– Воли Высочайшего, – неожиданно поправила ее девушка.
– Его устами говорит само божество, – сказала глашатая. – А я лишь посредник между главой нашего рода и остальными.
– Посредник, тем не менее наделенный собственной волей и обладающий определенной властью, – в пространство, словно рассуждая вслух, произнес мужчина.
Девочка поморщилась от этих слов, потом плотнее запахнулась в пушистую шаль и встала. Неторопливо прошлась по комнате, изредка внимательно поглядывая на Эвелину. Та сидела спокойно, лишь иногда чуть заметно поеживаясь от холодного дуновения сквозняка, и пристально рассматривала оковы на своих запястьях.
– Вы будете помещены под стражу, – наконец вынесла свой вердикт глашатая. – Думаю, то помещение, в котором вы осмелились провести сегодня ритуал, как нельзя лучше подойдет. Тем более что уже послезавтра забота о чужачке перейдет на имперцев.
Девушка заметила, как после этих слов глаза ее бывшего хозяина яростно и зло сверкнули. Но мужчина сдержался, только желваки заходили под кожей.
– О твоей же дальнейшей участи, Далион, – спокойно продолжила вестница бога, словно не заметив его реакции на свои слова, – мы будем говорить позже. После того как Эвелина покинет Запретные Острова. В конце концов, полагаю, твое прежнее преданное служение на благо народу позволяет мне даровать такую поблажку. Я разрешаю тебе проститься достойно со своей тенью.
– Бывшей тенью, – с улыбкой поправил ее мужчина.
Девушка удивленно перевела на него взгляд. Она могла бы поклясться, что в голосе Далиона проскользнуло плохо скрываемое торжество. Будто глашатая сейчас поступила именно так, как он на то рассчитывал.
По-видимому, почувствовала это и девочка. Потому что вестница бога заколебалась на мгновение, а потом холодно обронила:
– Но оковы с вас не снимут. Я должна быть уверена в том, что вы не сбежите.
Далион едва не опрокинул стул – так порывисто он подался вперед, вглядываясь в лицо глашатой. Та даже невольно отступила от неожиданности, и синхронно шагнули ее охранники, многозначительно положив ладони на рукояти мечей.
– Прошу, – прошептал мужчина, не обратив на это внимания. – Не делай этого.
– Увести, – сухо приказала девочка. – Мне больше не о чем с ними говорить.
По тому, как побледнел после этих слов Далион, девушка поняла, что произошло нечто непоправимое. То, что полностью разрушило планы старшей гончей.
Когда их привели в дом, где еще стоял сладковатый дымок от ритуальных благовоний, Далион первым делом с силой саданул кулаком по стене.
– Даже не хочу знать, почему ты так реагируешь, – хмыкнула девушка. – По всей видимости, удовольствия мне это не доставит.
Вместо ответа мужчина еще раз ударил по каменной поверхности рукой, но на этот раз намного слабее.
– Почему она не приказала снять оковы? – прорычал Далион, машинально слизывая крупные капли крови, выступившие на содранных костяшках. – Почему? Я, конечно, предполагал, что глашатая догадается. Но надеялся, что хотя бы мешать не станет.
– С какой стати вестнице Высочайшего помогать мне? – поинтересовалась Эвелина, без труда догадавшись, о чем речь. – Напротив, это весьма логично – полностью обезопасить себя от неприятностей. Я ей никто, поэтому вряд ли она станет из-за какой-то чужачки ставить себя под удар.
– Ты не понимаешь, – покачал головой мужчина. – Глашатая ничем не рисковала. Просто надо было сделать вид, будто ни о чем не догадываешься. Отвернуться в нужный момент. Я ведь знаю, что ей не по нраву то, как Высочайший поступил с тобой.
– Я тоже знаю, – улыбнулась девушка. – Но это ничего не меняет. Можно преданно служить и в душе ненавидеть хозяина. Иногда долг бывает превыше чести и собственного мнения.
– Да уж, – тихо пробормотал Далион, но возражать не стал. Устало опустился на лавку, стоящую подле алтаря, и сгорбился, понурив плечи.
