делить драгоценности, их нужно показать ювелиру, – сказала она, – чтобы он оценил их стоимость. И, уже исходя из этого, мы будем все делить. Разумеется, нашей семье, как основным наследникам, причитается главная часть клада. Девушки, вас мы тоже не забудем и после оценки сделаем вам подарок.
Дедушка, привлеченный шумом, спустился вниз и, пока все жадно разглядывали драгоценности, не спускал глаз с Гиви.
– По-моему, – сказал он, – среди нас есть более достойные претенденты на этот клад. Я имею в виду прямых потомков князя. Ну просто одно лицо!
Тамара Алексеевна проследила его взгляд, и ей стало не по себе. Мать еще два дня назад поделилась с ней своим открытием, поэтому дочь была полностью в курсе дела.
– Кто это? – деланно удивилась она. – Я видела фотографию князя, здесь нет никого, кто был бы на него похож. Мама, ты ведь знала князя лично, что ты скажешь?
– Кто здесь похож на князя? – тоже удивилась бабушка. – Ты, старый, совсем из ума выжил.
– Я тоже видел фотографию, – живо смекнув, куда ветер дует, сказал Иван Алексеевич. – Ты, дед, что-то путаешь.
– Никто не похож? – растерянно спросил дедушка. – Должно быть, мне и в самом деле лучше пойти прилечь. В глазах какие-то образы встают. Так что, никто не видит сходства?
– Никто, – дружно заверила его вся семья.
– Мы видим, – сказала Юля, которой вдруг стало противно от всей этой комедии.
О себе девушки позаботились, а вот про Гиви им как-то не пришло в голову подумать и заранее отложить его часть находки. Теперь надо было хотя бы немного помочь парню.
– Вот, – сказала Юля, швыряя на стол рядом с драгоценностями фотографии князя, полученные от смотрителя в краеведческом музее города Боржоми. – Познакомьтесь с истинным наследником князя, которому и решать, как поступить с драгоценностями.
Разумеется, девушкам пришлось убраться сразу же после того, как Гиви удалился из дома Тамары Алексеевны, прихватив с собой свою часть добра. Впрочем, нужно заметить, что он поступил благородно и взял лишь то, что ему причиталось без всяких там происхождений, а просто за участие в поисках клада. Тамара Алексеевна заявила, что не потерпит больше в своем доме наглых обманщиц, которые воспользовались ее добротой и жестоко обманули ее.
– Это мне урок впредь, – говорила женщина, зорко следя за тем, чтобы несостоявшиеся невестки не прихватили с собой чего-нибудь из драгоценностей. – Нечего пускать за порог всяких подозрительных личностей, – начала она свою обличительную речь. – Вы меня разорили, вы недостойны войти в нашу замечательную семью. Вы разбили сердце моему отцу, сообщив ему, что его ребенок, которого он привык считать своим, на самом деле не от него. И вы оскорбили мою мать, прилюдно вытащив на свет божий грязное белье. И к тому же вы обманом выпытали тайну нашего рода и…
– И посмели найти для вас клад, – прервала ее Инна. – Вот что, уважаемая, семейка ваша рваческая, не говоря уж о том, что вы под носом у истинного владельца нагло присвоили себе драгоценности, которые ваш предок просто-напросто украл у него, верней, у его предка. Помолчите, а то дождетесь, что я пойду в органы и заявлю о том, что вы выкопали из земли клад и даже не подумали сообщить об этом правительству. А ведь этот клад вполне может покрыть национальный долг Грузии и позволить ей окончательно отстроиться после войны. Как думаете, каковы будут их действия?
Тамару Алексеевну словно ветром сдуло. Девушки без помех собрали вещи и вышли в сад, где их уже поджидали сконфуженные братья.
– Пойду попрощаюсь с Упиратом, – сказала Юля.
Никто не стал за ней следить, так как Инна в это время начала перечислять по пунктам, почему они с подругой не желают входить в семью, и близнецы полностью сконцентрировали свое внимание на ней.
– Ко всему прочему, вы разговариваете совершенно безграмотно, – напоследок заявила Инна, увидев, что Юля закончила ковыряться в конуре Упирата.
После этого ее заявления братья почему-то отказались проводить девушек до самолета. Впрочем, это было подругам только на руку. Они без помех отправили денежные переводы и посылки в Питер, надели на себя самые неброские из украшений и отправились в аэропорт.
Михайловский топтался на месте уже второй день. Опрос Любочкиных подруг ничего не дал. Никто из них не знал ее второго любовника не только в лицо, но даже по имени. Судя по всему, она хорошо умела держать язык за зубами, в отличие от ее первого любовника – убиенного Алексея, который познакомил ее с некоторыми из своих друзей.
Отпечатков пальцев в квартире Любочки была масса. Но все как-то не по делу. Больше всего самой хозяйки, что вполне логично. Но имелись также и трое мужчин, в разное время бывавших в гостях у Любочки.
Но, увы, один из них ни разу не попадал в поле зрения милиции, и потому его отпечатки не содержались в памяти милицейского компьютера. Михайловскому оставалось только мечтать о том времени, когда отпечатки пальцев всех граждан страны будут содержаться в особом банке данных и для опознания гражданина ему вовсе не обязательно быть уголовником. К тому же эти отпечатки можно было считать весьма спорными, поскольку они были оставлены лишь в одном месте, а именно под подоконником.
Отпечатки второго визитера принадлежали убитому охраннику, а он был стопроцентно мертв к моменту убийства Любочки. А вот «пальчики» третьего, хорошо известного милиции, были не слишком свежими, поэтому ими решили заняться чуть позже.
Одно было ясно – таинственному Любочкиному приятелю очень не хотелось себя обнаруживать. Тому могло быть несколько объяснений. Самое простое: он женат, а супруга могла быть Любочкиной подругой или работать вместе с ней. Для проверки этого предположения следователь отрядил двух оперов. Они старательно проверили всех бывших Любочкиных подруг, но среди них только одна была замужем, причем за таким тюфяком, что в любовных связях никак не заподозрить. Да и его «пальчики» не совпадали с найденными в квартире.
Остальные подруги находились в вольном полете, и следователь даже подумал: не тут ли кроется объяснение странного Любочкиного молчания. Вдруг она просто боялась, что шустрые подружки уведут у нее красивого любовника? Но дело осложнялось тем, что Любочкины подруги тоже опасались Любочки и ни одна ни на секунду не оставляла зашедшую в гости красотку наедине со своими кавалерами, не отлучаясь даже в кухню. Так что близко сойтись с кем-либо из них у Любочки не было практически ни малейшего шанса.