– И что Галина? – спросила я. – Когда она выписывалась из больницы, она уже знала о диагнозе?
– Нет, – пробормотал Иван Алексеевич. – К чему было ей рассказывать? Сотни женщин живут и вовсе не желают обзаводиться детьми. Вот и ваша Галина вполне могла оказаться одной из них.
– Да, вполне возможно, что и могла бы, – пробормотала Катька. – Но ей не повезло, она вышла замуж за человека, который жутко хочет завести ребенка. И готов даже с ней развестись, лишь бы получить желаемое дитя. Все равно от какой женщины.
– Тогда ей можно только посочувствовать, – сказал Иван Алексеевич.
Но на сочувствие ни у него, ни у нас особо времени не было. У Катьки запищал ее сотовый, а Ивана Алексеевича позвали к какому-то больному.
– Ну что? – спросила я у Катюхи, когда она закончила щебетать по телефону.
– Думаю, что Валентин вполне мог пронюхать об этой истории, – ответила мне подруга. – И шантажировать несчастную Галину тем, что расскажет о ее бесплодии Петру.
– Я тебя не о том спрашиваю! – рассердилась я. – Это и ежу понятно: раз мы узнали, так и Валентин мог узнать тайну Галины. Я тебя спрашиваю, что там слышно про наше сегодняшнее свидание с ребятами? Ты ведь с ними только что разговаривала?
– А! – махнула рукой Катька. – Они задерживаются на работе. Еще перезвонят.
– Тогда у нас есть возможность поменять машины уже сейчас, – сказала я. – Оставим Толину «Мазду» и пересядем на мою «девятку», если она уже на ходу.
Всю дорогу до гаража Катька размышляла вслух о том, мог ли Петр бросить Галину ради того, чтобы завести себе другую здоровую жену, или все же он сильней привязан к Галине, чем к гипотетическому ребенку, который еще не известно, будет ли радовать папочку. В конце концов Катькины терзания так мне надоели, что я предложила наведаться в фирму, где работали Галина вместе с мужем.
– Да! – обрадовалась Катька. – Это идея.
Моя «девятка», как ни странно, была уже готова. С меня даже денег за ее ремонт не взяли. В гаражной мастерской все слесари были уже наслышаны о том, как мы нескольку часов подряд заряжали аккумулятор.
– Свечи нужно было прочистить, – сообщил мне один из слесарей. – Всего и делов. И голову тоже.
Но я на его замечание даже не обиделась. С тех пор как я сама, вопреки мольбам всех моих родственников не делать этого, уселась за руль автомобиля, мне приходилось выслушивать подобного рода замечания из уст мужского населения планеты чуть ли не по несколько раз в день. Так что я уже привыкла. И выработала к ним своеобразный иммунитет. А попросту говоря, пропускала мимо ушей.
Как мы узнали от того же Голованова, Галина с мужем работали в администрации супермаркета, который торговал всем на свете и круглые сутки. Галина там была главным бухгалтером, а Петр заместителем генерального директора. И хотя вся администрация в полном составе наверняка сейчас в половине десятого вечера уже отдыхала у себя по домам, но все равно и в вечернее время в супермаркете должен был найтись хотя бы один сплетник, готовый рассказать нам о личной жизни супругов.
– Продавщица или грузчик, – мечтательно говорила Катька. – Лучше бы продавщица. Женщины способны излагать более детально.
– Если будет что излагать, – заметила я.
– Будет, будет, – заверила меня Катька. – Можешь мне поверить, добрые люди всегда с удовольствием вспомнят и расскажут какую-нибудь гадость о своих ближних. Нужно их только к этому подтолкнуть.
– И как ты собираешься их подталкивать? – спросила я.
– А вот увидишь, – загадочно ответила Катька. – Ты только смотри и помогай мне по обстановке.
В магазине мы первым делом прошлись вдоль прилавков. Судя по всему, снабжение в супермаркете было на высшем уровне. Все овощи и фрукты оказались свежими, без единого темного пятнышка, чисто вымытыми и лежали безупречными рядами или пирамидками. Из авокадо вообще был выложен красивый узор среди лимонов и мандаринов.
В рядах, где продавалось мясо, царил такой же безупречный порядок. Замороженные и уже порубленные куски ждали своих покупателей. Для желающих быстро приготавливаемой пищи имелись аккуратные стопки готовых котлет, люля-кебаб, пельменей и вареников. А для гурманов за стеклом другого прилавка, под наблюдением приветливой продавщицы, лежали куски парной телятины, свинины и даже мясо крокодила и страуса.
– Что желаете? – поинтересовалась у нас продавщица. – Не сомневайтесь, весь товар свежайший.
– Что, и крокодилов уже на подшефных фермах выращиваете? – ехидно поинтересовалась я.
Зря я это сказала. Тетка за прилавком обиделась. И поняв, что покупать мы ничего не собираемся, отвернулась, а потом и вовсе отошла в глубь прилавка.
– Ты все испортила! – в отчаянии прошептала мне Катька. – Ну кто тебя просил вылезать со своими идиотскими комментариями? Как нам теперь наладить контакт с этой теткой? Ты же ее оскорбила.
– Слушай, тут полно других прилавков! – разозлилась я.
– Ладно, ты только уж молчи, – попросила меня Катюха.
Мы подошли к прилавку, где продавались различные копченья. Розовые дубины карбоната, обсыпанная красным перцем бастурма, свиной окорок, у которого под темно-коричневой копченой шкурой скрывалось нежнейшее мясо. Мы обозрели длинные ряды копченых, вареных и сырокопченых колбас и в конце ряда увидели еще одно приветливое лицо.
– Что желаете? – задала нам продавщица провокационный вопрос.
– Мы бы хотели поговорить с Галиной Сидоренко, – произнесла Катька.
– Ее нет! – отрезала продавщица, напрочь теряя к нам всякий интерес и демонстрируя явное нежелание болтать с нами о всяких пустяках.
– Второй промах! – прокомментировала я, когда мы отошли не солоно хлебавши от прилавка. – Наверное, для завязывания дружеского разговора нужно сначала у них что-нибудь купить.
– Да! – обрадовалась Катька. – Это должно сработать.
Теперь наступил черед рыбного прилавка. Красную и черную зернистую икру в качестве покупки мы отмели с ходу. Отливающую янтарным блеском копченую осетрину тоже. Возле оранжевых пластов семги и форели мы задумались.
– Взвесьте нам сто граммов копченой семги, – вежливо попросила Катя.
– Продаем только кусками, – ответил нам мужской голос.
Мы оторвали глаза от рыбьих морд и поняли, что удача наконец улыбнулась нам. За прилавком стоял средних лет мужчина. И заинтересованно смотрел на нас.
– Почему? – спросила у него Катька. – Нам целый кусок не нужен.
– Ничего не могу поделать! – вдохнул продавец. – Дурацкое распоряжение сверху.
– Кто же это придумал? – возмутилась я.
– Да уж известно кто, наш генеральный директор – светлая голова, а его зам просто чума.