– Лучше расскажи, что ты намеревался делать, – подсела к нему ближе Эвелина. – Теперь уже можно.
– Да ты и сама, наверное, догадалась, – печально хмыкнул мужчина, однако послушно принялся разъяснять свой план: – Я знал, что глашатая будет весьма недовольна моим своеволием. В принципе, ее реакция была просчитана до мелочей. Даже то, что она не захочет нас разлучать до самого появления имперцев. Ведь глашатая – девочка, и весьма романтичная натура, кстати. И она в курсе, как я к тебе отношусь. Дальше – все совсем просто. Из любого дома можно сбежать. А из этого – тем более. Я давно предвидел, что когда-нибудь вызову неудовольствие у сбора гончих, поэтому припас в некоторых помещениях, которые казались мне наиболее подходящими для заключения, оружие. И тут у дальней стены хранится парочка остро наточенных мечей. Всю прошлую ночь я посвятил проверке тайников. Ни один из них не обнаружили. Заодно и проверил слова Амарии. Когда-то давно, в минуту откровенности, она поведала мне, где люди глашатой держат лошадей. Знаешь ли, некоторые женщины в постели становятся чрезвычайно разговорчивыми… Как оказалось, и правдивыми к тому же. Здешние края я знаю превосходно. Поэтому без проблем вывел бы тебя к месту телепорта. Потом же – ищи ветра в поле. Я бы сумел тебя защитить, клянусь. Но кто же мог предположить, что глашатая не снимет оков! Мечом их не перерубить, а в них далеко не убежать. Любая мало-мальски умелая поисковая магия мигом укажет направление, в котором нас следует искать. Мы просто не успеем добраться до места, где с нас снимут оковы.
– Вот как, – с любопытством посмотрела на Далиона Эвелина. Немного помолчала и хрипло задала тот вопрос, который волновал ее уже много дней: – Интересно, и как ты ко мне относишься, раз решил пойти против своих? Изменить весь привычный уклад жизни ради тени…
– Не ради тени, – раздраженно перебил ее мужчина. – Ради тебя. С того самого мига, когда я по доброй воле сказал тебе свое истинное имя, – ты перестала быть моей рабыней. И стала больше, чем друг. Еще ни одному человеку я не доверял настолько, чтобы провести подобный ритуал.
– Я польщена, – чуть слышно отозвалась Эвелина и наклонила голову, тщетно стараясь скрыть смущение.
– Послушай. – Далион придвинулся ближе и пожал прохладные пальцы девушки. – Я догадываюсь, тебе сейчас тяжело понять, что именно произошло. Нечасто в жизни случаются столь резкие перемены. Я бы с радостью дал тебе столько времени, сколько понадобилось бы, чтобы ты освоилась с переменой своего статуса. Но, к сожалению, у меня нет этой возможности. Эвелина, я хочу тебе сказать…
Девушка напряженно ожидала продолжения, но мужчина не торопился закончить фразу. Он задумчиво поглаживал свою бывшую тень по руке, и от его легких прикосновений Эвелина с трудом сдерживала невольную дрожь.
– Впрочем, ладно, – вдруг натянуто рассмеялся Далион. – Не будем сейчас об этом. Не то время, не то место.
Эвелина могла бы на это ответить, что другого подходящего момента у них, вероятнее всего, не будет. Но вместо этого промолчала. Чего скрывать, она страшилась логичного окончания такого разговора, поскольку понимала, что именно хотел сказать ей мужчина. Понимала – и не представляла, каких слов или действий он ждет от нее. Нельзя сказать, что Далион был неприятен ей. Напротив, рядом с ним она чувствовала себя на удивление спокойно. Будто бывший хозяин в самом деле стоял между ней и остальным миром, защищая и оберегая. Но, с другой стороны, Эвелина никак не могла забыть прозрачных холодных глаз императора, его насмешливо-презрительной улыбки, которая заставляла сердце сначала замирать от ужаса, а потом заходиться в бешеном ритме. Было еще одно обстоятельство. Эвелина опустила голову и с трудом сдержала мучительный стон, когда предательская память вновь вернула ее в ночь инициации. Именно эти воспоминания крепче цепей привязывали девушку к императору.