Кольт посмотрел на нее, довольный тем, что в темноте она толком не видна. Значит, стесняется показываться в ночной рубашке? Ей бы следовало больше беспокоиться о том, что он ее увидит, а не опасаться какого-то полусонного портье.
— Любите играть с огнем, а? Но она его совсем не поняла.
— Здесь не так уж высоко. Не могли бы вы просто протянуть руку и втащить меня?
Довольно долго она не видела его силуэта и не слышала в ответ ни звука. С тревогой глядя на крышу, она не могла понять, в чем, собственно, дело. Может, он не разобрал ее просьбы? Он без особого усилия вытащил ее тогда из кареты, а здесь ненамного выше.
До сих пор ей везло — никто не прошел мимо и не увидел ее. Кольту потребовалось больше, чем несколько минут, чтобы «удалить» из комнаты непрошеных гостей. Джослин вздрогнула, пытаясь догадаться, что он имел в виду, когда сказал так. Но не может же она торчать здесь вечно! Поскольку они продвинулись довольно далеко на север, температура постепенно снижалась и между дневной и ночной уже была существенная разница. Сегодняшняя ночь просто ледяная, или ей так кажется в ее легоньком одеянии? Ее начало трясти от холода, как только она перестала бояться. Она просто не может больше стоять здесь и мерзнуть!
— Кольт?
На сей раз она позвала его уже не шепотом. Если он действительно отправился поджидать ее в коридоре, как говорил, она крепко на него рассердится, несмотря на то, что он сейчас… А что именно, собственно говоря, он сделал? Снова спас ей жизнь? Ведь она так до сих пор этого и не знает, и не будет знать, пока…
Его рука появилась так внезапно, что Джослин аж подпрыгнула. Значит, он все время был здесь и прекрасно ее слышал! Однако сейчас не самое подходящее время закатывать ему сцену за то, что он заставил ее ждать, решая, стоит протягивать ей руку или нет. Да и вообще она не может выразить свое недовольство Кольтом без того, чтобы не предоставить ему предлог уволиться. А этого ей как раз совсем не надо. К тому же она давно знает, насколько Кольт не джентльмен. И вряд ли он станет менять свои привычки только потому, что она трясется от холода и боится показаться в полуодетом виде в ярко освещенном гостиничном фойе.
Сперва она отдала Кольту револьвер, который он быстро сунул в кобуру перед тем, как снова протянуть ей руку. Теперь возникла другая сложность: она никак не могла дотянуться до него, даже поднявшись на цыпочки. Джослин хотела было сказать ему об этом, но у нее возникло такое чувство, что на большее ей рассчитывать нечего. Он не опустит руку ни на дюйм ниже, даже если может. По какой-то одному ему известной причине он не хочет втаскивать ее на крышу. Но она не менее упряма, чем он.
Джослин подпрыгнула, зацепившись пальцами за руку Кольта. Ноги ее беспомощно повисли в воздухе, а пальцы начали скользить. Она едва не закричала и приготовилась шлепнуться на заднее место, когда он рывком подтянул ее и ухватил второй рукой за запястье.
Рука чуть не вывернулась из плечевого сустава, но Джослин оказалась на крыше так быстро, что и пикнуть не успела. Однако при таких обстоятельствах она не была склонна благодарить своего так называемого спасителя. А он тем временем снова резко дернул ее и поставил на ноги.
Ей захотелось обругать его, причем покрепче, когда он грубым «давай же, черт побери!» заставил ее скрипнуть зубами и двинуться вслед за ним по крыше к распахнутому окну.
Здесь возникла еще одна неожиданная проблема. Джослин с трудом доставала до края окна. К тому же она прекрасно понимала, что ни при каких обстоятельствах не сможет подтянуться и влезть в него после того, как ей едва не выдернули руку из плеча.
Ей претило опять просить Кольта, но выбора не было.
— Не могли бы вы еще раз мне помочь и немного подтолкнуть?
Она не видела, как его глаза опустились вниз и уставились на то место, под которое ему скорее всего придется ее подталкивать. Его мужское естество, и без того полунапрягшееся от одной только ее близости, воспряло во всю свою мощь. Никакие силы ада не удержат его от дальнейших шагов, стоит ему только к ней прикоснуться. И он сильно сомневался, что сможет совладать с собой, даже если просто наклонится, чтобы подставить руку ей под ногу. Нет, с него хватит!
— Ни за что в жизни, герцогиня, — решительно отрубил Кольт.
И тут терпение Джослин лопнуло.
— Мне, конечно, очень жаль, но я не в состоянии справиться с этим сама. У меня болят руки, я замерзла и устала… Уж не думаете ли вы, что я лазила по окнам и скакала по крышам ради собственного удовольствия?!
— Черт побери, женщина! Сейчас глухая ночь! Кто, к черту, станет шататься в это время?
— Вы, например, — едко заметила она. — И те джентльмены, которые залезли в мою комнату. И кто сказал, что нет еще других, поджидающих в фойе?
Тут она права, но все равно ом ни за какие коврижки не прикоснется к ее пленительному упругому заду.
— Ладно, подвиньтесь, — мрачно буркнул Кольт и одним движением запрыгнул в окно.
Именно этого он и старался избежать — вновь оказаться в ее комнате, да еще и вместе с ней! Наедине. Он привык считать, что может выдержать все: боль, пытки, искушение, — пока не повстречался с ней. Господи, даже тот садист-погонщик Пратт не сумел сломить его. А маленькой рыжухе это почти удалось, причем без всяких усилий с ее стороны. И главное, он не может ни в чем ее винить. Потому что точно знает: причина его бед — в его собственных штанах.
Вожделение превращало его волю в мякину, вдребезги разбивало гордость и самоуважение. Ему никогда прежде не приходилось сталкиваться с подобной проблемой, и он не знал, как быть в этом случае. Он понимал только, что жаждет обладать этой женщиной больше всего на свете. И каждый раз, как видит ее, это желание только возрастает. Вполне достаточно, чтобы захотеть перерезать себе глотку.
Полный отвращения к самому себе. Кольт схватил Джослин за руки и втянул в окно достаточно глубоко, чтобы она могла дальше залезть самостоятельно. Затем развернулся на каблуках и направился к двери, твердо вознамерившись выйти из комнаты прежде, чем она в ней окажется. Но Джослин явно не желала, чтобы ее оставляли висеть наполовину здесь, наполовину там.
— Кольт! — взвизгнула она. Он даже не замедлил шага.
— Если я снова к вам прикоснусь, герцогиня, то вы чертовски об этом пожалеете.
— То, что вам удалось без особых усилий… А, не важно! Джослин пропихнула туловище вперед и кубарем скатилась в комнату, довольно неприличным образом, как она поняла, когда ее ноги стукнулись об пол. Она не стала терять время и мгновенно вскочила, стараясь скрыть столь неграциозное вхождение. Но гнев ее отнюдь не утих, когда она заметила, что Кольт даже не обернулся. Наоборот, то, что он уже взялся за дверную ручку, окончательно переполнило чашу ее терпения.
— Вы — самоуверенный, ублюдочный… Силы небесные! — Джослин увидела царящий в комнате разгром. — Что за дьявольщина здесь произошла? Неужели они думали, я прячусь в одном из кофров?