— И я!
Ирочка испугалась. Остаться в одиночестве ей показалось страшновато. Федор, конечно, хорошо. Но где он, этот Федор? И она попыталась навести мосты.
— Но девочки, ведь Федор…
— Вот раз Федор уж взялся тебе помочь, то нам даже и соваться дальше в это дело нечего!
— А, кстати говоря, сколько на нем еще висит нераскрытых дел в настоящий момент? Три, пять, семнадцать? И почему он появится только в два часа пополудни? Сейчас, если не ошибаюсь, всего девять. И чем твой Федор будет заниматься столько времени?
— Конечно, он сидит сейчас и думает, как ему получше помочь милой Ирочке!
— А все другие дела по боку пустил!
Ирочка вконец растерялась. Она переводила взгляд с Инны на Маришу и обратно. Губки ее дрожали. И она явно не знала, на что решиться. Подруги ее не торопили. Пусть подумает, пусть осознает. И Ирочка не подвела. Женская сущность, изначально присутствующая в каждой представительнице лучшей половины человечества, взяла в Ирочке верх над глупой влюбленностью.
— Ладно. Я вам объясню, как найти Бориса Львовича. Но вы не говорите Федору, что это я вам помогла!
Вот это было другое дело! Молодец Ирочка! Сделала правильный выбор, чисто женский. Настоящая женщина именно так и живет всю жизнь, лавируя между мнением своего господина и повелителя и своими собственными желаниями и прихотями. И чем более искусный она лоцман, тем надежней ее супружеская лодка. Пусть мужчина думает, что он капитан на судне. Настоящая женщина-то знает, что к чему. И кто на самом деле стоит у руля.
Единожды встав на правильный путь, Ирочка уверенно по нему двигалась. Она мгновенно собралась, переоделась, приняла душ, накрасилась и причесалась. Все это за какие-нибудь жалкие сорок минут. Космический результат!
— Я готова! Можем ехать!
Подруги, которые еще даже не успели накрасить тушью ресницы и наложить тени, замерли. А затем Мариша, не растерявшись, критически обозрела Ирочку. Она стояла в ярком цветастом платье, которое ей очень шло. Оно было чуточку коротковато, но когда и носить мини, если не летом и не в двадцать с небольшим хвостиком лет! С головы до пят Ирочка выглядела безупречно. Ну, почти безупречно!
— А босоножки? Или в тапочках поедешь?
В самом деле, на ногах у Ирочки красовались два розовых поросенка из мягкого кожзама. Поросятки были такими симпатичными, что снимать их прямо не хотелось. Но не идти же с ними на улицу! Ирочка мгновенно переобулась. Но тут же выяснилось, что яркий малиновый лак с серебристым отливом, которым были покрыты ногти у нее на пальчиках ног, в одном месте облупился. Весь эффект насмарку! Ногти сразу перестали казаться привлекательными. И стали просто неряшливыми.
Пока Ирочка искала в Маришином хозяйстве жидкость для снятия лака без ацетона, пока приводила ногти в порядок, пока сушила, подмазывала и подмалевывала их, подруги закончили с наведением своей собственной красоты. И теперь уже сами поторапливали Ирочку.
— Давай, давай!
— Сколько можно возиться!
— Честное слово, ты настоящая копуша!
Ирочка повезла подруг к офису Бориса Львовича.
— Домой к нему ехать бесполезно. Все равно я не знаю точно, где он живет.
— Он не приглашал тебя к себе домой?
— Нет. Только дом показал. Да и то издалека.
Подруги переглянулись. Довольно занятная деталька. С чего бы вдруг такая осторожность?
— Уж не женат ли наш дражайший Борис Львович? — прошептала Инна на ухо подруге, которая думала о том же самом.
А Ирочка тем временем продолжала:
— Дом хороший. Стоит прямо на Большом проспекте Петроградской стороны. Место самое что ни на есть элитное. И дом такой солидный. Из серого камня с балкончиками! Борис Львович сказал, что у него там пятикомнатные хоромы.
— Но в гости не позвал?
— Говорю же, нет!
Офис Бориса Львовича располагался тут же на Петроградской стороне. Не на самом Большом проспекте, а в маленькой улочке. И очень правильно. Ничего хорошего в шумной загазованной магистрали не было. Только копоть и непрестанный гул проезжающих мимо машин. И кому только могут показаться привлекательными для проживания квартиры, выходящие окнами на этакую прелесть? Да там же невозможно открыть форточку, занавески мигом станут грязно-серыми.
— Хорошо, можно поставить кондиционеры, отгородиться от шума стеклопакетами и не реже одного раза в месяц звать бригаду стекломойщиков, чтобы немножко разгребли грязь на окнах. Но чего ради, скажите вы мне, терпеть все эти неудобства?!
— Это престижно.
— Только ради того, чтобы иметь возможность при случае небрежно упомянуть, что ваша квартира находится в самом центре города?
Как ни странно, для большинства людей вопрос престижа является первостепенным. И они в самом деле готовы терпеть все неудобства жизни в центре большого мегаполиса только из желания показать свою крутизну. Вот, мол, сколько у нас денег! В центре квартиру прикупили! Все прочие завидуйте нам молча!
Обо всем этом и о многом другом у подруг было время, чтобы посудачить всласть. Борис Львович что-то не торопился показаться из дверей своего офиса. Хотя белый «Мерседес» с охраной стоял и преданно его ждал. Да и «Бентли» тоже был тут.
— Классная тачка.
Ирочка только затаенно вздохнула в ответ. Она уже смирилась с мыслью, что на «Бентли» ей больше не кататься. Теперь ее заботило лишь то, чтобы за полученное прежде удовольствие владелец дорогой машины не потребовал бы с нее чрезмерно высокую плату — жизнь.
Одним словом, Ирочка умнела на глазах. И уже не думала так упорно, что счастье — оно в одних только деньгах. И что любой богатый человек автоматически становится благородным, добрым, нежным и чутким. Совсем даже наоборот. Деньги людей сушат. И много думая о звонкой монете, рискуешь стать таким же жестким и холодным, как они.
— Вот он!
Подруги приникли к окну. Какое счастье, что с ними была Инна. И ее «БМВ» с тонированными стеклами. Очень удачно, Ирочку невозможно было разглядеть за ними. Но на всякий случай, дав отмашку подругам, девушка рухнула на мягкие сиденья.
— Где? Где он? — засуетились подруги.
— По ступенькам спускается!
По ступенькам спускалось некое существо, лишь отдаленно напоминающее мужчину. Борис Львович больше всего был похож на табуретку на кривых ножках. Среднего роста, полный, круглый и с такой же круглой лысеющей головой. Спускаясь по ступенькам, он тяжело отдувался. И выглядел однозначно раздраженным.
— Это и есть наш маньяк?
— Да.
— И он на тебя напал?
— Да.
— Похож на предмет меблировки, — презрительно хмыкнула Инна. — Разве же это злодей?!