Людмила Павловна не могла больше разговаривать с Маришей. Она торопилась на вокзал, встретить подругу с поезда или получить от подруги какую-то передачу. Мариша толком не вслушивалась во взволнованный лепет пожилой женщины. Та все говорила и говорила что-то про домашние малосольные огурчики, которые вряд ли доедут по такой погоде. И про мед в сотах, который тоже, наверняка, весь помялся. Хорошо еще, что она догадалась положить его в несколько слоев целлофана. А ну, как прорвется? Ведь все же сделается сладким!
Но Мариша ее уже не слышала. Что ей какой-то там мед, пусть даже и самый что ни на есть лучший и даже в сотах? Маришу интересовал убийца. И теперь она почти не сомневалась, что у Тани Рябовой был не один секрет, а гораздо, гораздо больше.
— Мало того, что она никакая не племянница и не спортсменка, так она еще и прожила в Питере почти три года. А всем зачем-то втирала, что совсем недавно приехала из своего села.
Людмила Павловна и название села сказала — Саратовка. Вот так очень просто. Саратовка под городом Саратовом. При всем желании не запутаешься.
Больше ничего примечательного во время траурной церемонии не произошло. Спортсменки расходились подавленными. Да, когда Таня Рябова была живой, они не очень-то ее любили. Прямо сказать, совсем не любили, а некоторые так и от души ненавидели. Но теперь она умерла и перестала быть угрозой для команды «синхронисток». И все сразу же изменилось.
Теперь девушки искренне жалели погибшую. И в толпе то и дело слышались тяжелые вздохи, а то и всхлипы. Дядя Ибрагим не позаботился о том, чтобы приготовить поминальный стол. Никаких указаний от него на этот счет агенты ритуальной конторы также не получили. Да и деньги, которые выделил спортивный чиновник на похороны своей «племянницы», никак не предполагали поминальной трапезы, пусть даже и самой скромной.
Так что девушки сами решили, что сядут в каком-нибудь кафе и помянут погибшую за свой счет.
— Все-таки она была одной из нас.
— Да, при жизни мы ее не любили, но теперь нам ее жалко.
— Молодая еще, ей бы жить и жить!
— Но и дядя ее каков! Сквалыга!
— Поскупился на похороны родной племянницы!
Мариша знала правду о том, почему так произошло, но помалкивала. Ни к чему сейчас рассказывать девчонкам всю правду. Расследование еще не закончено. Убийца не пойман. И чем меньше народу будет посвящено в то, как на самом деле обстоят дела, тем лучше.
Когда девушки уже нашли подходящее, по их мнению, кафе, устроились в нем и сделали заказ, потребовав, чтобы в меню обязательно были блины и что-нибудь типа компота или киселя, в кафе появилась еще одна героиня — Нина Сергеева. При виде нее остальные возмущенно подняли шум.
— Почему опоздала?
— Не могла приехать вовремя?
— Что у тебя за такие важные дела, что ты даже нашу подругу не смогла в последний путь проводить?
Теперь Таня Рябова была для них уже подругой! Невероятно, как быстро меняется человеческое мнение. Совсем недавно вся команда дружно завидовала и ненавидела Таню Рябову за то, что у нее такой богатый и влиятельный дядя, который души не чает в своей племяннице. Но стоило зависти уйти, как на смену ей тут же пришли и жалость, и сочувствие.
Но Нину протесты подруг по команде ничуть не смутили. К тому же выглядела она так, словно явилась со своих собственных похорон.
— Отстаньте вы от меня! — буркнула она. — Не видите, и без ваших упреков тошно мне!
И подсев к Марише, озабоченно прошептала ей на ухо:
— Вика исчезла!
— Как исчезла? — встрепенулась Мариша.
— Не знаю, — чуть не плача, произнесла Нина. — Я сегодня с утра оставила сына на попечении бабушки, а сама к Вике рванула. И не нашла!
— А где ты ее прятала?
Нина поколебалась, но потом сказала:
— Теперь, я думаю, это уже не важно. Вика была у нас на даче.
— У вас есть дача?
— Ну, это только так говорится, что дача. На самом деле, просто летний домик. Ни печки нормальной, ни газа там нету. Но в целом, жить можно. Все лучше, чем в тюрьме.
— Да. Ты это уже говорила.
— Вика была довольна. Жила, не жаловалась. Но вот я туда сегодня приехала, с чистыми Вичкиными вещами, между прочим, а Вики и нету!
И Нина в отчаянии уставилась на Маришу, словно та могла ей объяснить, куда подевалась ее подруга. Нужно было что-то сказать. И Мариша сказала:
— А не могла она куда-нибудь выйти?
— Нет! — тут же отреагировала Нина. — Она даже нос на улицу боялась высунуть. У нас же там соседи имеются. Увидели бы постороннюю на нашем участке, вмиг бы шум подняли.
— А то, что ты каждый день там мелькала, это им странным не показалось?
— Я всем соседям заранее сказала, что забираю заготовки, которые мы летом сделали и в погребе оставили. Дескать, машины у нас нет, чтобы все разом вывезти. А оставлять боимся, потому что воруют много. Вот и приходится каждый день из города в поселок мотаться.
— Ага. С этим все ясно. И куда же могла деться Вика?
— В том-то и дело, что я не знаю! Телефона у нее нет. Позвонить ей я не могу!
— А в доме все в порядке? Следов борьбы нету?
— Нет. Все чисто и аккуратно. Все вещи на своих местах стоят. Только…
— Только что?
— Вещь одна пропала.
— Что за вещь?
— Топора я не нашла, — призналась Нина. — Всегда в дровяном сарае он в колоду воткнут был. А тут, когда я Вичку по всему участку разыскивала, я и в дровник заглянула. И еще подумала, куда бы это топор мог подеваться, а?
И она так жалобно взглянула на Маришу, что у той прямо мороз по коже прошел.
— Думаешь, ее этим топором зарубили и…
— Типун тебе на язык! — перепугалась Нина. — Ничего такого я не думаю! В доме чисто. Никаких следов крови не видно. И у соседей я спрашивала, они сказали, что все тихо было минувшей ночью. Нет, Вика жива. Она жива, но пропала. И топор тоже пропал.
— Так ты думаешь, что топор взяла Вика? — догадалась Мариша.
— Ну, а куда он мог еще деваться? Она взяла, больше некому!
— А… А зачем он мог ей понадобиться?
— Вот и я думаю о том же, — произнесла Нина и дрожащим голосом добавила: — Как ты думаешь, Вика топор взяла, чтобы обороняться или…?
Это «или» вконец добило Маришу. Только вооруженной топором Вики, вышедшей на тропу войны неизвестно с кем, им не хватало! И это когда Смайл должен вот-вот улететь в свою командировку! Если он только узнает, что одна из подозреваемых, вооруженная топором, рыскает по округе в поисках жертвы, он ни за что никуда не улетит. Или запрет Маришу дома под строгим маминым надзором! Ни за что нельзя, чтобы эта информация просочилась вовне!